Михаил Алексеев - Мир-2 на телевидении Терры

Сегодня она убежала, почти сразу, как только увидела, как нас выводят из подвала и готовят к перевозке. Ошибиться бистаа не могла. Оберст Карл Либкнехт (он таки признался, что я угадал его чин) весьма громогласно вещал про свою радость от того, что ему больше не придётся смотреть на мою поганую рожу. Я же выражал ему полную взаимность. Правда, про себя, от греха подальше.

Наконец ящики были выгружены, и нас посадили в пустую карету. Свет пробивался через небольшие оконца под потолком. Карл и Асанте уселись у стены. Они были испуганы, причем гораздо меньше, чем я. Они ждали новой череды допросов, возможно Карлу светило длительное заключение. Мне-то в этом плане ничего особо не угрожало, я был кладезь ценной информации о реальном состоянии обороны столицы. Я боялся другого, что скоро, человек, который меня ненавидит, будет пытаться меня спасти. И это спасение может пройти… по-всякому.

— Карл, Асанте, ложитесь как я на пол и не поднимайтесь, — в полголоса сказал я. Карл послушался сразу.

— Зачем, Петер? — Асанте нехотя улеглась на пыльные доски. Она уже освободилась от веревок и сейчас развязывала путы Карла.

— В дороге может многое случится, — подмигнул я ей.

«Многое» случилось, когда мы проехали всего минут двадцать. Должен отметить Вильянуэва был предельно аккуратен. Я услышал сначала несколько глухих чавкающий ударов, которые обычно издает магическая стрела, входящая в тело. Затем раздался треск молнии, который уж точно сложно было с чем-то перепутать. Стук копыт затих. Карета остановилась. Железо ударило по железу, дверца кареты жалостно хрустнула, когда Вильгельм своим двуручником сбил замок.

Мы быстро выскочили наружу. Двое мужиков деловито скидывали трупы сопровождавших карету гвардейцев и кучера в овраг.

— Дон Вильянуэва, я так рад вас видеть!

— Не могу ответить взаимностью, — буркнул Хименес. — Дочь, ты цела?

— Да. — Асанте старалась не смотреть на него. Видимо, быть благодарной отцу для нее было непривычно.

Лошадей распрягли. Пустой дилижанс отправился туда же, к трупам в овраг. Из кустов выбежала Орели, маша руками. С севера приближался обоз. Мы залезли в седла и двинулись к Брюгге.

Ехали мы нагло, небыстрой рысью. Де Фризз латал меня на ходу магией как мог, но двигаться галопом было выше моих сил.

Один раз нам попался патруль мужичья с арбалетами и парой боевых артефактов. Увидев наши мундиры, они начали кричать что-то невразумительное и даже выпустили пару болтов. Хименес без предупреждений разрядил в них цепную молнию из своей именной сабли, убив четверых на месте. Остальные разбежались по кустам.

Следующий раз нас попытались остановить, когда мы проезжали через какую-то безымянную деревеньку. Дорогу нам заступили несколько дедов с вилами и бабы, кричавшие что-то про кровопийц-аристократов, выпивших все соки у народа, и оборотней в погонах. Их упреки были абсолютно беспочвенны. Стоял ясный солнечный день, и упрекать нас в вампиризме и ликантропии было настоящим идиотизмом. Вильянуэва опять потянул клинок из ножен, но я остановил его и разрядил перед ними в землю огненный шар из посоха. Как ни странно, холопы не разбежались, а только отошли с дороги, пропуская, и провожали нас ненавидящими взглядами.

Я начинал догадываться, почему Асанте так относилась к своему отцу. Этот человек абсолютно не умел дозировать насилие.

После полудня мы перекусили на берегу небольшой речушки и напоили лошадей. Я присел на траву и, постепенно зверея, выслушал рассказ Орели о встрече с Густафом с лаконичными уточнениями Вильгельма. Обдумывание планов мести было саботировано на корню, когда бистаа нагло положила голову мне на колени, намекая, что ее надо почесать за ухом. Я хотел прогнать ее, но потом подумал, но она все же заслужила. Да и позлить лишний раз дона Вильянуэва не мешало.

Хименес же демонстративно отвернулся и продолжил шепотом обсуждать, что-то со своей дочерью. Когда Асанте отошла, сгорбленная спина и поникшие плечи дона подсказали мне, что свою битву за дочь он окончательно проиграл. Как же хорошо, что у меня нет официальных детей! Бастарды не в счет. Столько проблем и нервов. Да и я думаю, что как только решился бы вопрос с наследованием титула, клан моей жены нашел, как от меня избавится.

Асанте между тем подошла ко мне.

— Петер… Вы многое рассказали мне про свою жизнь, пока мы сидели в подвале, — начала она издалека.

— Да. Чего уж стесняться. Это скоро все равно станет общественным достоянием, — буркнул я. — Как только рейхсинспектор По получит мою посылку.

— Я понимаю, что вы сейчас не тот человек, с которым мне бы следовало быть рядом, это может повредить моей карьере, но, я надеюсь, вы не будете против, если я пока останусь в вашей команде? — Асанте очень серьёзно смотрела на меня. В глазах подошедшего Карла читался тот же невысказанный вопрос.

— А не боитесь, что если вы останетесь со мной, то будете соучастником покушения на убийство? Дайте мне только добраться до этого чертова Шрейбе! И вообще, сначала надо было меня спрашивать, а потом уже отца посылать на все четыре стороны! — Кривая ухмылка де Фризза подсказала мне, что я слишком увлекся. Я убрал руку с груди раскрасневшейся Орели и потянулся. Тиамат меня подери, сколько же у меня уже не было женщины? Надо все же заняться дочкой Вильянуэвы.

— Мое решение никак не зависит от вашего мнения! — резко ответила она.

— Если позволите, герр оберст, — вставил Карл, — то вы, несмотря на все ваши прегрешения, кажетесь мне гораздо более достойным начальником, чем гауптман. И, пока не будет иного приказа, я рассчитываю оставаться с вами. А в случае покушения, я уверен, что вы будете находиться в состоянии аффекта и не осознавать свои действия, — с нажимом сказал Карл. Похоже, предательство Густафа задело даже этого правильного мальчика.

— Вы Вильгельм тоже присоединитесь к нашему кружку заговорщиков?

— А куда мне дезертиру деваться теперь?

— Ну и отлично. Будет кому прикрыть мне спину. По коням. Надо до вечера добраться до города.

То, что события уже далеко вышли за пределы понятия «смута» я понял в окрестностях Брюгге. Здесь мы были уже осторожны и старались двигаться перелесками, а не по дорогам. Большой, с полсотни человек отряд мятежников, вставший лагерем на проселке, мы обошли стороной. Хименес рвался в бой, но я запретил. Кто знает, сколько гвардейцев было на этой заставе. В прошлый раз только случайность спасла дона от смерти.

Застава стрелков, чей батальон был расквартирован в городе, располагалась гораздо более грамотно. На дороге в леске сразу за поворотом стояли рогатки, за ними обманчиво расслабленные сидели несколько пехотинцев в зачарованных полудоспехах с алебардами. Остальной взвод, как и положено, на открытое пространство не лез — сидел в укрытии, держа под прицелом окрестности.