Ник Andr - Грани Игры

— Проверь деву на наличие двух жизней и профпригодность для выполнения твоего задания.

Перемещающаяся перелетела за спину стоящей неподвижно сумеречной ведьмы и обхватив её голову руками, прижала полупрозрачные пальцы к вискам.

— Согласна ли ответить на мои вопросы, та, которую я хочу назвать своей сестрой.

— Спрашивай.

— Расскажи мне про твой родной мир?

Эшшу задумалась. Странный вопрос от НПС, весь мир которого не должен выходить за набор цифр и знаков, рождающих игру. Какую логику ответа предполагал создатель этого квеста. И кто он, этот создатель? Там, в реале, раньше, она была уверена, что знает ответ на этот вопрос. Но в игре, словно в насмешку над этой уверенностью, вопрос напоминал о себе все чаще. Живя в игровом мире чувствами не отличными от реала, страшно признаться себе, что игра уже больше чем игра. Мир такой, каким ты его видишь или ты видишь мир таким, какой он есть? Ладно, это потом, когда будет время и вдохновение. А сейчас…Резким щелчком сомнения опять отправлены в дальний угол.

В конце концов, если у виллисы есть видение нити, тянущейся за пределы игрового мира, может не так и глупо беседовать с НПС о мироздании?

— У меня два родных мира. Тот, в котором мы сейчас и родной для меня, и не родной.

Эш говорила медленно, с паузами, стараясь отследить реакцию собеседницы и успеть перестроить в соответствии с ней свой ответ. Но, по опять застывшему, лицу виллисы прочитать какие‑либо эмоции было невозможно.

— И хоть я родилась в этом мире уже такой, какой ты меня видишь, этот мир не сразу стал для меня родным. Но сейчас он мне так же дорог, как и мой изначальный и я готова помочь вам обрести свободу, если смогу это сделать.

Элли сняла пальцы с висков ведьмы и наклоном головы поблагодарила её и Тёма.

— Ты та, которая может свидетельствовать обретение нашей свободы от власти Верховной виллисы. Спасибо тебе за твое согласие, и тебе, Хранитель, спасибо за надежду.

Тём ответил таким же вежливым кивком головы.

— Пока ещё не за что. Ведь нам нужен ещё один свидетель?

— Да, таков закон. Я понимаю, что ты можешь не успеть найти ещё одну деву, до того как Верховная виллиса призовет меня к себе на расправу. Но сейчас я счастлива, что у меня и моих сестер появилась искра надежды на свободу.

— Может не все так печально, как ты об этом думаешь. Есть у меня одна мысль, как помочь нашему горю. Лишь бы другое горе было ничем не занято и летало в местах своих обетованных.

Дальше в суть разговора виллисы с нодом Эшшу уже не вникала. Она читала скрытое от других сообщение, заставившее её мысли закрутиться немного в другую сторону:

" Вами открыто деяние Сестра по духу. Для получения награды вам необходимо чтобы ещё два местных народца признали свою родственность с вами "

— Гм, награда это всегда хорошо, и грудь для медали у героя имеется, — Эшшу тут же обозначила два пьедестала под награду, на автомате подав плечи назад и почти сведя свои лопатки в одну точку.

— К тому же, аватару я создала с такой любовью, что любая награда на её груди будет малозаметной деталью. В награду будем просить колечко или диадему. Да ещё и слово "народец" слегка напрягает. Такое чувство, что тебя уровняли с кикиморами и домовыми. И то не факт, — за "уровняли" ещё и побороться надо.

Ведьма поморщилась.

Иногда надо вовремя останавливать внутренний диалог, чтобы не чувствовать себя полной дурой. Всё‑таки легче надо относиться к игре, и не засорять себе голову всякой галиматьёй.

— Вы не видели фею? Её Трень — Брень зовут. — Эшшу ещё не привыкла к имени той, за кем её Тём отравил и сейчас, по необходимости произнося его, всё ещё не могла сдержать усмешку. Пусть и мимолетную, едва заметную в уголках губ. Вся инструкция состояла из нескольких слов: я обо всем договорился, быстрее будет, если за девочкой сходишь ты. Увидишь её, всё сама поймешь.

— Или подскажите, как пройти к пабу "Лучшее место".

Игрок, к которому Эшшу обратилась, ответил широкой и мечтательной улыбкой, хоть и не понятно о ком он при этом думал: об Эшшу или о той незнакомой фее, за которой она пришла или о "Лучшем месте".

— Иди, не сворачивая до третьего перекрестка — он махнул рукой себе за спину, — а там повернешь направо и уткнешься в паб. Трень — Брень была там. Она там частенько с неписями зависает. Причем хрен поймешь: то ли ей в леди нравится играть, то ли харизму прокачивает. Фей, кроме Трень — Брень, там больше нет, не ошибешься, да и мимо не пройдешь, — зрелище притягивает.

Трень — Брень нашлась там, где и предсказывал "местный" товарищ. Феечка, с лицом и пропорциями десятилетнего ребенка, забавно и часто взмахивая радужными крылышками, маячила у паба. И была она не одна, а в окружении двух рыцарей Плачущей богини. Что она им рассказывала, Эшшу уловить не успела, но лица у рыцарей были как у глушенных рыб- с приоткрытыми ртами и глазами на выкате. Вот только в отличие от глаз глушенных рыб эти глаза светились обожанием.

— Ладно, мальчики, за мной пришли. Всем пока, вы тут не скучайте, я прилечу и продолжу рассказ о том, как мы с папкой на Севере кенингессу спасали. Или о том кому мы с моими друзьями сейчас наваляем. Если это будет можно вам рассказывать.

И фея, богато блеснув на солнце золотой пыльцой, порхнула навстречу идущей по улице Эшшу.

— Привет! Меня леди Трень — Брень зовут. Ну, почти все так зовут. А ты Эшшу, да? Здорово! Ты красивая. Блин, блин…тоже хочу такие зубки…

И девочка, нисколько не смущаясь своего желания, провела пальцем по едва заметно приподнимавшим верхнюю губу ведьмы, клыкам.

Представив себе феечку с клыками, Эшшу не смогла сдержаться и фыркнула. Маленькие клыки, торчащие навстречу хлопающим ресничкам. Мда, чудны дела твои, Господи. Во всем, и игра не исключение.

— Ты готова идти со мной?

— Да. Я же сказала Тёму, что в деле. Тем более что я ему с последней войны осталась должна один портал и одно желание. Он хоть и не напоминал, но я не забыла.

Ведьма только головой крутанула. Уж очень далеки в её представлении были далеки друг от друга эта девочка и войны.

— Тём, я так рада, что ты меня позвал. Мне тут нравится. Болото конечно мерзкое. Но девчонки прикольные. Особенно Элка. Элка, а ты знаешь лэрда Хейгена? Это папка мой — гордо замерла в воздухе феечка, — Он мне про вас, приставучек, рассказывал.

Не совсем мне, правда, но я все равно успела услышать, — со скрытой гордостью в голосе, как о достижении, уточнила она. — А вот мне он совсем не захотел ничего про вас говорить. Не знаешь, с чего это папка не очень любит про вас вспоминать и рассказывать?

— Хейген? Помню. После его посещения Верховная совсем с цепи сорвалась. Может он и не причем, но вот осадочек у меня от того посещения остался. Ладно, оливковая, бери своего жениха под руку и топайте к центру поляны.