Лилия Курпатова-Ким - Побег из Эдена

— Ясно... — неуверенно кивнул Громов. — А... а зачем?

Он тут же покраснел, осознавая нелепость собственного вопроса. Однако никто почему-то смеяться не стал.

— Если доктор Синклер придумает, как ему проникнуть в общую Сеть, — серьезно сказал Джокер, — то получит доступ абсолютно ко всем системам управления. В том числе оборонным. Сможет распоряжаться военными кораблями, подводными лодками, ракетами — всей оборонной системой хайтек-цивилизации. Понимаешь? Начнется бунт машин, Макс. Но возглавит его человек.

— Сеть Эдена изолирована от внешней общей Сети, — добавила Дженни, — мой отец создал ее как эксперимент. Цифровик до сих пор не раскрыт именно потому, что информационная изолированность Эдена дает ему безопасность. Но она же и не дает ему осуществить свою мечту. Он рвется на свободу и будет искать вирус Хрейдмара, пока не найдет. Даже если для этого придется перебрать весь архив Эдена по битам.

— Чем он, собственно, и занят в настоящий момент, — подвел итог Джокер. — Тебя у него нет, но запись твоих воспоминаний имеется. Так что нам придется вернуться в Эден.

— Запись моих воспоминаний? — Макс потер лоб. — Как такое возможно?

— О, Дэйдра МакМэрфи может еще не такое сделать возможным, — тоскливо заметила Дженни. — Ты слышал о ее технологии обратной загрузки? Обычно информация грузится из нейролингвы в твою память. Так вот Дэйдра додумалась, как осуществить обратный процесс. Твои воспоминания перекачиваются в нейролингву. Потом она пошла еще дальше. Слышал о процессе Дэйдры [40]?

— О фальшивой памяти? Да, слышал, — кивнул Громов.

— Комиссия по этике наложила запрет на эти исследования, но в Эдене, как ты убедился, действует только один закон — приказ Цифровика. — Джокер закашлялся. — Формально программа закрыта, но кто же может это проверить?

— То, что она закрыта, не помешало Дэйдре прокручивать твои воспоминания день за днем, раз за разом, — Дженни сочувственно посмотрела на Громова.

— Постепенно они поняли, что интересующая их информация где-то в самом начале. Поэтому ты помнишь только первые недели прибытия в Эден. Мы мешали ей как могли. К счастью, их модуль безопасности не обнаружил нашего присутствия.

— Но я помню, как был в лаборатории! — воскликнул Макс. — Я помню, как работал с наноскопом и исследовал вирус!

Дженни и Джокер переглянулись.

— Расскажи, что ты видел, — отец Дэз нахмурился.

— Я уже рассказывал, — ответил Громов. — Тогда в лаборатории...

— Нет, вспомни подробно. В деталях. Нарисуй картинку того, что было у тебя перед глазами.

— Ну... я удивился, какое там все старое, — начал Макс, — я долго не мог найти лифт, потом он оказался за моей спиной. Я спустился куда-то глубоко вниз. Это было похоже на один из уровней «Вторжения». Там была такая же ржавая дверь и наноскоп очень старый, довоенный...

— Вот он! Файл Хьюго! — перебил его Джокер.

Дженни нахмурила брови.

— О чем вы? — не понял Громов.

Однако на его вопрос никто не обратил внимания.

— Если Хрейдмар положил информацию в архив, то... — начала Дженни.

— Когда они вернулись к начальному периоду, он увидел воспоминания Хьюго как свои собственные, — закончил Джокер.

— О чем вы?! — повторил Макс.

Снова никакой реакции.

— Но как это может быть? — Джен прикусила губу.

— Там же все ненастоящее, — развел руками Джокер. — Виртуальная среда Эдена — это та же Сетевая арена, только более реалистично выполненная. Ты сама знаешь, что даже внутри игровых арен общей Сети можно менять условия игры, если тебе известны внутренние чит-коды. А значит, там может быть все что угодно. Меня беспокоит другое...

— Если Макс видел файл Хьюго, значит, у них есть запись его воспоминаний! — воскликнула Дженни, с досадой хлопнув ладонями по столу.

— И все зависит от того, сколько времени они потратят на их расшифровку, — кивнул Джокер. — Мы должны попасть туда раньше, чем это произойдет. Хотя это необязательно. У нас есть копия файла.

— Где? — спросила Дэз.

Ее отец легонько постучал пальцем по лбу Громова:

— Тут. Он же смотрел на мониторы, когда Хьюго вкладывал в его архив свои воспоминания. Он стал Хрейдмаром на момент загрузки, но и Громов же никуда не делся. Он свидетель!

— А если он хоть что-то забыл?

— Вряд ли, файл закачан через нейролингву. Если погрузить Максима в транс, он вспомнит все детали естественным путем.

Дженни потерла шею.

— Все равно нужен ключ. Если было бы все так просто — Дэйдра заставила бы его вспомнить. Смотрите, она почти год крутила его память, как диск, и ничего не добилась, потому что воспоминания хаотичны. Думаю, это один из сюрпризов Хьюго. Он ведь не хотел, чтобы файл попал не в те руки.

Громов вскочил:

— Кто-нибудь может объяснить, о чем идет речь?! Как-никак я тоже имею к этому отношение!

Дженни посмотрела на него так, будто первый раз видит. Джокер смягчился:

— Когда ты был в лаборатории, тебе ничего не показалось странным? Ты знал, как обращаться с довоенным наноскопом, расшифровал ДНК сложнейшего вируса, штамм которого создавался искусственно... Причем замечу: создавался он гением, величайшим знатоком бионики в мире, учеником доктора Си. Ты ничего странного в этом не находишь?

— Но... — Громов развел руками. — Но я все это знал!

— Откуда? — спокойно спросила Дженни.

— Из нейролингвы, наверное, — неуверенно ответил Макс.

— А у тебя разве не было ощущения, что все это делаешь не ты, а кто-то другой, а ты только наблюдаешь за его работой? — Джокер чуть подался вперед.

Громов замолчал. Он как будто снова оказался перед той старой ржавой дверью...

— Было... — пробормотал он. — Я как будто раздвоился.

— Когда твои воспоминания снова запустили с начала, ты увидел воспоминания Хьюго Хрейдмара, — отчетливо проговорил Джокер, — те, что он положил в твой архивный файл для нас. И принял их за свои. Понятно?

— Но ведь Образец, мой робот, взбесился раньше! — воскликнул Макс. — Еще до того, как я попал в Эден! До того, как Хьюго положил свой файл в мои воспоминания! Я исследовал вирус, которым робот заразился, подключаясь к Сети!

Дженни печально посмотрела на Макса.

— А ты уверен, что это было именно так? — спросила она.

Громов недоуменно моргал, не зная, что ответить. Вопрос Дженни звучал примерно так же, как если бы она поинтересовалась — уверен ли Макс в том, что он Макс, а не кто-нибудь другой. Хотя... Громову вспомнилась фраза, которую он писал от руки для графологической идентификации. Тогда, давно, в кабинете директора Такимуры, когда отправлял документы в Эден:

« Однажды мудрецу Джуан Цзы приснилось, что он красивая бабочка. Проснувшись, мудрец стал размышлять. Кто он? Джуан Цзы, которому приснилось, что он красивая бабочка, или же красивая бабочка, которой сейчас снится, что она — Джуан Цзы? »