Виктор Зацев - Drang nach Osten по-Русски. Книга вторая

— Да-да, — услышал последнюю фразу выходящий из парилки, распаренный, с красными пятнами по всему телу, как леопард, Николай Кожин. Следом за ним выскочил Петро, едва не сбив друга с ног. Оба жадно присосались к кружкам с квасом, плюхнулись на скамьи, закутавшись в простыни. Едва отдышавшись, Кожин продолжил свою фразу, — да-да, именно так, как Валентин сказал. Трогать никого не будем, всех, кто принесёт вассальную клятву Петру Иванычу, оставим на своих местах.

— Но, — широко развёл руки Головлёв, — унифицируем налоги на землю и недвижимость. От которых дворянство и монашество я освобождать не собираюсь. За исключением православных подданных. Посмотрим, надолго ли хватит упрямства наших католических дворян и монастырей. Секуляризацию церковных земель проводить не будем, они сами через пару лет земли отдадут, либо за долги изымем. А, коли наладят хозяйство, да прибыль смогут получить достаточную, пусть владеют, добрых хозяев трогать не буду.

— Ну, а восстания и бунты недовольных, нам лишь на пользу пойдут, как обычно. — Николай с привычным цинизмом оперативника относился к спровоцированным выступлениям по-деловому. — Судьба восставших вам известна, кто выживет, отправится с семьями в Америку и Африку, имущество и земля отойдут государству. То бишь, в прямое управление нашему министру Корнееву и его мастерам, да лорду Мальборо. Они из любой дыры смогут конфетку сделать, полагаю, никто не сомневается в этом?

— Всё-таки, медицину в новых землях я буду организовывать по общей схеме, — Валентин неторопливо жевал перья зелёного лука с солью, запивая привычную с детства закуску квасом. Ничего нет лучше такой закуски, да ещё с чёрным хлебушком, никакая икра и красная рыба не сравнятся! — Думаю, в Берлине и Веймаре лекарские училища организуем, да прививки от оспы начнём с городов. Кстати, надобно Берлин переименовать, это же славянский по сути город. Каким-нибудь медвежьим именем назвать, чтобы в будущем никто о Берлине даже не слышал.

— Медвединск? Медвежьегорск? Медвежье? Медведино? — Со всех сторон посыпались предложения, со смехом и присказками.

— Ладно, разберёмся, — улыбнулся Петро. — «Бером» медведя и славяне называют, между прочим, можно «Берск» или как иначе придумать. Решим на досуге. А мысль Валентин правильную подбросил, хоть это не Новороссия, а выморочные земли надо переименовывать. Кто возьмётся, парни? Только без всяких Голодуповок и Больших Тараканов. Иначе восстаний на ровном месте не оберёмся.

— Как идёт строительство? По-моему, к сроку мы не успеваем, или я ошибаюсь? — Макс фон Шмелинг мрачно рассматривал недостроенное здание обогатительной фабрики. По доскам лесов поверх второго этажа неторопливо разгуливали строители, даже не пытаясь изобразить бурную деятельность. Быстрым шагом барон обошёл строительную площадку в сопровождении растерянного главного инженера будущего производства. Молодой парень, едва закончивший университет, возможно, был неплохим инженером и знал своё дело хорошо. Но, справиться со строителями он не мог в силу отсутствия опыта, да и по молодости лет, в общем-то. Макс, за последние годы хозяйствования в баронстве, поднаторел в общении с крестьянами и строителям, как, собственно, с любыми другими работягами.

— Кто старший у строителей? Ты? — барон подозвал к себе шустрого мужичка, ловко сорвавшего шапку и склонившегося в глубоком поклоне. Макс отметил, что магаданскому инженеру строители не кланялись, очевидно, чувствуя его неуверенность в общении с людьми. Ну, кончилась вольница строителей, пусть займутся работой, бездельники. Фон Шмелинг строго уставился в лицо старшему строителю и принялся неторопливо, с истинно немецкой размеренностью, разъяснять свои требования, на немецком языке, понятно, строители тоже были немцами.

— Вы, бездельники, видимо не поняли, на кого работаете? Так я объясняю, один раз, повторять будут вам матросы, когда повезут всех вас, вместе с семьями, далеко на север, в Мурманск. А туда вы, лодыри, непременно попадёте, если не выполните мой приказ. Так вот, вы сейчас работаете не на покойного вашего барона, упокой Господи его душу, и даже не на этого молодого человека. Вы работаете на самую сильную и богатую страну в мире, на Новороссию! Я представляю Новороссию здесь, в вашем зачуханном баронстве! И не потерплю издевательства над интересами страны! — Барон опустил взгляд и осмотрел остальных строителей, стоявших с шапками в руках вокруг своего руководителя. Затем продолжил, совершенно тихим ровным голосом, напугавшим строителей сильнее предыдущего крика. — К завтрашнему вечеру с первого барака крышу снять, стены поднять на полтора метра выше, и заново уложить крышу. Украденные три листа кровельного железа вернуть, утром проверю. На управе крыльцо переделать, внутренние перегородки заменить, как указано на чертежах. Всё сделать к завтрашнему вечеру, иначе батогов не минуете. Напоминаю, если не закончим строительство в срок по вашей вине, всей артелью отправитесь на север, в Мурманске тоже нужно строить заводы.

— Не успеют же, барон, — удивлённо смотрел на своего руководителя инженер Гюнтер Вельке, до этого занимавшийся строительством обогатительной фабрики и расширением рудника практически в одиночку. В силу своего мягкого характера и простодушной молодости Вельке не мог допустить, что его будут обманывать те самые люди, которым он платит деньги. Этим и воспользовались нанятые в окрестных деревнях выморочного баронства крестьяне, под любыми предлогами отлынивавшие от строительства для обработки своего хозяйства. В результате, пуск первой очереди фабрики рисковал затянуться на пару-другую месяцев. И, титано-никелевый концентрат, так необходимый заводам Новороссии, поступит туда с опозданием.

— Успеют, Гюнтер, успеют. — Макс фон Шмелинг поймал себя на том, что чувствует себя умудрённым опытом старцем, рядом с этим восторженным инженером. — Для того меня и направил сюда Сергей Корнеев, чтобы строители всё успели, уж я постараюсь!

Барон отправился в шахту, где утром взорвали часть рудных пород, расширяя выработку. Сейчас на месте взрыва работали нанятые в окрестных сёлах и городках рабочие, разбиравшие завалы. Издалека маленькие человечки с лопатами и тачками, крутившиеся вдали, казались игрушечными. Быстрым шагом направляясь к этим рабочим, фон Шмелинг подумал, насколько неисповедимы пути Господни. Кто бы ему сказал год назад, что он, дворянин Священной римской империи германской нации будет служить не за страх, а за совесть, наместнику Новороссии? Да Макс бы первый вызвал любого на дуэль, за подобное предположение, оскорбляющее дворянина в восьми поколениях благородных предков!