Максим Халяпин - Обратная сторона Земли (СИ)

— Мой прадед наткнулся на один из таких отрядов. Он работал ученым. В одну из его смен произошло нападение на лабораторию. Но, то ли нападавшие просчитались или просто повезло обороняющимся, нарушители были все убиты. Одним из нападавший оказался брат деда, — Марков сжал кулаки так, что захрустели косточки.

— В тот момент — по рассказам деда, мир рухнул — в одно мгновение не стало единственного родного человека. Официальное руководство скрыло и замяло этот инцидент, и он провел своё расследование. Выяснил всё возможное о том корпусе, в котором служил. И что он узнал, не очень его обрадовало. Корпорация самолично уничтожала свои активы, чтобы добиться больших инвестиций правительства — в то время связь компании и президента не была столь тесной. Обнародовать документы отказались, вскоре за ним началась охота. Сначала авария, в которой он чудом выжил, затем пожар в доме — снова чистая случайность. Бездомный забрался в дом и убийцы, приняв его за свою цель — ликвидировали. В тот день, приехав на пепелище собственного дома, дед понял, что в покое его не оставят. Подделав результаты экспертиз, Артур Крамм, стал Андре Марковым.

В дверь постучались. Дверь не спеша открылась, и в проеме появился знакомый рядовой.

— Извините, господин председатель, Вас и Вашего спутника ожидают на собрании, — Хатук пропал из виду. Дверь медленно бесшумно захлопнулась.

— Всё остальное ты узнаешь на заседании. А сейчас прошу в зал, — на дальней стене появилась неизвестно откуда дверь, когда заходили, её не было. Или может я был просто поражен, что Юджин председательствует на совете Отступников и просто не заметил дверь? Встав с кресла, я направился вслед за Марковым.

Коридор спускался вниз по спирали. Стены были отделаны красным бархатом в тон с ковровой дорожкой, застилающей ступени. При появлении на подиуме председателя, галдеж в зале пропал в мгновение. Внимание всех присутствующих тут же обратилось на нас. Я чувствовал, что десятки глаз рассматривают меня — спутника главы совета. Многие пересматривались друг с другом, что-то еле слышно шептали, кивали и вновь смотрели на меня. От такого внимания мир словно раздвоился, голова закружилась, но Юджин меня успокоил и показал на место за трибуной, за которой сейчас стоял седовласый мужчина и что-то проверял.

«Председатель совета Юджин Марков» — раздалось откуда-то сверху. Голос явно принадлежал тому пожилому мужчине, но почему я не заметил, как он говорит? В тот момент я уже ничего не замечал, мир снова поплыл.

Я продолжал сидеть недалеко от входа и слушать доклад своего товарища, друга, соратника. А могу я его так называть? Если он не сдал меня безопасникам, да и помог избавиться от моего убийцы — пожалуй, я могу называть его своим другом. До меня доносились обрывки его слов, всплывали в голове чужие образы. Я включил чип и попытался связаться с Грейс, но как оказалось, это была главная моя ошибка. Образы усилились, будто бы, включив связь с искином, я дал разрешение на полный доступ к своим рецепторам. Вскоре мир замедлился, и слова Юджина стали вязнуть в воздухе и словно застревали в нём, как в киселе. Затем слова начали бежать с молниеносной скоростью.

Я не успевал хватать смысл. В таком темпе прошел весь вступительный доклад на внеплановом заседании. Я хотел встать и отправиться обратно в кабинет, чтобы избавится от чувства, что за мной следят тысячи глаз, но, повернувшись в сторону двери, я не обнаружил проёма. Да и ноги перестали меня слушаться. Не найдя опору под ногами, туловище под действием силы притяжения потянуло вниз, и вскоре я оказался на полу.

Моё изящное падения аля «мешок с картошкой» не осталось не замеченным. Ко мне подбежал мужчина, который настраивал звук трибуны. Только сейчас он не был стар, а, наоборот, молодел на моих глазах. Словно слайды перед глазами мелькали изображения, на которых Торбат Гнум становился всё младше и младше. Снова Грейс балуется своими примочками к моему чипу? Я не успел сообразить, что произошло, слайды-видения стали мелькать в противоположном направлении — Гнум стал стареть. Появлялись морщины, из глаз пропадал жизненный свет. Волосы некогда черные становились пепельно-белого цвета, пока полностью не потеряли первоначальный вид и не стали белыми, словно снег.

Похоже, меня били по щекам, пытаясь привести в чувства. Но боли я не ощущал. Я вообще ничего не чувствовал. Казалось, что моё сознание снова улетает прочь от моего тела, как в тот раз, когда Карл попытался меня убить. Ко мне подошел человек в медицинском халате.

— Саргул, — с моих губ слетели слова, но я не чувствовал, что произнёс их.

— Надо же, еще помнишь, как меня зовут! Не считая того, что тебя пробил паралич, у тебя всё в порядке. Ну и то хорошо. Этот сорванец в юбке попортила все связи своими вылазками через тебя в сеть. Вот встречу её — выпорю. Он погрозил пальцем и сердито начал осматриваться по сторонам, рассматривая что-то, лишь ему виданное. Он двигал какие-то рычажки, нажимал на кнопки.

— Ау. — вскрикнул я, когда ко мне внезапно вернулись утраченные чувства. И фантомная боль от пощечин запоздало, но всё-таки пришла по назначению.

— Терпи казак, — «чёрный» ухмыльнулся и продолжил с интерфейсом, видимым только ему, — как долго вы были на связи?

— Часа четыре, может чуть больше. Пришлось отключиться от неё пару раз, — мой собеседник заругался на кого-то и подошел ко мне с другой стороны. Чувства вновь пропали. А затем вернулись в десятикратном объеме, заставив тело выгнуться от боли. Я оставался в сознании. Сколько это продолжалось, я не знаю. Краем уха я слышал, что лже-Френк кого-то ударил. Очень отчетливым показался звук шлепка по затылку.

А затем я увидел со стороны, как он отчитывает Грейс, а та в свою очередь обиженно стоит в сторонке, наблюдая за манипуляциями Саргула. Чувство легкости овладело моим телом. Графики резко упали вниз. Все жизненные показатели на диаграммах начали сверкать красными всполохами. То тут, то там стали появляться таблички, указывающие на проблемы в том или ином секторе моего мозга.

— Грейс, одному ему не справиться, — девочка будто, услышав мои слова, подошла к Френкилиону и подключилась к терминалу, с которым он работал. Красных участков становилось меньше. Пропорционально исчезновению проблемных зон, куда-то пропадала лёгкость из моего тела. Я пытался сопротивляться этому.

«Тут так хорошо, я не хочу уходить», — мысленно я обратился к тому мягкому невидимому облаку, которое обхватило меня. И оно меня услышало, но в тоже время меня и услышали все остальные. Грейс так и осталась стоять неподвижно, едва заметно отреагировав на мои слова. Борясь с невидимой заразой, которая пыталась охватить мой разум, она была в неком подобии транса. А лже-Френк, передав управление своему помощнику… Откуда он тут появился? Минуту назад тут не было никого постороннего.