Андрей Васильев - Снисхождение. Том первый

— Из Петербурга — насупился он — Там меня не поняли. И это — странно! Я — Серебряный! Серебряный, слышите меня? Серебряного не поняли на родине серебряного века поэзии!

— Действительно — безобразие — посочувствовал я ему.

— Да — его искусно оттененные глаза наполнились слезами — Они не слышали мою душу. А вы? Вы слышите ее?

— Еще как — заверил его я — А еще я слышу шаги в коридоре. Это идет наш сотрудник, и в этом ваша серьезная проблема.

— Отчего? — удивился Максимилиан.

— Да как вам сказать? — я сочувственно похлопал глазами — Он в ВДВ служил, а там к тонким душевным материям отдельных мужчин относятся без понимания. Более того — с предубеждением.

— Бежать тебе надо, косатик! — поняла, о чем идет речь Елена и моментально включилась в игру — Не пожалеет ведь он тебя! Зашибет — и идеи твои прогрессивные, на других не похожие, слушать не станет.

— И правильно сделает! — даже не подумала подыграть нам Вика — Да за такие идеи убивать и надо!

Надо заметить, что шаги в коридоре и впрямь были, причем такие, тяжелые. Уж даже и не знаю, кто там так топал, может — мои охранники? В последнее время они оставались внизу, в машине, у дверей кабинета больше не отирались. Уж не знаю почему.

Максимилиан тревожно заозирался, недобро поглядывая на Вику.

Тем временем шаги смолкли, остановившись у нашей двери.

— Интрига — причмокнул Петрович — Задался день!

— Это Командор — обреченно произнесла Ксюша — По крайней мере, я всегда это представляла себе именно так.

— В залог прощенья мирный поцелуй! — немедленно отреагировал Стройников, поворачиваясь к ней и сложив губы «гузкой» — Один, холодный, мирный!

— Дурак! — сообщила ему Ксюша, но таким тоном, что я бы на месте Геннадия призадумался о том, что Пушкин сработал.

Дверь распахнулась и за ней мы увидели… Спину. Причем не просто «спину», а спину Жилина, он открыл дверь ногой, поскольку руки у него были заняты бутылью с водой, для кулера.

— Беги, Максимушка — по-отечески напутствовал Петрович совсем уже опешившего нашего спасителя — Он ведь такие бутыли каждый день таскает, пешком, по лестнице. Силу свою преумножает.

— А это чего такое тут? — сказал тем временем багроволицый Серега, поворачиваясь и меряя взглядом с головы до ног Максимилиана — Что за кунсткамера?

Мне всегда было непонятно, что делать с вот такими визитерами, как этот Серебряный. С одной стороны — гнать их, конечно, надо в шею, чтобы работать не мешали. С другой — человек ведь от чистого сердца помощь предлагает. А что он вот такой — так это не вина его, а беда. Нет, посмеяться над ним — это святое, но при этом выпроводить его надо так, чтобы ему не слишком обидно было. Ну, и еще так, чтобы он больше никогда не возвращался, поскольку идеи у него и впрямь жуткие. Плюс — половая ориентация у него для нас не сильно подходящая.

И еще — охране на посту фитиля вкрутить. Я понимаю — они там поржали. А если бы он и вправду кусаться полез?

— Серега, не смей! — заорал я Жилину, одновременно с этим подмигивая ему — Не вздумай калечить этого представителя нетрадиционной молодежи!

— Зашибууууу! — верно понял меня Жилин, вздымая над головой бутыль с водой — Ой, зашибу! Ой, что здесь сейчас будет! Девки, зажмуривайтесь, сейчас этого здесь расплескает по всему помещению!

— Беги, Максимка! Беги, тебе говорят! — неожиданно басом рявкнул Петрович — Мы его задержим!

Я подскочил к Сереге, который так и держал на вытянутых вверх руках баллон с водой и строил страшные рожи совсем уже опешившему Максимилиану.

— Бегите! — проорал ему и я — Он у нас главный, мы на него работаем. Не поймет он ваших прогрессивных идей, так что уж будем жить, как жили, будем тут помаленьку догнивать. А вы идите, ищите себя. Идите — им не возвращайтесь!

— Не надо, Сереженькааааа! — в голос завыла Шелестова — Не надо, касатииииик! Посадют ведь тебя, как есть посадют! Снова!

— Уууууу! — Серега еще ногами затопал, и это было последней каплей для Максимилиана Серебряного.

Он скользнул за дверь, каблуки его сапожек выбили дробь из коридорного пола и стихли в районе лестницы.

— Ни тебе «спасибо», ни тебе — «до свидания» — Петрович покачал головой — Что за человек? А мы ведь ему жизнь спасли.

— Что у вас тут за дурдом? — Сергей опустил баллон с водой на пол — Это кто такой был?

— Гений из Петербурга — пояснил я ему и захохотал — Истинный знаток современной культуры.

Остальных тоже как прорвало — смех не стихал еше с минуты две.

— Ну вот — Шелестова, отсмеявшись, вытерла слезинки из уголков глаз — Зачем сказали, что он из Питера был? У меня другая версия была. Я бы Сереге сказала, что он из Ташиного ящика вылез, что он зародился в плесени, среди объедков. Зародился, эволюционировал, и потребовал себе место в нашем коллективе. И Ташу все норовил «мамой» назвать.

— Вот видишь — Мариэтта обличительно глянула на малышку, которая все-таки решила прикончить свое буррито — Не я одна эта заметила!

— У меня иногда возникает ощущение, что ты не человек, а комар — не выдержала Таша, дожевывая снедь — Нудишь, нудишь…

Она рывком выдернула из стола верхний ящик и отправила его содержимое в корзину.

Чего там только не было — сухарики, фантики от конфет, коробочки с леденцами, несколько «чупа-чупсов», сушеные финики, пакетики с салфетками из любимого мной «КФС».

— Ребята, еще раз такое увижу — буду раз в квартал проверять у всех ящики столов — сообщила Вика, наблюдавшая за этим с брезгливым выражением лица — Или даже раз в месяц. Без обид. Ну, нельзя же так? И вправду тут до тараканов недалеко.

Она ткнула пальчиком в сторону ташиного мусорного ведра.

Соловьева сидела гордая, с высоко поднятой головой. Это был ее день. Впрочем, я бы на ее месте насторожился — уж больно многообещающими взглядами обменялись Таша, Шелестова и гамадрилы.

— Неудивительно, что ходят тут всякие — Вика глянула на дверь — И потом говорят, что, мол, гнильцой тянет. Так и тянет! В полном смысле этого слова. А вообще я сегодня с охраной поговорю — чего они сюда кого попало пускают? Даже нет. Я с Азовым поговорю. В конце концов — наша редакция, вся газета и даже это здание — собственность «Радеона». Так чего же они свою собственность не охраняют, почему тут таскаются всякие Серебряные? Что за бардак?

А что, она права. Кстати — полагаю, что просто пока руки до нашего здания у Азова не дошли. Но если Вика расскажет ему о нынешнем приключении, то ветеранам-прапорщикам из ЧОПА, что сидят внизу и неустанно разгадывают кроссворды, больше тут не служить.

И мне их как-то даже не жалко. Ну правда — надо же головой думать, пропуская такое чудо? Даже если это делать из юмористических побуждений.