Румит Кин - Спасти человека. Лучшая фантастика 2016 (сборник)

Вся операция заняла шесть минут.

– Ну, ходу, – сказал Гусь. – Задницей чую – тут кто-то нас пасет.

– Ага, – согласился Белкин Глаз. – Ребята, вы езжайте, сделайте кружочек и вернитесь за мной.

У него в руках уже были два ствола – он палит с обеих рук одинаково. И плотную фигуру охватывал длинный бронежилет – не иначе, сделанный по спецзаказу. И плюс защитный шлем, который вообще ничем не прошибешь.

– Живо! – велел Гусь, и я, отстегнув слинг вместе с ребенком, сунул его под заднее сиденье и сам вскочил в машину.

Точно! Стоило нам отъехать, началась пальба.

– Умные! – крикнул Гусь. – Ждали, чтобы мы вытащили мальчишку!

Мы сделали не круг, а восьмерку. Пока Гусь виртуозно и стремительно провел машину переулком, среди припаркованной вкривь и вкось рухляди, я связался с Белкиным Глазом. И мы очень ловко подхватили его у захламленной подворотни.

– Кто это были? – спросил я.

– Какие-то гопники, – ответил Белкин Глаз. – Шпана. Дурак был тот, кто им за это деньги обещал.

– Так что, дело сделано? – удивился я.

– Нет, конечно. Это не те, с кем мы еще только будем разбираться. Эти просто хотели убить мальчишку.

– За что?

Мальчишка в слинге зашевелился. Я его надежно упаковал, без моей помощи он бы не выкарабкался. Я заглянул под сиденье.

Ребенок был явно полукровка. Волосы темные, но не черные, кудрявые, лицо смугловатое, почти круглое, пухлые губы. Глаза, когда откроет, будут как две сладкие черносливины. Но бабка или дед были славянской крови. Это как-то сразу чувствовалось.

– Не вздумай его развязывать, – предупредил Белкин Глаз. – Гусь, никакой географии! Едем мы себе – и едем.

– Да понял я, понял…

Он-то понял, а я пока – нет.

Мальчишка очнулся.

– Сволочи, вы что творите? – спросил он с совершенно не детской интонацией и прокашлялся. – Вы кто такие? Откуда вы еще на мою голову взялись?

Страха в детском голосе не было – а прозвучало досадное недоумение, пока еще не злость…

– Лежите, Максим Георгиевич, лежите и молчите, – сказал ему Белкин Глаз. – Вы в безопасности.

Тут я и обалдел.

– Какого черта в безопасности? Куда вы меня везете?

– Туда, где до вас не дотянется господин Бешметов.

– Ч-черт… Может, хоть вы поймете? Я заплачу, я хорошо заплачу. Слушайте, я должен срочно попасть в Никитинское. Я этим двум чудикам говорил – так они меня заперли.

– Никитинское будет потом, – успокоил Белкин Глаз.

– Никитинское будет сейчас. Я объясню, как снять деньги с анонимного счета. Развяжите меня и пустите за руль. Я сам знаю короткую дорогу.

– Максим Георгиевич, вам там показываться опасно. Вы знаете ваших убийц в лицо, – спокойно, как с буянящим взрослым, говорил с ним Белкин Глаз. – И они знают, что вы уже здесь. Мы вас, можно сказать, в последнюю минуту вытащили. Давайте сперва поедем в безопасное место.

– Нет, вы что, действительно не понимаете? Мы же их упустим! А они вернутся и заберут Катю с детьми! Она даст им код от ячейки, но это же для нее – верная смерть. Они сперва убьют ее, потом – детей! И кретин Хмельницкий не поможет!

Если бы не детский голос – я бы поклялся, что из-под сиденья с нами говорит сорокалетний мужчина.

– Катя и дети в безопасности, – ответил Белкин Глаз. – Если хотите, могу соединить с ними. Только просьба – не называйте своего имени. Возможна прослушка.

Он протянул мальчику мобильник.

– Я вам не верю, – сказал странный мальчик. – Выпустите меня!

И тут я стал кое-что понимать.

Астрочка – замечательная женщина, дай ей боже здоровья и хорошего мужа. Месяц назад она где-то вычитала про девочку, которая в одно прекрасное утро вообразила себя взрослой женщиной из соседнего городка. Девочка потребовала, чтобы ее туда отвезли, узнала улицы с переулками, узнала соседей. Все кончилось, когда при ней рассказали печальную историю: та женщина погибла, да еще нелепой смертью – на нее упала большая сосулька. Девочка вдруг закричала, упала без сознания, когда очнулась – ничего не помнила из своей мистической второй жизни.

Мальчик опять начал соблазнять Белкина Глаза деньгами. Он преспокойно орудовал такими цифрами, какие мне могли разве что присниться. Белкин Глаз поддерживал светскую беседу, Гусь гнал машину…

И вдруг я, взлетев, едва не выбил башкой потолок возле самой дверцы. Это Гусь, подскочив на колдобине, чуть ли не в воздухе повернул на девяносто градусов. И мы понеслись по картофельному полю – сперва поперек гряд, потом, слава богу, наш ямщик оседлал грядку.

– Ложись, мартышка, прикрывай пацанчика, – велел Белкин Глаз. – Вот это уже серьезные люди пришли по наши души.

Серьезные люди шли за нами на двух внедорожниках и одной стритрейсерской хреновине, с которой ободрали все лишнее, поставили зверский мотор уж не знаю от чего, водителя снарядили не хуже, чем Белкина Глаза, и эта страшная ободранная тварь, то выскакивая вперед, то отставая, прижимала нас к опушке рощицы.

– Держи! – Белкин Глаз дал мне автомат. – Похоже, тебе придется отстреливаться и уходить в самостоятельный полет. А мы их помурыжим.

– Нет, – сказал я, – хватит с меня самостоятельных полетов! Хватит, понял?

Он на меня прикрикнул, я – на него, Гусь – на нас обоих, чтобы идиотской грызней не отвлекали его. А наш малыш, наш пацаненочек, воспользовавшись моментом, выпутался из слинга и одеяла. Мы и квакнуть не успели, как он, открыв дверь, кубарем вылетел в картофельные грядки.

Все это мальчишка проделал с ловкостью каскадера.

– Догоняй дурака! – приказал Белкин Глаз. – Он же не понимает, что силенок нет!

Надо сказать, что нужный миг для прыжка пацан выбрал правильно – мы как раз шли по краю поля, впритирку к малиннику. Перекатившись через грядку и нырнув между двумя раскидистыми кустами, он мог убежать в рощу. Но кругломорденький, хорошо выкормленный мальчик переоценил свои способности. Или же не знал, что детское тело не всегда выполняет взрослые задачи.

Я догнал его, схватил под мышку и побежал, словно за мной гнались все оперативники «Хелпера», а они шутить не любят.

Для связи с Сергеем Антоновичем у нас были рации, две штуки. Такие, какими пользуются дальнобойщики. Белкин Глаз успел сунуть мне свою рацию, но выходить на связь я не мог. Сперва следовало спрятаться понадежнее.

Я сильно пожалел об оставленном в машине слинге. С ним было бы куда ловчее. Я бы со слингом за спиной взобрался на любое дерево и спрятался в кроне, а сопляку, чтобы не верещал, сообразил бы кляп из подручных материалов.

Рощицу я проскочил на одном дыхании и вылетел на скошенный луг. Там стояли копешки на стожарах, и я, недолго думая, обогнул две и нырнул в третью.

– Вот так, Максим Георгиевич, – сказал я. – Будете вопить и дергаться – придушу.