Александр Шакилов - Профессионалы

Плов готов. Вкусный жирный плов. Спитфайр доволен, Спитфайр беспощадно вываливает содержимое казана в утилизатор.

…с дочерью пришлось расстаться. Мол, нервный срыв – слишком девочка похожа на покойницу-мать, доктора запретили видеться. Спирас понимал: так надо – незачем травмировать ребёнка. Юрико будет лучше с тёщей, женщиной суровой, но справедливой. Госпожа Хэйкэ зятя прокляла…

Утилизатор натужно запыхтел, переваривая рис и баранину. Ник Юсупович открыл папку с документами: фотографии, справки, свидетельства, результаты многочисленных анализов. Безымянный ребёнок. Необычный мальчик, которого лейтенант Акира Ода вытащил из пожара. Сегодня пацан умер. Он должен был сгореть, но остался жив, а судьбу очень трудно обмануть – уж кому, как ни Спитфайру, об этом знать.

Мальчик был ненастоящим – клон он и на Марсе клон, к тому же отвратительного качества – изначально нежизнеспособное существо, одноразовая игрушка с определённым набором свойств и опций: вместо мозгов – программа безусловных рефлексов и конкретные указания: куда пойти, что сделать.

Кстати, о рефлексах – жевать и глотать пищу малыш не умел. Совсем! Мальчика сделали не для жизни, а для смерти – пацана задумали как шахида-камикадзе.

Психосканеры «просветили» череп малыша и чётко сняли цель и задачу: поджёчь здание и сгореть самому. Здание-то он поджёг, а вот сам почему-то не сгорел – биоинженеры перестарались, создали слишком хорошего клона, клона, который способен контролировать пламя; просто какой-то лишняя запятая в программе запланированных мутаций.

Но! – те, кто сотворил мальчика-поджигателя, ребята талантливые, несомненно.

Утилизатор затих. Ник Юсупович Спирас наставил на плиту чайник. Кто-то – что-то? пощекотало череп Спитфайра. Автоматически врубилась голограмма, отвечающая за причёску. Виртуальные волосы Спитфайра зашевелились, по щекам его сбежали два крупных жука-скарабея. Спирас отложил папку с документами и аккуратно перенёс скарабеев на дубовую столешницу.

Ник Юсупович забавлялся игрой с жуками: останавливал насекомых на бегу и переворачивал на чёрные спины палочками-хаси. Жукам это не нравилось – в знак протеста они поднимались на задние лапки. Ник Юсупович с умилением наблюдал, как солнечные насекомые кувыркались, вытаскивая из пустоты навозные шарики и опять теряя окатыши в небытие. Аллах велик, но как это похоже на судьбу Ника Юсуповича!..

Папка, документы. Малыш помог на многое раскрыть «кошачьи глаза». Теперь Спитфайр знает, откуда ждать удара. Спитфайр, начальник пожарного депо N9/21, счастлив – сегодня он, наконец, узнал ЧТО случится и КОГДА это закончится.

Жуки – потешные, красивые жуки.

Хорошее настроение Спитфайра не испортили даже воспоминания о гибели маленького камикадзе. За трое суток клон сильно похудел, внутривенное кормление не помогло – мальчик умер от истощения. Спустя два часа кожа трупа истончилась, лопнули кровеносные сосуды, кости размякли, не скелет, а желе какое-то – всё тело мальчонки превратилось в вонючий студень. Белесую едкую массу санитары слили в утилизатор морга, туда же отправились и копии документации – единственный вариант заключения экспертов достался Спитфайру.

Для ознакомления.

В метро троица арендовала четырёхместный люкс-вагон. Расплачивался, понятно, якудза – откуда у молодых фениксов, ещё, небось, стажёров, лишняя наличность? Молодёжь и в общем вагоне неплохо себя чувствовала бы. А вот для якудзы толкаться с катаги – западло, свои не оценят, не положено.

