Брюс Бетке - Интерфейсом об тейбл

— Серьезно, — произнес я спокойно, хоть и сквозь стиснутые зубы. — Ведь есть опасность, что какая-нибудь охранная программа, к примеру, изжарит мне мозги? Ну знаешь, летальный фидбэк?

— Вообще-то, Джек, — ответил Ле-Мат с не меньшим спокойствием, — если на минуту отвлечься от того факта, что конечное звено связи между тобой и твоим компьютером беспроводное, а потому опасно не больше, чем телевизионный пульт твоей мамаши, то следует заметить, что конструкторы учли вероятность выброса летального напряжения. Чтобы защититься от него, они снабдили свое детище удивительным миниатюрным встроенным устройством антиперенапряжения. Возможно, ты о нем даже слышал. Оно называется «пробка».

Докопавшись до глубинного смысла его слов, я захлопал глазами. Потом набрал в грудь воздуху и вздохнул:

— А-а-а…

— А теперь, если ты больше не хочешь проявлять невежество, — проговорил Ле-Мат, помахивая ЭКГ-ремнями и тюбиком с гелем-проводником, — пора и дело закончить.

Подняв руки кверху, я подставил Ле-Мату свое тело:

— Лепите ваши липучки. Док.

Спустя пятнадцать минут мой скальп и грудь были оклеены электродами, кабель монитора подключен к запасному каналу пояса-рации, и в окошечке на экране моего компьютера плясали четко видимые кривые моей сердечной и головно-мозговой деятельности.

— Вот видишь, Джек, — гордо указал на кривые Ле-Мат, — твоя биотелеметрия все время будет у меня на глазах. Я взял на себя вольность добавить кнопку тревоги: если вдруг хоть что-то задурит, просто нажму эту клавишу, — он ткнул в «F12», — программа вырубается, и ты опять в реальности.

Я кивнул:

— Ну а моя катапульта?

— «АТАС», что ли? Тоже работает. Только не забудь проорать это дело во всю глотку. Я подправил параметры, чтобы оно действовало лишь при громкости в сто три децибелы и выше. Твое счастье, что никто до сих пор не додумался виртуально замочить МАКС АСУПЕРАодним этим словечком.

М-да, в таком разрезе я об этом как-то не думал, но не мог не признать, что Ле-Мат прав. Слава Богу, признаваться в этом вслух было не обязательно.

Наклонившись к экрану, я ткнул в другое окошечко:

— Ну а это?

— Эхо-видеосвязь. Буду видеть все, что ты видишь.

— А это?

— Датчик сетевого графика. На тот случай, если эта лапочка, — он хлопнул по рации у меня за спиной, — запрограммирована на какую-нибудь гадость типа трансляции твоих координат.

Я обратил внимание на микровидеокамеру,, сидящую на левом боку монитора и нацеленную на кресло Ле-Мата:

— Значит, мне тебя будет видно?

— В верхнем правом углу твоего поля зрения будет окошечко со ставнями. Сможешь накладывать это дело, — Ле-Мат постучал по видеокамере, — на любую сцену.

Ле-Мат надел шлемофон.

— Слышно тоже будет — правда, не уверен, что сигнал шифруется.

— Значит, остерегаться телепатов?

— Именно.

В последний раз окинув взглядом экран, я обернулся к Ле-Мату:

— Ну что, пора, наверное…

— Нет еще, — помотал тот головой. — Последнюю часть подключить надо. — Улыбнувшись мне с самодовольным и снисходительным видом, гласившим, что с самого начала он держал джокера в рукаве, он отвесил изящный поклон и поднес к моим глазам…

— А, опять этот цилиндрик. Ты вообще разобрался, что это такое?

— А ТО! — гордо возгласил Ле-Мат. — Вашему вниманию предлагается тот единственный компонент, который и делает этот интерфейс революционной новинкой! Все, что вы видели до того, — лишь слегка улучшенные копии хорошо известных вам приборов, но это, сынок, нечто уникальное!

Я бестрепетно стоял, уперев руки в свои голые бока и разглядывая Ле-Матов козырь:

— Да неужели? Ну и что это такое?

— Джек Берроуз, — торжественно протянул Ле-Мат, — позвольте познакомить вас с… — он что-то открутил и стало ясно, что цилиндрик — всего лишь футляр, — познакомить вас с Мондиальским устройством дигитальной индукции! — Вынув пресловутое устройство из футляра, он помахал им у меня перед носом.

— Похоже на огурец, — заметил я, попятившись. — Большой розовый огурец, и пупырышки есть, и стебель.

— Ага! — отозвался Ле-Мат. — Сознаюсь, вид у него несколько… э-э-э… фаллический. Но это устройство разрабатывалось два года на средства от мультимиллионнодолларового гранта Общества поощрения искусств! Отныне вам будет недостаточно просто видеть и слышать виртуальную реальность! Это устройство при помощи технологии дигитальной нейроиндукции позволит вам ощущать, обонять и вкушать ее!

— Ну ладно, — пробурчал я. — Ты это все к чему?

— Я это все к тому, Джек, что перед тобой не просто заурядная виртуальная указка-стрелялка. Мондиальское устройство дигитальной индукции, — он снова помахал огурцом перед моим носом, а я отпихнул его руку, — это первый полностью отлаженный аналитически-танцевальный интерфейс! А-а.

— Звучит красиво, — заявил я. — Думаю, клубная тусовка его с руками оторвет. Еще круче, чем экстази.

Ле-Мат покачал толовой — но, к счастью, воздержался от лекции на тему «Врожденная узость кругозора».

— Ох, Джек, — сказал он вместо этого. — Боюсь, единственный способ тебя убедить — это подключить его, чтоб ты сам опробовал. Повернись.

Я замешкался. Ле-Мат покрутил в воздухе пальцем.

— ПО-ВЕР-НИСЬ, Джек. Я повернулся к Ле-Мату спиной, и он начал возиться с моей рацией.

— «Стебелек», как ты изволил выразиться, просто подключается во-о-от сюда, а устройство индукции просто вставляется в… в… — Тут он сунул розовый огурец мне в руку. — Подержи минутку, ладно?

Пробежав к рабочему столу, он зарылся в инструкции.

— Ага! — донеслось до меня.

Очень скоро раздалось новое междометие:

— Ого…

Прошла еще минута. — Охо-хо-хо-хо…

Я обернулся. Ле-Мат, выпучив глаза, пялился в инструкцию и потирал лоб с таким видом, точно у него дико болела голова.

— Пардон? — окликнул я его. Ле-Мат поднял глаза.

— Ась? Что, Джек? — и попытался улыбнуться, Улыбка вышла страхолюдная.

— Ты мне не соизволишь объяснить, что случилось?

Ле-Мат покосился на инструкцию, хлюпнул носом и вновь попытался улыбнуться. — Ну-у… Понимаешь, Джек, я тут, кажется, как бы это…

— Ну, что ты такого сделал?

— Ну-у… Я, знаешь, упустил из виду одну мелкую деталь…

Мое терпение истощалось. А чего еще ждать, когда ты одет под кибернетического трансвестита и держишь в руках тринадцатидюймовый электронный огурец?!

— И что это за момент?

— Я тебе сказал, что эту штуку разработали по гранту ОПИ?

— Ну?

— Я… э-э-э… не сразу сообразил, какая именно балетная труппа этот грант получила.

Слова у меня иссякли. Я начал стучать об пол ногой.

— Склероз, понимаешь. А они были очень знамениты в свое время. ТУК. ТУК. ТУК.

— Точнее, «скандально известны». И с учетом этого обстоятельства нельзя удивляться, что устройство получилось вот такое.