Максим Халяпин - Обратная сторона Земли (СИ)

Воронка пропала, а вместе с ней исчезло ощущение накрывающей волны. Джейк, прикрыв рукой рану в левом боку, превозмогая боль, но морщась от каждого движения, ничего не ответил на раздосадованные причитания Саргала, лишь отрешенно махнул рукой. Не было такого в планах, этот форс-мажор изменил ход действий — Лекса больше нет, а Стоун попал в эту линию реальности. Он без сознания лежал на бетонном полу, в окружении лишь старых обветшалых стен заводского цеха. Ветер завывал, насвистывая едва различимую мелодию.

— Ну и что с ним будем делать? — наставник был недоволен, он перешагнул через раздробленный выстрелом корпус Стража и подошёл к еле дышащему Алексу, — Ты вообще думал, когда предлагал ему такое безумство? — Джейк молчал. — Не мучай ты себя так, — Саргал достал припрятанный в складках плаща медицинский сканер, — Подойди, я обработаю твои раны, и никаких возражений. Старина Алекс без сознания, пока он пребывает в таком состоянии, это нам лишь на руку, оперативники смогут подготовить ему конспиративную квартиру.

Джейк разминал затекшую руку, Саргал едва слышно бормотал: — Нужно и его подготовить, внедрить ложные воспоминания, придумать новую личность.

— Господин председатель, — внезапно появившийся куратор разорвал струну напряжённости, — Это будет слишком сложно: оборудование не переправить. А если технология попадет не в те руки, тогда даже я не смогу ничем помочь, моя власть в этих краях имеет границы. Если что-то пойдёт не так, поменяется много жизней. Как круги на воде, возмущения с каждым движением будут распространяться на гладкой поверхности, чем больше ряби, тем больше будут наши проблемы.

— А ты чего тут делаешь? — опомнился Саргал, — Ты же должен быть в штабе и контролировать работу филиала, или я путаю?

По щелчку пальца изменилась вся атмосфера вокруг Саргала. От прежнего недовольного человека осталась только оболочка. Сейчас напротив офисной крысы стоял не просто человек, а глава департамента — надменный и властный. Взгляд стал обжигающе холодным и осуждающим каждое движение и слово.

— Простите мне мою бестактность и своеволие, но у меня информация, которая не требует отлагательств, — дрожащим голосом произнес куратор, — Документы пришли незадолго до появления Стража. Всё внимание было переброшено на дело с наивысшим приоритетом и про рапорт забыли. Виновные уже понесли своё наказание, — встретившись со взглядом легата, наблюдатель вздрогнул. — Мы всё перепроверили, и не один раз.

Бумаги перекочевали из его рук в руки наставнику. Саргал долго вчитывался в строки. Ни один мускул, при этом, не дрогнул на его лице. Сравнив две диаграммы, легат сжал в руке листки, и, что есть силы, пнул пустую банку, звон от падения которой эхом не единожды пронёсся по цеху.

Все линии отслеживаются аналитиками. Каждое ответвление заносится в личное дело, и пропуск петли — серьёзный проступок, но наказывать за недочёты Саргал не хотел. Будь он на месте инженеров — не факт, что заметил бы изменения нитей.

— Эх, ты, старый пень, это же было слишком опасно, но ты знал, к чему это приведёт, и всё равно пошёл на встречу. Была большая возможность того, что вас затянет в петлю, — он передал Джейку отчёт, — До конца своей жизни вы бы бегали по замкнутому кругу, как хомяки в колесе. А лаборанты бы наблюдали за вашими мытарствами, отсылая мне экспозе каждый день. Уж извольте, возиться с бумажной работой я не хочу.

«Вот вам и живое подтверждение «эффекта бабочки». Если бы я только знал, что произойдёт с ним в последние мгновения, то нашёл бы другое решение. Ведь у петли нет начала и конца. Жизнь кажется бесконечной, но это лишь видимость. Время искалечило жизнь Алекса Стоуна. Во всём виноват этот кусок железа и винить в этом себя нет никакого смысла», — Джейк встал рядом с Саргалом, и наблюдал, как Алекса, а теперь уже Лекса Кристиана Второго, уносят в лазарет. Он узнал у старика столько тайн мира, что на десяток жизней хватит. Всё, что камнем лежало на его груди и сжимало сердце, всё, о чём он тосковал, теперь просто пыль Млечного пути. Лекс пожертвовал собой ради цели, о которой он рдел каждой клеточкой своего тела. И даже зная, что конец близок, не изменил своим приоритетам.

Мы отбежали уже на приличное расстояние от лаборатории. Мимо пролетела пара катеров службы безопасности, заставив нас с испугом вжиматься в стены. Узкие улочки рабочего посёлка петляли, мелькали, выстраиваясь в паутину, и по протяжённости не уступая пещерам Пьер-Сен-Мартен. Под покровом темноты я не чувствовал себя в безопасности. Растворившись во мраке, моё сердце начинало биться сильнее, вырываясь из груди.

Профессору приходилось останавливаться и делать передышки. На равных бежать с нами ему не позволяло здоровье, но он старался, двигался быстро, увеличивая отрыв от возможного преследования. Как же надоела мне вся эта беготня! Сколько себя помню, я бежал куда-то, либо от кого-то. Старался не оставлять следов. И сегодня я попытался скрыться, используя старого товарища. Правильное ли я принял решение?..

Долго погоня продолжаться не будет, и мне придётся встретиться лицом к лицу с Легро. А что будет с теми, кто меня окружает? За себя я не боюсь, выберусь… Всегда выбирался. Семён, Амалия, Архон… У меня перед ними обязательства. И не выполнить их я не могу, пускай, это не я их сюда забросил, а те, кто поставил этот барьер, косвенно отвечают за это. Что будет, когда я верну их туда, откуда они пришли? Я останусь снова один и буду бежать, бежать, пока хватит сил. А если не хватит?

Пути отступления ещё не готовы, чип только начал анализ полученных данных. По подсчетам, не раньше, чем через трое суток, я получу некоторые ответы. А пока эти семьдесят два часа будут самыми долгими в моей жизни. Сидеть на пороховой бочке и ждать, постучат ли в дверь, дергаться от каждого шороха. Так было лет пять назад, когда сидевший в лаборатории Джейк пугался своей тени. Сегодня у меня иные методы.

Очередная передышка и снова мимо над головами спланировал катер охранки. Не готовы они к такому марш-броску. Я осмотрелся в темноте. Еле заметные силуэты, чип подсознательно помогает и сканирует пространство. Миллс ловит воздух, словно форель на берегу — грудь опускается и вздымается очень часто, максимум, на что его хватит — пару километров. Стёпа держится лучше. Тренировочный лагерь школы безопасников — это полигон для самоубийц. Если бы Амалия знала, чем её супруг занимается на тренировках, то сама лично оторвала ему голову.

Амалия сидела в комнате и тихонько плакала. Еле слышно, чтобы никто из соседей не услышал. Плакала не от боли, ранения, а от безысходности. Что ей делать, когда близкие люди там, где рыщет служба безопасности? Может, их поймали, и с минуты на минуту в дверь постучат?