Виктор Зацев - Drang nach Osten по-Русски. Книга вторая

Конечно, подобная дискриминация имела разумные границы, купить пищу на день, кров, недорогую одежду мог любой человек, но, более крупные сделки ему были запрещены, а вывезти из страны он мог лишь ввезённое имущество, например вещи посла любой страны. Далее, иностранные торговцы не православного вероисповедания облагались дополнительной пошлиной, протестанты — в двойном размере. А иностранные торговцы, прожившие в Магадане больше 183 дней в году, ещё обязывались к уплате налогового сбора, обязательного для всех граждан страны. Только православные будут платить этот сбор после семи лет проживания в размере десяти процентов дохода. Католики начнут платить сбор с июля 1582 года в размере двадцати процентов дохода, протестанты и мусульмане — сорока процентов дохода. Доходом будет считаться не чистая прибыль, а общая стоимость сделок.

Дикий, протекционный, негуманный закон. Однако, магаданские товары уже давно не нуждались в рекламе, шли нарасхват. И, крестьяне страны вполне обеспечивали жителей зерном, картофелем, мясом. Те же шведские торговцы из Речи Посполитой последний год сбывали свой товар по демпинговым ценам, не давая возможности магаданским крестьянам больше производить продуктов. Губернатор не сомневалась, что страна в состоянии себя прокормить, одеть и обуть, так пусть за счёт торговли на внутреннем рынке богатеют не иностранцы, а свои производители. Иначе, получится, как в ближайшие годы произойдёт с Испанией и её противниками — Англией и Голландией.

Испанцы, получив в шестнадцатом и семнадцатом веках огромные средства в виде золота и серебра из Америки, захотели жить богато и красиво. Принялись закупать в Голландии и Англии ткани, одежду, предметы роскоши и прочий ширпотреб, поскольку своих товаров, таких дешёвых и качественных, не было. В результате львиная доля американского золота и серебра осела в карманах голландцев, англичан, французов, поставлявших в Испанию недорогое и качественное сукно, драгоценности, прочие товары «народного потребления». А испанские крестьяне и промышленники либо эмигрировали в Новый Свет от нищеты, либо влачили жалкое существование, не в силах выдержать конкуренции с промышленно развитыми странами. Из-за отсутствия грамотной таможенной политики и защиты собственной промышленности, всего через сто-двести лет крупнейшая империя мира — Испания, скатилась до роли второстепенной страны, выкормив на свои деньги, злейших врагов — протестантов.

Кроме защиты внутреннего рынка Таможенный кодекс нёс ещё посыл — окончательно закрепить только православное вероисповедание внутри страны. Пусть немногочисленные католики и протестанты доживают свой век в имениях, но их дети и внуки не смогут заработать больше простого огородника. Им придётся стать православными или бежать из страны в одной смене одежды. Да и соседняя Швеция, таким образом, исподволь подталкивалась к переходу в православие, не зря работу в этом направлении много лет вели магаданские послы. Когда протестантские шведские торговцы увидят, сколько средств уплывает из их рук, они сами возьмут короля Юхана за горло, чтобы сменил религию. Либо, что более вероятно, активнее начнут принимать православие сами, что магаданцев тоже вполне устраивало. Предстоятель магаданской православной церкви Николай был в восторге от Таможенного кодекса.

В апреле 1582 года Павел Аркадьевич встречал в Королевце знаменитого Василия Константиновича Острожского, киевского воеводу, владельца огромных земель на Волыни и Галиции. Настолько знаменитого, что Большая Советская энциклопедия посвятила ему две строфы, показывая владельца двадцати шести городков, десяти местечек и тысячи селений истинным православным патриотом. Именно он в начале 1570-х годов основал в нескольких городах Литовского княжества первые школы, где обучали православным и русским предметам, в городе Остроге учредил православную академию. В своё время Павел Аркадьевич забыл о таком возможном союзнике в борьбе за православие и русификацию, но в последние годы информация о ревнителе православия на Польско-литовских землях дошла до него. После короткой переписки воевода согласился посетить Королевец и Западный Магадан, своими глазами увидеть православных людей, перевернувших Восточную Европу.

Первые дни приезда Острожского встреча проходила исключительно в экскурсионном духе. Знатному гостю, крепкому мужчине, пятидесяти с небольшим лет, магаданцы показали все свои достижения, от воздушного шара, до типографий книжного издательства. Павел Аркадьевич, в надежде получить влиятельного союзника в Речи Посполитой, показывал всё, говорил исключительно правду, не скрывая внесённых новшеств в примитивные печатные прессы Средневековья. Долго объяснял воеводе с присущим тактом опытного преподавателя, что магаданский алфавит не выдумка, а суть русская азбука, избавленная от лишних греческих букв. Посетили высокие гости, естественно, несколько школ, ремесленное училище, университет. Конечно же, стрелял воевода из ружья и револьвера, катался на катере, проехал по железной дороге, или чугунке, как коротко назвали трассу сами строители.

Лишь через неделю, после всех увеселительных прогулок, начался серьёзный разговор Павла Аркадьевича с Василием Константиновичем. Разговор о многом, о неустроенной Литве, где православные жители подвергаются вековому унижению и притеснению со стороны католиков. Острожскому Павел Аркадьевич осторожно намекал, что магаданцы и их союзники — шведы, весьма приветствовали бы смену власти в Речи Посполитой, с католической на православную. Беседа шла тяжело, трудно, слишком многого лишился Острожский при оккупации части своих владений шведами, союзниками магаданцев. Добрая половина земель воеводы отошла шведам после отступления самого Острожского вместе с королём в Гродно. Потому, естественно, к магаданцам Василий Константинович относился, мягко говоря, плохо. Однако, особого выбора у воеводы не было, в своё время он успел повоевать и с русскими войсками, и с казаками, вернее, против тех и других. Потому налаживать отношения с Русью и Запорожской Сечью, Острожскому было ещё сложнее, в отличие от магаданцев, восточные соседи не шли навстречу князю с дружескими предложениями.

Возможно, Василий Константинович, отказался бы и от контактов с магаданцами, но, обстоятельства поджимали. Он отлично знал и видел, как с каждым годом всё сильнее дискриминируется православное большинство в Литовском княжестве и Речи Посполитой. В отличие от прежней истории, когда Речь Посполитая победила в Ливонской войне, и Стефан Баторий был занят управлением обширных территорий, строил замки и дворцы, сейчас земли бывшего княжества Литовского подверглись огромному давлению. Польский король, всеми возможными способами, выбивал доходы из городков и вёсок, оставшихся под его властью. Он отчаянно нуждался в средствах, тут было не до строительства дворцов и замков, с литвинов драли три шкуры. В своих владениях, вернее, в том огрызке, что остался от страны после заключения мирного договора, Стефан Баторий бесчинствовал. Метался по небольшому государству, выбивал деньги и рекрутов, засылал послов в соседние страны, вербовал запорожских казаков, в надежде найти достаточно союзников для возвращения потерянных коронных польских земель.