Маруяма Куганэ - Темный воин

Нинья не настолько сторонился Аинза, как при первой встрече, но всё же, заметив его взгляд, он улыбнулся явно фальшивой улыбкой и подошёл к нему:

— Не следует смотреть так пристально. Это просто мелочь, неужели это так интересно?

— Мне любопытна магия, и мне интересно, что ты делаешь.

— Невозможно… я ведь намного слабее Набель.

— Но ты знаешь магию, которую не знает она.

Несмотря на слабое освещение, Аинз не пропустил то, как при этих словах Нарберал чуть опустила голову, она завидовала даже без намёка на стыд.

— Как и ты, я тоже хочу использовать магию.

— А ты жадный. Ты настолько силён с мечом, а всё равно хочешь изучить магию. Хотя, следует сказать, у тебя характер искателя приключений, да?

— Магия — это не то, что можно изучить за день или два. Первое условие — это способность соединяться с миром, но легко это даётся лишь тем, у кого есть потенциал. Остальным остаётся лишь медленно, с течением времени, это понять, — добавил Люклютер, не поднимая головы, он сейчас был занят обустройством печки. Нинья посерьёзнел:

— Ага, думаю, Момон, у тебя есть потенциал. Ты не похож на других, от тебя исходит… своего рода нечеловеческое чувство.

Аинз ощутил, как его несуществующее сердце замерло. Слова Ниньи звучали довольно расплывчато, но, может быть, он догадался, что Аинз — нежить.

Хотя он наложил на себя иллюзии и антиинформационные заклинания, неизвестная магия и уникальные навыки вполне могли с лёгкостью увидеть истинную природу Аинза. Он с осторожностью спросил:

— …Неужели? Думаю, я силён, но не настолько, чтобы не считаться человеком. Вы ведь видели моё лицо и должны это знать, так ведь?

— Дело не во внешности… Мы, увидев твою силу, поняли, что она вне пределов обычного человека. Убить огра одним ударом… Быть человеком — это не внешность, а способности! А с тобой ещё такая красотка, как Набелька.

Если о словах Люклютера подумать спокойно, то иллюзия, которую Аинз наложил себе на лицо, выглядела не очень красиво. Но Аинз мог лишь согласиться, вспомнив, как выглядят люди, которых он до этого встречал.

В этом мире было очень много красивых мужчин и прелестных девушек. Лица прохожих в городе были просто великолепны. После того как я оказался в этом мире, моя оценка собственного лица снизилась на две ступени.

— Какой бы ни была внешность, но Люклютер прав. Люди, известные как герои, будут, вне всяких сомнений, вне пределов простолюдинов. Я тоже так считаю.

— Нет, ты мне льстишь. Называть меня героем… это слишком большая честь, — Аинз ответил Нинье, сделав вид, что смутился, при этом останавливая себя от того, чтобы вздохнуть с облегчением.

— Не хочешь встретиться с моим учителем? Своим врождённым талантом он может оценивать магическую силу других, если у тебя есть потенциал мага, он это почувствует. Учитель может даже классифицировать ранг магии для колдунов.

— Я всегда хотел… Это такой же врождённый талант, как и у лучшего волшебника Империи?

— Ага.

Поскольку такую информацию пропустить было нельзя, он продолжил спрашивать:

— …А что это за способность?

— Согласно тому, что говорил учитель, у нас, заклинателей, есть нечто вроде ауры. Чем лучше способность к магии, тем больше аура. Способность учителя позволяет ему уловить эту ауру.

— Хм… ясно. — Аинз чуть не ахнул от удивления. Чтобы избежать подозрений, он ответил нормальным тоном и кивнул.

— Учитель использует этот метод, чтобы собирать и обучать талантливых детей… и меня тоже подобрал учитель.

У кого-то есть такой хлопотный врождённый талант. Это плохо. Аинз, выругавшись в мыслях, попытался перевести разговор в другое русло:

— А какой нужно сделать первый шаг, чтобы начать учиться магии?

— Найти хорошего учителя.

— …Такого как ты, Нинья?

— Хммм… лучше найти кого-то посильнее. Но в Королевстве в основном обучают на частных уроках, чужой человек не сможет войти в магическую гильдию. Если у тебя нет связей, нужно быть маленьким ребёнком, чтобы туда попасть. Такому как ты, Момон, без особых рекомендаций будет трудно войти в гильдию. Что до других стран, в Империи есть хорошая магическая академия. А в Теократии очень хорошее магическое образование, правда лишь религиозной магии.

— Ясно, так я могу поступить в имперскую магическую академию?

— Думаю, это будет трудно. Магическая академия — это государственное учебное заведение, так что там могут обучаться лишь граждане Империи…

— Ясно…

— Ну а что до обучения у меня, тут ты извини. Мне нужно ещё много чего сделать, у меня нет времени, чтобы обучать других.

Лицо Ниньи потемнело и наполнилось сильными негативными эмоциями. Всем было очевидно, что это — гнев.

Не встревай в это слишком глубоко. Не думаю, что из этого я получу что-либо хорошее. Когда Аинз принял такое решение, Люклютер светлым тоном перебил его мысли:

— Эй… извините, что врываюсь в ваш разговор, но еда почти готова. Можете помочь мне собрать остальных троих?

— Момон, позвольте мне это сделать.

— Хммм… Набелька, ты уходишь? Не останешься со мной завершать готовить ужин? Создавать наши любовные воспоминания?

— Умри, низшая форма жизни — сороконожка. Тебе что, залить в горло кипящее масло, чтобы ты прекратил говорить ерунду?

— Перестань, Набель. Пойдём вместе.

— Да! Поняла!

Поблагодарив Нинью, Аинз пошёл к двум людям, молча работающим невдалеке от палатки.

Пётр и Дайн обслуживали своё оружие: смазывали маслом, чтобы оно не ржавело, проверяли, не расшаталось ли что-то, и так далее. На броне были вмятины, а на мечах — зазубрины, которые появились от соударений с мечами гоблинов. Всё это нужно было починить как можно быстрее. Следует ли нарушать их концентрацию? Ему нужно было сообщить этим двоим, а также Энфри, который заботился о конях, что ужин уже готов.

Солнце уже было у горизонта, группа ужинала на фоне кроваво-красного заката. В чашах был суп из птицы, приправленный беконом, тостами, сушёным инжиром и орехами. Это и был сегодняшний ужин.

Аинз уставился на свою чашу с супом. Через перчатки он не чувствовал тепло, но видел, что все с удовольствием едят, не дожидаясь пока он остынет, так что температура должна быть нормальной.

Что же делать?

Аинз был нежитью и потому не мог есть. Он замаскировался заклинанием иллюзии, но его раскроют, если он своим скелетным ртом начнёт есть суп. Он не мог позволить, чтобы кто-то увидел его истинную внешность. Неизвестный мир с неизвестной едой. Может, это простые несколько блюд, но Аинз всё равно начал сожалеть о том, что не может есть. Хотя его больше не мучил голод, он был недоволен: перед ним стоят такие вкусные и интересные блюда, а он не может их съесть. Впервые с того дня, как Аинз пришёл в этот мир, он пожалел, что имеет тело нежити.