Рэки Кавахара - Ускоренный мир 7: Броня Бедствия

Продолжая гладить щеку Харуюки, она тихо прошептала:

— Это были долгие тридцать секунд… всё это время я не могла не думать о том, что вас с Утай могут гонять по Замку Энеми… или что они настигли вас и постоянно убивают.

Сердце Харуюки чутко отозвалось, когда он услышал лёгкую дрожь в её голосе.

Он сразу выпрямился, глубоко вдохнул и начал:

— Семпай… когда… Судзаку взял меня в цель, я нарушил твой приказ об отступлении. Но… но я просто не мог не…

Хоть он и поклялся себе как следует извиниться по возвращению в реальный мир, в самый нужный момент красноречие подвело его. Он пытался продолжить фразу, но у него получалось лишь досадно кусать свои губы.

В ответ Черноснежка убрала левую руку со спинки дивана и отпустила кабель. Освободившиеся руки она положила на плечи Харуюки. А затем её роскошные губы расплылись в улыбке, словно распустившийся лотос.

— Я знаю, Харуюки. Я доверила тебе своё будущее и будущее своего Легиона именно потому, что ты такой, какой и есть. Именно потому, что даже огонь Судзаку не смог прервать твой полёт. Разве могу я наказать тебя за твою храбрость?..

— Сем… пай…

Стараясь сдержать поднимающиеся из глубины души эмоции, Харуюки зачарованно смотрел в глаза Черноснежки. Крепко сжав кулаки, он изо всех сил попытался выразить свои чувства словами:

— Семпай… я… смог взлететь только потому, что ты столько раз говорлбрл гллбрлл.

К сожалению, окончание его фразы оказалось безнадёжно испорчено.

С обеих сторон к его щекам потянулись руки и изо всех сил растянули их в стороны.

— Эй, вы! Сколько ещё… — прокричала тянувшая левую щёку Тиюри.

— …вы собираетесь флиртовать?! — закончила тянувшая правую щёку Фуко.

Спустя три минуты.

Легион перебрался обратно за обеденный стол. С южной стороны сели Харуюки и Утай, напротив них — Такуму и Тиюри, слева — Черноснежка, справа — Фуко. Первым делом все дружно посмотрели на часы.

19 часов 35 минут.

С момента начала «операции по спасению Ардор Мейден» не прошло и 10 минут. Но по собственным ощущениям Харуюки, команду «анлимитед бёрст» он произнёс ещё вчера.

Вернее, это ощущение было естественным — ведь он, оказавшись внутри Замка, проспал шесть часов и успел посмотреть длиннющий сон. Воспоминания, что он пережил во сне, тянулись несколько дней… а может, и лет…

— Для начала, поздравляю вас, — прервали мысли Харуюки слова Черноснежки.

Он тут же присоединился к хору послышавшихся в ответ поздравлений.

Сделав глоток приготовленного Тиюри кофе, Черноснежка обвела собравшихся за столом взглядом.

— Вторую фазу «плана очищения от Брони Бедствия», «операцию по спасению Ардор Мейден», увы, нельзя признать полностью успешной. Вина за провал полностью лежит на мне, поскольку я не смогла удержать на себе Судзаку. Прошу прощения.

Сказав это, она свесила голову под дружные возгласы: «О чём ты?!»

Общее мнение выразила Курасаки Фуко, главный офицер Легиона.

— Саттян, Судзаку переключился на Ворон-сана, хотя тот ни разу не атаковал его. Никто не мог этого предвидеть. Скорее всего, он настроен так, что его аггро зависит не от полученного урона, а от того, насколько далеко человек продвинулся на территорию ареала…

На мгновение Черноснежка подняла взгляд, но затем вновь погрузилась в размышления.

Повисшую было тишину нарушил осторожно поднявший руку Харуюки.

— Э-э… учитель. По поводу аггро…

Слово «аггро» означает численное выражение желания Энеми атаковать того или иного противника. Естественно, оно растёт как от прямых атак, так и от действий сотоварищей бёрст линкера, помогающих ему усилениями или непрямыми атаками. Энеми постоянно пытается атаковать противника, имеющего максимальное аггро. Вернее, должен…

Как бы ни называли Судзаку — Ультрой или Богом — он всё ещё должен был быть неразумным Энеми, обязанным подчиняться принципам аггро. Вот и Фуко выдвинула предположение, что у него просто отличался приоритет — максимальное аггро имел не тот, кто наносил больше всего урона, а тот, кто максимально приблизился к вратам Замка. Но…

— Что такое, Ворон-сан? — спросила Фуко, повернув голову и качнув мягкими волосами.

Слова приходили к Харуюки с трудом.

— По-моему, у Судзаку… вернее, у всех Четырёх Богов более продвинутый искусственный интеллект, разве нет? Вернее, не столько даже искусственный интеллект, сколько…

На этом месте он вновь потерял способность излагать свои мысли и глупо захлопал губами.

Но тут сидящая по соседству Синомия Утай оторвалась от кружки с горячим молоком, поставила её на стол и принялась печатать.

В полупрозрачном окне перед глазами Харуюки побежали буквы:

«UI> Я так понимаю, Арита-сан пытается сказать следующее: он предполагает, что искусственный интеллект Четырёх Богов выходит за рамки этого понятия и ближе, скорее, к уровню настоящего сознания.»

— Д… да! Именно так! — подтвердил Харуюки, кивая.

В следующее мгновение он осознал собственную неуклюжесть и поймал на себе столько сокрушённых взглядов, что рефлекторно вжал голову в плечи.

Но, как ни странно, никто из присутствующих не засмеялся и не счёл эту мысль абсурдной. Даже Такуму, не видевший Судзаку вживую, погрузился в раздумья.

Пока все они молчали, Утай продолжила стучать по виртуальной клавиатуре.

«UI> По крайней мере, я могу подтвердить, что его алгоритм действий в этот раз сильно отличался от эпохи «Атаки на Четырёх Богов». Два с половиной года назад Судзаку действительно выбирал в цель противника, нанёсшего максимальный урон. Саттин, Фу, Бякко у западных врат вёл себя также?»

— Уиуи права, — кивнув, ответила Фуко. — Я точно помню, что во время прошлой битвы Бякко не обращал внимания на расположение аватаров — он атаковал главный боевой отряд.

— Да… именно так. Именно поэтому я и смогла выступать в качестве приманки, пока остальные сбегали, — отозвалась с противоположной стороны стола Черноснежка, а затем, сузив глаза, продолжила: — Но… поведение Судзаку в этой битве действительно нельзя объяснить простыми изменениями в алгоритме набора аггро. И на ручное управление или ошибку алгоритма это тоже не похоже…

Следующим заговорил расположившийся напротив Харуюки Такуму, задумчиво положивший руку на подбородок:

— Но, командир… получется, что Судзаку просто разгадал, что мы пришли не сражаться с ним, а спасать Синомию, так получается? Это уже выходит за рамки искусственного интеллекта. Как сказал Хару, это значит, что он способен на мышление… то есть, обладает интеллектом…

На несколько секунд повисло молчание.

Наконец, Черноснежка кратко усмехнулась и приглушённо сказала:

— Пока что мы на эти вопросы ответить не сможем. Но я хочу добавить вот ещё что. Когда я атаковала Судзаку Инкарнацией, и он пошёл за мной, в последнее мгновение перед тем, как он переключился на Харуюки… может, мне показалось, но я увидела, как эта птица распахнула клюв, словно насмехаясь надо мной…