Дэвид Джонсон - Робокоп III. Буллит

Пока лейтенант отъезжал от тротуара, док успел достать сигарету, закурить, выбросить спичку в окно и, обернувшись к Клэнси, устремить на него взгляд своих пронзительных маленьких глаз.

— Итак, Клэнси. В чем суть дела?

Лейтенант свернул за угол и прибавил газ. Впереди работала поливальная машина. Клэнси обогнал ее, шины взвизгнули на мокром асфальте. Он на секунду оторвал взгляд от дороги, повернувшись к пассажиру.

— Док, есть один больной, и я хочу, чтобы вы на него взглянули.

— Кто?

Клэнси замялся.

— Вы можете держать язык за зубами?

— Я? Нет, конечно. — Док Фримен стиснул зубами сигарету и потом швырнул ее в окно. — Итак, кто же это?

— Росси. Джонни Росси.

Док Фримен присвистнул.

— Это тот самый Джонни Росси? Гангстер из Калифорнии? Так он в Нью-Йорке?

— Да.

— И мы позволяем таким мерзавцам разгуливать на свободе?

Клэнси свернул на Бродвей. Шины отчаянно визжали. В столь ранний час на пустой улице, кроме них, был только случайный грузовик. На черном асфальте отражался свет уличных фонарей, и их блики извивающимися световыми ленточками скользили по капоту. Из зарешеченных вентиляционных колодцев до них доносился приглушенный стук колес подземки и быстро таял в тишине ночи. Клэнси переключил скорость и надавил на акселератор.

— Это длинная история, док. Он утверждает, что приехал сюда дать показания нью-йоркской комиссии по уголовным делам в следующий вторник, и наша задача сохранить ему жизнь до той поры. Не спрашивайте, почему — я сам не знаю. Пока что он сидит в отельчике «Фарнсуорт» под чужим именем. Капроски находился с ним в номере, когда тот вдруг почувствовал себя плохо. Капроски мне позвонил и, кроме вас, мне было некого вызвать. Мы не хотим, чтобы его осматривал какой-нибудь чужой врач. Никто даже знать не должен о том, что он в городе. Так что…

Он свернул с Бродвея на Девяносто третью улицу и сбавил скорость, подъехав к Вест-Энд-авеню. На перекрестке зажегся зеленый, и Клэнси рванул вперед: он так торопился проскочить на зеленый, что, только проехав нужную улицу, заметил царящую там суматоху. Выругавшись сквозь зубы, он ударил по тормозу, врезался в бордюр и выскочил из машины. Вестибюль небольшого отеля был освещен. Несмотря на столь ранний час, в этом сомнительном районе на тротуаре толпились люди и что-то оживленно обсуждали. У входа в отель капотом к дверям стоял санитарный фургон с урчащим двигателем. Фары фургона освещали крыльцо. Двое санитаров в белых халатах поспешно заталкивали носилки в заднюю дверцу фургона. Бледный Капроски стоял рядом с ними, разжимая и сжимая кулаки.

Когда Клэнси подбежал к фургону, один из санитаров впрыгнул внутрь, потом высунул руку наружу и захлопнул дверцы прямо перед носом Клэнси. А его напарник побежал к кабине и сел за руль. Клэнси, ни слова не говоря, пробежал мимо Капроски прямо к кабине фургона. Он забарабанил по ветровому стеклу.

— Что та…

Но водитель уже поспешно передернул переключатель скоростей.

— Послушайте, мистер, сейчас не время для разговоров — надо спасать этого парня!

Он еще что-то добавил, но слов его уже не было слышно, так как фургон рванул с места. Клэнси отпрыгнул в сторону. Он поглядел вслед укатившему фургону и, обернувшись, увидел Капроски.

— Так-так, Капроски. — Взгляд лейтенанта Клэнси потемнел от едва сдерживаемой ярости. Он говорил тихим, вкрадчивым голосом. — Кажется, я просил тебя подождать, пока не привезу врача. С каких это пор ты перестал прислушиваться к моим просьбам?