Госпожа Хэйкэ купила билет в средний класс. Скоренько забежала в вагон, плюхнулась в ближайшую свободную гель-камеру и закрыла крышку, изнутри наклацав на панели управления код станции назначения.

Стравив радиоактивный пар, состав тронулся – натужно загудела турбина.

Госпожа Хэйкэ отменила заказ, крышка, чмокнув уплотнениями, плавно откатилась в сторону. Вдова выбралась из камеры. Придерживаясь за поручни, прошла мимо ряда упакованных пассажиров – к порталу-сцепке вагонов.

При переходе в первый класс требуется доплата – Кицунэ-годзэн пожертвовала метрополитену ещё парочку виртуальных купюр с банковского счёта.

В первом классе всё то же, что и в среднем – те же гель-камеры, те же поручни, но с двумя отличиями: пассажирам предоставляются дополнительные услуги – гигиенические разъёмы (а вдруг в пути захочется пи-пи?) и виртуальные услуги. Госпожа Хэйкэ никогда не понимала смысла виртуалки: ну, скажите в чём радость жизни в придуманных мирах? Максимум, что могла себе позволить Кицунэ-годзэн, так это Конъюнктиву – специальные линзы, позволяющие видеть глазами чужого человека. Кто-то смотрит твоими глазами на мир, и ты смотришь сквозь чужие зрачки. Кому-то интересен быт Вавилона, а госпоже Хэйкэ нравилось наблюдать горные пейзажи, особенно заснеженный Тибет – госпожа Хэйкэ обожает лохматых яков, медленно бредущих по узким тропам. У внучки есть парочка конъюнктива-линз – подарок зятя, что ему пусто было.

Из первого класса в арендованный люкс-вагон не пробраться – нет между ними портала. Надавив мизинцами на веки, Кицунэ-годзэн настроила особенное зрение; пощупала мочки – отладила микрофоны, встроенные в уши.

Чёткая картинка – инфа поступает в мозг вдовы. Изображение и звук – сквозь металлопластиковые стены двух вагонов, сквозь теплоизоляцию и провода, сквозь оптоволокно и противорадиационные экраны.

Ребятки сидят в кожаных креслах. Не развалились, а именно сидят – нет в фениксах обычной для всех профессионалов уверенности, нет ни миллиграмма вальяжности. Мальчики выслушивают нотации от якудзы, мальчики чувствуют себя виноватыми – смотрят в пол, застеленный бухарскими коврами. Пухленький якудза меряет шагами крохотный, по сравнению с общим, люкс-вагон. Система виброгасителей скрадывает тряску – в люксе, при желании, можно проводить операции по микрохирургии глаза, или, к примеру, по сращиванию нервов – есть гарантия, что лазерный скальпель не вильнёт при остановке состава.

Госпожа Хэйкэ внимательно наблюдает за якудзой. Что-то в его движениях настораживает вдову. Ритм шагов. Отмашка руками. Задранный под определённым, точно выверенным углом подбородок. Бёдра. Якудза виляет бёдрами как какая-нибудь шлюшка-яриман из Красного квартала. Якудза преднамеренно оттопыривает дэмбу. Ему не хватает разве что буферов-оппай! – прилепите молочные железы на диафрагму, и будет вылитый транссексуал-извращенец! Уж слишком неправильные движения, не женские – пародия, но пародия преднамеренная, просчитанная до мелочей.

Когда Кицунэ-годзэн была маленькой девочкой, в её подъезде жила девушка-бурусэра. Девушка зарабатывала тем, что продавала свои ношеные трусики в секс-шопы для фетишистов. Сейчас молодые фениксы напоминают госпоже Хэйкэ клиентов соседки-бурусэра – психи-рэйдзи, мать их, свихнувшихся на не стиранном женском белье. Чем вызвана ассоциация? – а тем, как напрягаются причандалы-тибу фениксов при взгляде на вытанцовывающего якудзу.