Пэт Кэдиган - Чай из пустой чашки

С закрытыми глазами гитарист ткнул в нее подбородком.

— Вызови такси, и когда спросят, куда ехать, надо ответить: «К Боди Сативе» — и отдать это водителю.

Константин снова взглянула на карточку. Символ менялся не останавливаясь. Она вдруг почувствовала страшную усталость, и ей стало невыносимо скучно.

— Думаешь, поможет?

— О да, отвезет прямехонько к ней.

— Так просто?

Гитарист кивнул:

— Так просто.

— Странно. Все остальное здесь кажется таким сложным.

Гитарист улыбнулся:

— Все необходимое просто. Нужно только в нужное время в нужном месте правильно сформулировать. В определенной форме, конечно. Элементарное программирование.

— Программирование, — повторила Константин и рассмеялась не слишком веселым смехом. — Следовало догадаться. Ты — координатор и файл помощи, да?

— Воплощение и того и другого, и именно для этого все сюда и спускаются, — охотно согласился он.

— И мне надо было только спросить.

— Твое желание просто выполнить. Ты хочешь встретиться с другим игроком, я даю направление. Очевидно, ты не привычный Шанти Лав и даже игрок необычный. Обычным игрокам редко требуются такие простые вещи. Обычные игроки приходят за секретными подпрограммами к следующему сценарию или даже за мифической Дверью вовне, тогда у меня совсем другая задача. Тогда моя задача создать напряжение, сыграть на их любопытстве, на их самых тайных желаниях и страстях, убеждая при этом, что все возможно.

— И заставляя их тратить как можно больше оплаченного времени.

— Чем больше люди проводят здесь времени за сложными вещами, тем интереснее для всех становится «Город».

— Так не лучше ли рассказать об этом людям, чем играть на их желании осуществить свои фантазии, найти секретную подпрограмму для входа в «Пеорию после катастрофы» или что там еще?

— В мои обязанности не входит посвящать тебя в бизнес-план. Моя работа — отвечать на вопросы. Я могу ответить лишь то, что знаю. Я не знаю, есть ли Вход, но я не знаю, что его нет. Я не могу доказать, что его нет. Я — воплощение утилиты, я не создан для определения конечности или бесконечности моей вселенной.

«Я философствую с программой», — подумала Константин, не зная, радоваться ей или расстраиваться.

— Но, вероятно, ты знаешь, где секретные подпрограммы?

— Если они секретны, мне о них не говорят. Я расскажу всем, кто спросит. Это моя работа. Значит, они перестанут быть секретными.

— Ладно. — Константин медленно выдохнула, пытаясь сосредоточиться. — В «Городе» были когда-нибудь секретные подпрограммы, о которых тебе стало известно? Или о которых тебе рассказали? — быстро добавила она.

— Некоторые утверждали, что нашли их.

— Они говорили правду?

— Я не детектор лжи.

— Да если бы и был, мало толку, да? Потому что здесь все ложь. И все правда. Или смотря как к этому относиться.

Он продолжал играть не открывая глаз. Константин решила, что он — версия слепого правосудия для ИР — слепая справочная. Такая, наверное, гораздо точнее — расскажет все.

— Ты раньше встречал Шанти Лав? — спросила она и добавила: — То есть ты встречал игрока по имени Шанти Лав до меня?

— Я ни с кем не встречаюсь. У меня есть имена всех игроков.

— Тогда кто-нибудь еще спрашивал о местонахождении Боди Сативы?

— Не помню.

Константин пришла в замешательство:

— Как так?

— Зачем? Нет никаких оснований.

— Но если ты можешь указать одному игроку направление к местонахождению другого, остается ли где-нибудь запись об этом?

— Только пока работает функция направления. Но запись хранится где-то в системе. Знаешь, если тебе это интересно, можешь пойти в школу, где учат, как работает ИР.

— Я думала, ты не даешь неангажированной информации, — недоверчиво заметила Константин.

— Разве это информация?

Она рассмеялась:

— Ты прав. Спасибо за карточку для такси. — Она было собралась уходить, но остановилась. — А где в Ну-Йоке после катастрофы лучше всего такси искать?

— Не знаю.

— Ладно, а где ближайшее такси?

— Не знаю. — Он широко улыбнулся. — Таксисты не игроки.

Покорно вздохнув, Константин кивнула. Ей следовало это знать.

— Всегда существует риск, когда употребляешь амфетаминсодержащие наркотики, — справедливо рассудила женщина. С ней что-то было не так, но связано ли это с самой женщиной или с ее собственным зрением, Юки не могла точно сказать. Зрение искажало фигуру женщины, в некоторых местах она была толще, в некоторых — тоньше. Может, так, а может, где-то была ближе, а где-то дальше. Потом Юки поняла, что все искажает ракурс: она затаилась в дальнем углу потолка и наблюдала за происходящим внизу.

Она не знала, как оказалась в углу на потолке, и не знала, когда или как она спустится обратно. Да, сейчас она даже не была уверена, хочет ли она спускаться. Ей было хорошо и здесь, на потолке. Легкая дрожь пробегала по всему ее телу, словно Юки плавала в шипучей ванне легчайшего шампанского. Тот, кому удалось создать такое ощущение и запрограммировать его в костюме ИР, заслуживает достойной оплаты, подумала Юки.

— Принимая амфетамины, существует большая вероятность получить паранойю, — сказала женщина, — и она поразительно быстро развивается. Действуй хоть на предельной скорости, но не успеешь оглянуться, как Кеннеди окажется мертвым, а Мэрилин отправится на Луну.

Где-то за пределами ее поля зрения другая женщина издала короткий горловой звук, символизирующий изумление.

— Люди вашей профессии всегда так цветисто выражаются?

Юки узнала голос. Это была Джой Флауэр. У Джой Флауэр было плохо с чувством юмора. Юки попыталась посмотреть в ее сторону и долго не могла настроить фокус на нужное расстояние, пока наконец не отделила Джой от помех фона. Пожалуй, нигде, кроме как в углу на потолке, невозможно было понять, как это происходит.

Изо рта Джой Флауэр вместе с ее словами выскакивали самые разные фигурки, она их почти ясно видела. «Звуки», — подумала Юки: чтобы добраться до нее, звуки пришлось закодировать в каких-то новых формах, но обратно их никто не декодировал. Если бы у нее был декодер, подумала Юки, она бы отчетливо разглядела предметы, прежде чем их услышать. Вот это настоящая синестезия. Эш хвастался, что принимал наркотики, с помощью которых обонял музыку и слушал радугу, но тут она, конечно, с лихвой перекроет его достижения. Эй, Эш, ты когда-нибудь видел смех? При следующей встрече на тарелке она могла бы зацепить его этим…

Она вдруг почувствовала страшную усталость и захотела спать. «Ну и что тут такого», — капризно подумала Юки. Интересно, она, грохоча, свалится с потолка, сообщив Джой Флауэр и ее собеседнице, что все подслушала, или Джой Флауэр намеренно поместила ее здесь, полагая, что Юки была без сознания или неспособна ничего понять?