Михаил Алексеев - Мир-2 на телевидении Терры

Парой минут позже в открытую дверь кабинета входят «Попаданцы». Шарль берет в руки молодую вселенную и внимательно рассматривает ее. Силуэты его команды постепенно бледнеют и исчезают. Надо будет добавить потом спецэффекты, отмечаю я в планировщике.

Мои губы расплываются в улыбке. Слухи, которые я распространял, не прошли мимо нужных ушей, как и несколько провокационных бесед после шоу «Божественный произвол». Аккуратно потерянные в нужных местах квитанции о заказанных билетах, попались на глаза кому надо. Все мои намеки нашли цель.

Шоу началось! Я прикоснулся к душе своего воплощения в Мир-2.

В столовой царил полумрак. Тяжелые темные портьеры закрывали окно, оставляя лишь тонкую щель, через которую в комнату попадал свет. Яркое солнце моя дражайшая супруга недолюбливала. Поговаривают, что у жителей Цукикаге, откуда она родом, есть примесь крови темных эльфов. Не знаю. Во всяком случае, способностей к магии Тени и малефике у моей жены не было, чего не скажешь о ночном зрении и странной нечеловеческой красоте — чуть раскосые глаза миндалевидные глаза, волосы цвета воронова крыла, токая талия — она была неотразима. Черное домашнее платье, открывающее плечи, черная бархотка на шее, дополняли образ дроу. Но она не была ведьмой темных эльфов, несмотря на все сходство. А жаль. Иначе я мог бы просто позвать инквизицию, чтобы решить свои семейные проблемы.

Где-то наверху под потолком во тьме пряталась филигранная лепнина из алебастра. Стены покрывали шелковые обои привезенные прямиком из-за океана. Мебель была сделана из карликовой березы. Отделка и обстановка этой залы стоила больше, чем иное поместье с крепостными в провинции.

Я придвинул свой стул поближе к столу. Передо мной стояла тарелка с супом, который я методично ел, стараясь сохранять спокойное выражение лица.

— … Идиот! Дебил! Дегенерат! Да как папенька только мог заключить нашу помолвку! — Юкки орала на меня, но я уже привык. Она могла. У ее клана было почти два миллиона рейхсмарок, и это только на официальном семейном счете в императорском банке. А ведь наверняка был анонимный в «Первом гномийском» и не один. Я же был гордым обладателем баронского титула, полуразвалившегося поместья в глуши и нескольких семейных долгов на сотню тысяч золотых. Клан Юкки не спешил их выплачивать и после свадьбы крепко держал меня на крючке.

Заморским купцам из Цукикаге, чтобы вести дела в Таире, мой титул нужен был не меньше, чем мне их деньги для спасения от долговой ямы. Да, это был дикий мезальянс — жениться на иностранке без дворянского титула, но оно, как мне казалось тогда, того стоило.

Слуга забрал пустую тарелку и принес перемену блюд. Юкки продолжала выказывать свое недовольство. Я пожал плечами в ответ на какой-то ее вопрос и продолжил есть стейк.

Конечно, моя жена вела себя неподобающе. Кричать на своего мужа и господина она не имела никакого права. Но что я мог возразить? Меня поймали почти на горячем, и хорошо, что я сейчас сидел в этой столовой со своей сварливой второй половинкой и ел элитную говядину средней прожарки, а не шел в кандалах по коридорам Государственной Тюрьмы. А ведь так бы оно и было, если бы в этом же деле не был повязан вместе со мной сам начальник Тайной государственной полиции Таирбурга, оберст Авраам Йоффе.

Я утешал себя тем, что Лоуренсу Паульсону-Ольтесте, оберлейтенанту охранки, написавшему донос на меня, сейчас гораздо хуже. Наверняка очень умный и слишком честный молодой дворянчик едет в трясущемся почтовом дилижансе куда-нибудь подальше от столицы Таирского рейха с экстренно выписанным ордером о переводе. Впрочем, зная крутой нрав господина оберста, можно было предположить, что труп Лоренца сейчас болтается на дне реки. В нашей столице, где каждый покрывает каждого, такие умники долго не живут.

Я щедро делился с начальником тайной полиции. Но не стоит обманывать себя, его силы тоже ограниченны. Мальчишка успел отослать копию своего доноса в главное управление Тайной полиции, напрямую генералу Артуру Небе, а над ним мой покровитель не властен. Завтра или послезавтра я последую, как и Лоренц в ссылку в свое поместье. Ненадолго, на полгода, пока все домыслы не опровергнет «честное и беспристрастное» расследование под руководством Авраама Йоффе. Оберст посчитал, что чем дальше я буду, тем меньше неудобных вопросов мне смогут задать.

— … Да как вы только могли попасться! — бросила в сердцах моя жена.

Я не очень-то слушал упреки Юкки, но этот меня зацепил. Но, правда, как я мог? Проклятое демонами, в прямом смысле этого слова, сукно для мундиров лежало на армейских складах больше тридцати лет и покрывалось плесенью. Согласно постановлению инквизиции карантин должен был продлиться полвека. По мне, так проще было сразу сжечь.

Моль пировала и славила своих богов в честь обильной трапезы. И вот я решил продать неликвид. Конечно, частным порядком. Естественно, не платя налоги. Да ё-моё! Я же совершил благодеяние для кайзера! Освободил склады от абсолютно никому, кроме нечистых на руку купцов Карнатакской Колониальной Компании, не нужного мусора! Но чертов оберлейтенант Паульсон каким-то образом пронюхал мою аферу.

Нож в моей руке скреб о кость. Раздался противный звук. Юкки скорчила недовольную гримасу и замолкла. Она была прекрасна, когда молчала. А сейчас, когда на ее обычно бледном лице проступил румянец от злости — просто неотразима.

— Юкки, не волнуйтесь, криминальдиректор Йоффе обещал, что дело не получит развития и огласки, — успокаивающе произнес я.

— Я все расскажу папеньке завтра же! Он узнает, какую ошибку он совершил!

— А какую ошибку совершил я, позарившись на состояние твоей фамилии? — пробурчал я тихо себе под нос.

— Петер, я не желаю вас видеть, вы позор семьи! — в сердцах воскликнула она.

Ну да, как выполнять черную работу и ставить подписи под сомнительными документами, так Петер фон Краузе нужен… Но я не протестовал. Призрак Государственной Тюрьмы стоял передо мной. В конце концов, надо же хоть когда-то посетить свой фатерлянд? Слуги уже собирали сундуки, а на завтрашнее утро забронирован дилижанс.

— И не вздумайте приходить ко мне сегодня ночью, Петер!

Я в ответ только фыркнул. Ага, даже и не думал. Бревно ты фригидное. Мечта бобра, Тиамат тебя побери!

Нож мерзко скрипнул по фарфору. Юкки опять недовольно скривилась. Я отправил кусочек мраморной говядины в рот и начал громко чавкать. Я знал, что это дико раздражало жену. Она отодвинула свою тарелку, встала из-за стола и ушла, оставив на тарелке объедки общей стоимостью под десяток золотых.