— Ты, лейтенант, не понимаешь! — визгливо закричал Капроски.

— Ты чертовски прав: я не понимаю! Насколько я понимаю, ты не выполнил приказ! Почему ты не поехал с ним в этом фургоне? Ты же не должен был ни на секунду упускать его из виду! Ты же должен был его сторожить! Не отходить от него ни на шаг!

Капроски нервно сглотнул слюну.

— Слушай, лейтенант, дай я все объясню, а? Я хотел тебя дождаться. Хотел рассказать тебе все, что произошло.

— Ладно, — резко проговорил Клэнси, сверля Капроски испепеляющим взглядом. — Рассказывай. Только быстро.

Вид у Капроски был несчастный.

— Ну, минут через пять-шесть после того, как мы с тобой поговорили, этот чертов Росси поднял такой вой, что я решил: лучше позвать коридорного и попросить принести немного льда. Я хотел положить ему лед на брюхо, на всякий случай. Ну, звоню я вниз. Через пару минут раздался стук в дверь. Я, естественно, думаю: это коридорный… — Он уставился на свои ботинки. Голос его угас.

— Ну и?

Капроски ткнул носком своего огромного ботинка в бордюр тротуара. Лицо у него раскраснелось.

— Ну, не проверил я. Я просто не подумал… Снял цепочку с двери и…

— Да говори же ты, черт тебя дери! — взорвался Клэнси. — Что мне из тебя, клещами тянуть? Что случилось?

Капроски глубоко вздохнул.

— Какой-то громила с шарфом на лице сунул в дверь дробовик и шарахнул картечью. Он тут же захлопнул дверь и, когда я ее открыл и выскочил в коридор, его уж и след простыл. Я решил, что лучше вернуться и посмотреть, как там Росси, вместо того, чтобы гнаться за тем типом с дробовиком. Ну, я и вернулся в номер. Вижу: Росси валяется в луже крови. Я знал, что ты на подходе, и звонить тебе не было смысла…

— Ну и?

— Ну, я и позвонил в местную клинику — они тут рядом на Вест-Энде, на Девяносто восьмой. Ближайшая больница. И никому не известная. Я решил, ты бы не стал помещать его в крупную клинику, где его могут застукать. — Голос его окреп, пока он произносил эту оправдательную тираду. — Слушай, лейтенант, ты бы его видел! Ждать было нельзя! Он был едва жив. Кровь из него хлестала в три ручья.

— Значит, ты оставил его без присмотра, только чтобы дождаться меня. Причем именно после того, как кто-то ворвался в номер и изрешетил его? — Клэнси был вне себя от ярости. Он развернулся и стремительно ворвался через вращающиеся двери в отель. Капроски не отставал от него ни на шаг.

— Слушай, лейтенант, но ведь никто не должен был знать, что он здесь!

— Но кто-то все же узнал!

Он ринулся к конторке портье. Ночной портье, молодой парень с прыщавым лицом в не по размеру большом форменном кителе, уже спешил на свое место от окна, где он наблюдал за суматохой на улице. Клэнси схватил телефонную трубку и жестом указал портье на коммутатор в углу.

— Соедини меня!

Портье поспешно уселся на стул и начал возиться с проводами. Клэнси набрал номер и стал ждать, стиснув челюсти.

— Алло? Пятьдесят второй участок!

— Сержант? Говорит лейтенант Клэнси. Кто-нибудь из ребят есть? А? Никого? Тогда позови патрульного — того, кто не спит. Кто? Барнет? Отлично. Пошли его в «Аптаун прайвит хоспитэл». Нет. Я встречу его в вестибюле! Я все ему расскажу при встрече. Мы оформим вызов утром. Именно! И скажи ему, чтоб ворон не считал. Я буду ждать.