Владимир Васильев - Горячий Старт

– Плафонов, – повторил он с отвращением. – Лет пять меня никто так не называл. Надо же, еще помнят. Кто ж это придумал-то? Кажется, Вася-Секс. Когда расколотил у меня ритуальную Наташкину лампу. Сказал, мол, теперь ты Безплафонов: плафон твой я расколотил. А на бессвязные ругательства Вася ответил, разведя руками: «Ну, извини!» Платонов тогда даже не разозлился, потому что на охламона-Васю злиться было совершенно бессмысленно.

«Бас-Лоджик» упруго съедал расстояние.

«Ох, и сдеру же я с Лощинина разъездных», – подумал Платонов, расслабляясь. У него была в запасе по крайней мере неделя. Работа начнется только потом, но счетчик включен, и гонорар капает, с каждой секундой увеличиваясь. Специфика.

Он заснул минут через десять. Только автопилот продолжал незаметно корректировать путь стремительной, как тень, машины, которая презирала расстояния.

~# run console 4

@comment: research net movie

Энди привычно устроился в любимом кресле и потянул борду с захламленного стола на колени. Потом медленно нацепил мнемоюсты, намеренно закрепив тонкий проводок внатяг, чтоб предательские таблетки психоусилителя слетали с висков при малейшем движении головы. Энди очень не хотелось разделить судьбу бедняги-Рюкзака, и он пытался принять меры. Тем более, что кажется он нащупал ниточку, ведущую в самый центр клубка. К тому, кто спаивал воедино много на первый взгляд не связанных друг с другом событий. Начиная от слитого у Лощинина файла и заканчивая сверхъестественной смертью Рюкзака.

Камиллом Энди заинтересовался после того, как выяснил: тот многое не договорил Лощинину, когда порекомендовал вызвать помощь из-за барьера. Во всяком случае, Камилл сумел надолго заморочить Лощинину голову и тот занимался стрельбой в молоко; а потом исчез из сити, причем как раз в тот момент, когда Лощинин заподозрил неладное. В самом деле, почему Камилл не сообщил, что знает кто именно стянул пресловутый файл с терминала в «Яузе»? И потом – странная история с хинтом для забарьерников. Слепому видно, что Камилл затеял и вел какую-то свою игру.

Энди переворошил гору массивов на многих серверах, он сидел перед голокубом часами, до отвращения к синим окошкам Миднайт коммандера, но сидел не зря, как выяснилось.

Случай с пропажей файла у Лощинина был не единственным за последние три года, а всего лишь самым крупным. Ко всем без исключения имел отношение Камилл – как консультант. Данные всегда пропадали бесследно и при расплывчатых обстоятельствах с уклоном в мистику. При этом можно было с уверенностью сказать: во-первых, украденные данные _НЕ_ сбрасывались на стандартный лазер-диск, если судить по времени доступа; во-вторых, они не сбрасывались и на PVT-область всеобщего диска, а также не сбрасывались на локальный диск удаленного терминала, ибо не выкачивались из системы наружу; и в-третьих, они не могли быть считаны в оперативную память целиком из-за слишком большого объема. Сначала Энди предположил, что файлы просто уничтожались, но статистика все же фиксировала иногда не удаление, а перемещение с ничтожно малым временем записи на новый носитель и обычным – удаления со старого.

Сначала Энди не придал этому значения, но когда сожгли Рюкзака вдруг задумался – а какая нужна энергия, чтоб сжечь живые нейроны? Попробовал подсчитать, и ужаснулся. Огромная, в сети это нереально. Потом подумал: а что ограничивает энергетическую мощь юзера в сети? Ответ был очевиден – психоусилители-мнемоюсты.

И вот тут Энди прошиб холодный пот. Достаточно подключиться к сети без мнемоюстов, напрямую мозг-порт и...

Это объясняло все. От скачивания данных с отключенного терминала (скачивания непосредственно в мозг – и время ничтожное, и логов не остается) до убийства Рюкзака. Во всех случаях, которые раскопал Энди, файлы воровали разные люди. Кстати, вскоре после этого эти люди исчезали из общедоступного киберспейса. Исчезал из виду и Камилл. До следующего случая...

Трудно было не сопоставить очевидные факты. Камилл явно выискивал по сетям людей-феноменов, а потом, видимо, использовал в каких-то неясных целях.

И Энди стал копать под Камилла. Отыскивал еле заметные следы его пребывания в сетях, потрошил статистику больших серверов. Постепенно картина начала вырисовываться. Найденные юзеры-кибертелепаты покидали сити, адреса их станций, если таковые были, исчезали из нодлистов, но кое-кого Энди все же периодически отслеживал. Все логи тянулись откуда-то из центра материка, с магистрала второй сотни. Энди нашел даже приватный флэш-линк на один из бекбонных узлов сити.

Мнемоюсты жгли ему виски. Энди с сожалением задавал себе вопрос: почему он не может подключаться к сети напрямую? Это сильно упростило бы дело, потому что не стесненный энергетически юзер способен защитить себя в киберспейсе от кого угодно. Страх не покидал Энди.

Повинуясь смутному наитию, Энди копал глубже и глубже, устанавливая имена и старые адреса людей, которыми интересовался Камилл, и никому ничего пока не рассказывал. Лощинин вряд ли бы заинтересовался подобной информацией, во всяком случае до поимки ловкача-Фриппи.

Копать было безумно интересно, Энди часами просиживала перед голокубом, готовый в любую секунду вывалиться из сети и тем самым сохранить себе жизнь.

Но опасность пришла не из киберспейса. В тот день с утра Жека с детьми ушла не то в парк, не то по магазинам, только Юрка прилип к борде, раскалывая очередную миссию в «Готорн крафт» и мало на что обращал внимание. Бластер его терминала грохотал и выл, как ошпаренный кот. Энди был поглощен работой и на короткий шум из коридора не обратил внимания, решив, что там бродит вечно голодная Ксюха. Он совсем забыл, что Черную Суку увела с собой Жека. Зашедший накануне Толик Хлыстов спал в зале после обильного, длившегося ночь напролет пивного марафона с Пустовойтовым. Пустовойтов уехал уже после рассвета, и Толик спал крепко и безмятежно.

Чувство, что за плечом кто-то стоит и внимательно глядит в мутный спейс голокуба, свалилось неожиданно, и захлестнуло мысли, будто первая штормовая волна сухой пирс. Энди рывком обернулся; мнемоюсты соскочили с висков и повисли на тонких черных проводках.

У кресла стояла стриженная под подростка девушка, рыжая и худенькая, в брючках в обтяжку и серебристой куртке поверх красной клетчатой рубашки. Она внимательно глядела на Энди сквозь затененные очки-звездочки. В руке ее чернел пистолет – если бы Энди разбирался в оружии, он узнал бы одиннадцатизарядный «Макселл».

Фраза застряла у Энди в горле. Девушка подняла пистолет и аспидно-черный зрачок пулевого канала пронзил сознание Энди холодной иглой.

«Все», – возникла одна-единственная мысль.