Рэки Кавахара - Ускоренный мир 9: Семитысячелетняя молитва

Говорила она явно неловко и бегала глазами, но сознание Харуюки уловило лишь одно слово: «еда». Этим вечером он ел лишь суши и роллы, но и теми пришлось делиться с пятью остальными легионерами (и с Кусакабе Рин). Конечно, он не занимался физической работой, но психически был перегружен всеми случившимся событий. За эти три с небольшим часа случилось следующее:

Сегодня, 20 июня 2047 года в 7 часов вечера они погрузились в дворец Имперского Замка вместе с Синомией Утай (Ардор Мейден). Там они встретились с таинственным аватаром-самураем по имени Трилид Тетраоксид, смогли с его помощью убить одного из патрулирующих Замок Энеми и сбежать.

Сразу после этого на них напал Энеми Ультра класса Судзаку, охраняющий мост, ведущий к южным вратам Замка. Черноснежка и Фуко выступили приманками, дав Харуюки спасти Мейден, а затем он пришёл к ним на помощь и с помощью Инкарнационной техники «Скорость Света» покинул пределы атмосферы. Судзаку, лишившийся своего огненного щита, был побеждён сильнейшей Инкарнационной техникой Черноснежки, «Стремительным Звездопадом».

На этом «операция по спасению Ардор Мейден» окончательно завершилась, и они могли покинуть нейтральное поле, но Харуюки вместо этого отправился на поиски Аш Роллера, не пришедшего на встречу.

Затем он обнаружил в Сибуе, на улице Мейдзи, шестерых владельцев ISS комплектов, избивающих Аш Роллера. Он потерял рассудок и призвал дремавшую Броню Бедствия. Став Шестым Хром Дизастером, он с лёгкостью расправился с владельцами комплектов и ушёл с поля боя.

После этого он встретился с Зелёным Королём Грин Гранде и охранявшим его Айрон Паундом на крыше Роппонги Хилз. В ходе тяжёлой битвы ему удалось победить Паунда и один раз попытаться ударить Зелёного Короля. Вскоре после этого его аварийно отключили от сети.

В 7 часов 20 минут Харуюки попытался сбежать из дома, заперев остальной Легион в своей квартире. Но в торговом центре на первом этаже дома его поймала «ребёнок» Фуко, Кусакабе Рин, она же Аш Роллер. Они отправились на подземную парковку, где поговорили, а затем вступили в кабельную дуэль.

В 7 часов 40 минут Фуко, Тиюри и Черноснежка отыскали его. Взяв с Харуюки обещание больше не убегать, в 8 часов Легион разошёлся по домам. После этого Харуюки какое-то время делал домашнюю работу.

В 9 часов он оставил матери сообщение о том, что сегодня не будет ночевать дома, и вновь попытался выйти наружу. Но у входа его перехватила Черноснежка, усадила в такси и привезла в южную Асагаю, к себе домой. После длительного разговора они вновь погрузились на неограниченное нейтральное поле.

В 10 часов 15 минут они вступили в битву с вице-президентом Общества Исследования Ускорения Блэк Вайсом на вершине башни Роппонги Хилз. Благодаря уловкам Вайса Харуюки впал в совершенно неуправляемое безумие и обнаружил в глубине контура воображения Первого Хром Дизастера Хром Фалькона. Там он разгадал секрет Брони Бедствия, состоящей из двух артефактов, и смог развеять её проклятие…

Вес этих событий в мысленных расчётах Харуюки лишил его как минимум двух с половиной тысяч килокалорий, и мысли о еде, приготовленной Черноснежкой, казались слишком привлекательными, чтобы от них отмахнуться.

Харуюки и сам встал с подушки и направился вслед за Черноснежкой на кухню.

С учётом того, что этот дом явно задумывался как жильё на одного человека, кухонный уголок был весьма просторным, но, как и дома у Харуюки, блеск раковины и плиты указывали на то, что кухней почти не пользовались. Более того, никаких кастрюль и сковородок Харуюки тоже не заметил, но решил, что умение убрать утварь так, что её не заметно — признак искусной хозяйки. Затем он обратился к направившейся к холодильнику Черноснежке:

— А, э-э, тебе помочь? Я готовить, конечно, не умею… но картошку почистить могу…

— О, это уже неплохо. В следующий раз научишь. У меня почему-то вместе с очистками теряется большая часть картошки.

— К-конечно, в любое время… э?

Харуюки моргнул — эта фраза явно не соответствовала образу «превосходного» повара. А в следующий момент Черноснежка открыла вместительный холодильник, и Харуюки увидел, что он был полон не овощей, мяса, рыбы и фруктов… а сложенных друг на друга белых коробок.

— Харуюки, тебе какая кухня больше нравится? Есть японская, западная, китайская, итальянская, испанская, немецкая и французская, — спросила она его с совершенно серьёзным видом, и Харуюки задумался.

Что-то в этом перечне показалось ему странным.

— А, э-э… а чем «западная» отличается от испанской, итальянской и так далее?

— Что тут непонятного, западная она и есть западная. Можно сказать, это и есть традиционная японская еда. Я лично люблю рагу из говядины и макароны в соусе.

— Я-ясно… х-хорошо, пусть будет «западная», рагу из говядины…

— Отлично. Тогда себе я сделаю макароны в соусе.

Черноснежка вытащила из середины башни две коробки, запихнула их в микроволновку рядом с собой и нажала на кнопку.

— Через пять минут будет готово. Можешь идти за стол.

«Это и есть еда, которую ты готовишь сама?» — задумался Харуюки, но решил, что, по крайней мере, кнопку включения на микроволновке действительно нажала она. Убедив себя, что этого достаточно, он поспешил обратно в зал.

Вскоре горячее рагу перебралось из упаковки на керамическую тарелку. Никакие сомнения в том, кто именно его сделал, не могли отменить того факта, что оно было очень вкусным. По сравнению с остальными видами замороженных полуфабрикатов (в которых Харуюки прекрасно разбирался), оно обладало гораздо более насыщенным вкусом и не скупилось ни на количество, ни на разнообразие овощей. Судя по тому, насколько просто выглядела коробка, в которой оно хранилось, скорее всего, эту еду делали в каком-нибудь неплохом ресторане. К рагу прилагался и салат, полностью решавший возможные вопросы о питательности блюда, но Харуюки, с аппетитом уплетавший еду, всё никак не мог отделаться от мысли, что этот ужин отличался от обычного поедания разогретой пиццы чем-то ещё. А именно…

— Давай меняться, Харуюки. Открывай рот, — вдруг послышался голос, а перед лицом появилась вилка.

Харуюки рефлекторно открыл рот и получил обильно сдобренные соусом макароны, не утратившие характерной текстуры даже после заморозки. Черноснежка с улыбкой смотрела на то, как он пережёвывал их, а затем опустила взгляд на его тарелку.

— Так, а взамен мне, пожалуйста, вон тут большую морковку…

— А, сейчас…

— Точнее, вон тот кусок говядины.

— А, сейчас… э, не-не-не, ты что! Я его с-с-с-специально берег…

— Сам виноват, что не узнал, что я попрошу взамен. Давай.

С этими словами она закрыла глаза и открыла рот, и Харуюки ничего не осталось, кроме как принести ей в жертву лакомый кусок мяса. Он выловил его ложкой и, сражаясь с собственными чувствами, переложил в рот Черноснежке. Та тут же принялась безжалостно пережёвывать мясо, а затем, всё ещё не открывая глаз, блаженно улыбнулась.