Виктор Зацев - Drang nach Osten по-Русски. Книга вторая

Так и получилось удачно и быстро закончить первую европейскую войну государства Новороссия, что характерно, спровоцированную самими магаданцами, но, развязанную чужими руками. Из опыта первой войны Петро и Николай вынесли достаточно много для себя, как европейских деятелей крупного масштаба. Во-первых, надо меньше стесняться самих себя и жёстко ставить условия, на дворе Средневековье, самое махровое Средневековье. Совсем недавно отгремела Варфоломеева ночь во Франции, когда католики азартно резали гугенотов просто так, «из самообороны». И, никто в европейских странах не возмущался, видимо, потому, что у каждого короля или герцога были похожие проблемы в своей стране. Вырезать тысячу-другую политических противников было нормой поведения, на таком фоне Петро со своей практикой высылки за океан выглядел просто голубем мира.

Кстати, летом 1591 года, ближе к осени, ситуация в Европе назревала просто критическая, почти революционная. Король Генрих Четвёртый Французский, потерпев поражение при попытке захватить герцогства Нормандское и Лотарингское (союзников Новороссии), получил серьёзное восстание в центре Франции, в Париже. Генрих ещё не созрел до своей знаменитой фразы «Париж стоит мессы», потому организовал осаду Парижа силами своего протестантско-наваррского войска. Испанцы, возмущённые насилием соседей-протестантов над добрыми католиками, тут же вторглись во Францию с юга. Скорее всего, король Филипп Испанский захотел получить свою долю европейского пирога, облизываясь на успехи новороссийских союзников. Хоть и друзья, но православные, а это не есть хорошо для честного католика.

Генриху Четвёртому пришлось туго. Испанцы-то, в отличие от предыдущей истории, были вооружены магаданскими ружьями, которых почти не имелось в королевских войсках, и, легко захватили весь юг Франции, не только мелкую Наварру. На борьбу с захватчиками поднялись наваррцы, аквитанцы и просто жители южной Франции, общее католическое вероисповедание не заставило их полюбить испанских солдат. В результате испанцы боролись с местным населением на юге страны, усмиряя противников привычным способом «кнута и виселицы». Генрих Четвёртый штурмовал столицу собственного королевства, остальная Франция веселилась, как могла. Это, конечно, образно. Потому, как на самом деле, французы массово бежали в Лотарингию и Нормандию, а далее в Новороссию и захваченные ей земли Священной римской империи. В стремлении выжить, у людей обостряются умственные способности. Многие семьи французов, пикардийцев, наваррцев, аквитанцев и прочих, вдруг вспомнили, что их предки были русами.

И, по прибытии в новые владения Новороссии, до которых по суше оказалось не так далеко, беглецы, конечно же, стремились вернуться к вере своих предков, а именно, к православию. Так, что Франция со своим королём решала непростые проблемы, а простые французы решали свои проблемы без короля и Франции. Голландия, за последние годы, тоже совсем обезлюдела, но совершенно по другой причине. Договор с испанцами, заключённый магаданцами десять лет назад, по обмену пленных гёзов на амуницию и оружие испанскому экспедиционному корпусу, дал свои результаты. Выселение целых деревень и городских районов подействовало на голландцев отрезвляюще, когда страна лишилась самых дерзких и активных борцов за независимость вместе с их семьями, восстание стало затихать само по себе. Из-за физического устранения непримиримых участников сопротивления против испанских оккупантов, по какому-то совпадению оказавшихся протестантами (гёзы были протестантами, а не испанцы), движение сопротивления в Нидерландах фактически закончилось. Страна осталась владением испанской короны.

А сами активные гёзы, проданные испанцами Новороссии, получали от новых своих властей свободу личную и свободу вероисповедания непосредственно при высадке на далёких берегах. В тайге Северной Америки, в джунглях Южного Рога (Флориды) и бассейне реки Ориноко. На бескрайних пастбищах Южной Америки (Аргентина) и на красных плодородных почвах Южной Африки. Селились голландцы не больше двух-трёх семей в одном селении, рядом с непокорными англичанами и пленными скоттами, браконьерами из Восточной Пруссии и пленными турками с побережья Средиземного моря. Их духовным окормлением сразу начинали заниматься русы-миссионеры, из числа выпускников магаданской семинарии. А духовные лидеры голландских, английских, немецких, чешских и прочих протестантов, все, как один, получали путёвки на южный берег Баренцева моря, в Мурманск. Или, в последнее время, всё больше на западное побережье Южной Америки, в два острога в районе будущего Чили, для добычи селитры.

Потребление селитры в Новороссии удваивалось каждый год, давно перевалив через уровень в тысячу тонн. Ещё в 1583 году Петро дал молодым новороссийским химикам два важных заказа — получение искусственной ткани (вискозы) и любимых советских сапог (кирзовых). Оба проекта были связаны общей основой — целлюлозой, и, с некоторыми консультациями единственного дипломированного химика Надежды Мироновой, задачу наместника молодёжь выполнила с блеском. Химики просто завалили через три года заказчика искусственным волокном и кирзой, произведёнными из древесных отходов. Ручные прялки и ткацкие станки не справлялись с таким количеством вискозы, но, уже свои молодые механики под руководством министра промышленности Корнеева за полтора года создали полуавтоматические прядильные и ткацкие станки. Причём, как обещал Корнеев, на электрических двигателях с использованием подшипников, способных создавать тонкие ровные нити и не менее тонкие чистые ткани.

Конечно, станки нуждались в доработке и отладке, часто ломались, но, выдавали продукции на порядок или два больше, чем ручные мануфактуры. И, благодаря химикам Новороссии, искусственного волокна из обработанной целлюлозы, названного той же вискозой, хватало с избытком. Именно такими тканями Петро намеревался выдать часть кредитов эрцгерцогу Рудольфу Второму и королю Якову. Точно также, как обувь русы намеревались поставлять в армии скоттов и германцев самую надёжную — кирзовые сапоги. Ещё три года назад кирзовые сапоги начали шить в царстве на машинках, закупленных в Королевце. За пару лет производства этих легендарных сапог русы решили проблему обуви в Новороссии полностью. К началу боевых действий на континенте кирзовые сапоги и боты стоили втрое дешевле кожаной обуви, их продавали свободно по всей территории царства.

Кроме того, из американской селитры давно выпускали удобрения, испытывая их исключительно в опытных хозяйствах на царских землях, подчинённых наместнику. Пороха и взрывчатку Новороссия с первого года существования получала свои, став полностью независимой в этом вопросе от Западного Магадана. Вот сортовую пшеницу, рожь, картофель и прочие посевные культуры, русы закупали в Королевце, не пытаясь дублировать это направление. За десятилетие селекционной работы ученики Алевтины Сусековой вывели достаточно урожайные сорта зерновых и картофеля. Возможно, не соответствующие всем параметрам новых сортов, по меркам двадцатого века. Но, вполне пригодными для использования, на фоне местного семенного материала. Головлёв и Чистова понимали выгоду массового производства и узкой специализации, потому во многих вопросах производства договаривались избегать ненужного дублирования. Например, Западный Магадан давно стал признанным швейным и обувным европейским центром, с чем Новороссия не соперничала, предпочитая сотрудничать.