Мерси Шелли - 2048

Они просидели молча ещё пару минут.

— Расскажи мне, что ты видел, — тихо попросила Кэт.

Сол задумался. Как ни крути, но из всех, с кем он пытался говорить о своём странном дремле, она была первым человеком, которому он готов был рассказать все — и который при этом никуда не убегал.

— Я лёг спать, как обычно, — начал Сол. — Часа в два. Нет, попозже, сразу после ночного дождя. Дремодем я в эту ночь не включал точно. Сколько этот дремль продолжался на самом деле, я не знаю. Но думаю, он был довольно короткий. Наверное, он начался утром, перед самым пробуждением. Это было такое яркое и…

Сол поглядел на Кэт и остановился.

Лицо собеседницы выражало внимание, интерес, заботу и ещё целую кучу качеств, которые Сол очень оценил бы в другое время. Но сейчас ему не нравились эти слишком добрые глаза. И крылья носа, поднявшиеся, как два локатора.

— Здравствуйте, доктор, как ваш геморрой? Я вижу, вы опять не в своём уме? — спросил Сол и громко щёлкнул пальцами перед носом Кэт.

Она очнулась, заморгала.

— А… где… что ты говоришь?

— Я же сказал, что не хочу общаться с твоим доктором. Я же сто раз просил тебя, Китти! Я не люблю, когда кто-то глядит на меня твоими глазами, нюхает меня твоим носом и вообще находится внутри тебя. Ненавижу эти сетевые штучки. Особенно когда ты подключаешься без предупреждения.

— Извини, Солнышко, я же хотела как лучше!

Она готова была заплакать. Мужская половина ресторана задышала громче. Официанты шныряли вокруг, как голодные волкоты. У сидящего за соседним столиком толстяка сильно вспотела шея, ворот его пиджака прямо издёргался, пытаясь её высушить. Сам же обладатель мокрой шеи делал героические усилия, показывая своей спутнице, что ему вовсе не хочется оборачиваться на Кэт чаще, чем каждые двадцать секунд.

Чувствуя поддержку аудитории, Кэт всхлипнула.

— У тебя ведь нету своего доктора, милый. Вот я и подумала, может быть, у нас будет… общий… А ещё мой доктор говорит, что это самый лучший метод, когда пациент не знает, что его нюхают…

— Но я не болен! — воскликнул Сол так, что теперь на их столик обратили внимание даже женщины.

«Кажется, сумасшедший…», раздался заинтересованный шепоток справа. Усатый метрдотель выдвинулся в зал, делая вид, что его очень заинтересовал прыгающий кактус из Мексики-2, стоящий за спиной Сола.

— Наверное, мне лучше пойти домой, — сказал Сол.

— Как?!… — встрепенулась Кэт.

Сола тряхнуло: свежий воздух резко ударил из фильтра. Но ругательство по поводу чрезмерного усердия Маки так и не сорвалось с языка, когда он огляделся.

Новая волна феромонов Кэт катилась по залу, словно армия невидимых боксёров, пользующихся своей невидимостью для нанесения ударов ниже пояса. Ближайший официант вдруг согнулся, прижал пустой поднос к низу живота и выбежал из зала. Синхронно с ним издал сладострастный вздох и толстяк с потеющей шеей.

— А как же лепт, Солнышко? Ты ведь сам хвалил это новое место! Так долго рассказывал, какие у них удобные ингаляторы, какие культовые психодрамы…

И правда, хвалил, вспомнил Сол. И даже делал на это большие ставки. Кэт как раз поругалась со своим пятничным вечерним. Тот работал в её любимом лепте, но в последней игре дал ей роль тролля вместо обещанной королевы эльфов. У Сола появился шанс — до сих пор он был у Кэт лишь пятничным дневным. Зато знал другой лепт, ничуть не хуже.

Но сейчас в памяти всплыла ещё одна вещь. Первое впечатление от похода в лептеатр. Потом это впечатление как-то затёрлось яркими образами, возникшими во время игры. Но теперь оно пришло опять. Ванночка с песком, кошачий туалет. Сол видел снимки такой штуки, когда работал над сценарием «Кошкиного Дрёма». И первый раз в лепте он сразу подумал об этом. Пока не включили ингаляторы, пока разбросанные в коллоидном тумане кукольные фигурки не превратились в людей и сказочных монстров — лепт был похож на большой кошачий туалет.

— Прости, Китти, я сегодня не в себе. — Сол встал. — Ты же знаешь эти пандоры в нашем баре. Синтетика, все из нефти, да ещё и непрожаренное. Боюсь, я вот-вот начну плохо пахнуть. Пойду лучше подлечусь в одиночестве. Как буду в норме, дам знать. И с доктором твоим тоже поговорю, обещаю. Не обижайся.

Он быстро обошёл стол, обнял онемевшую Кэт со спины, задержал дыхание и поцеловал её в висок. И выскочил в темноту, на свежий воздух.

Маки затараторил о необходимости отключить фильтр, потом о каких-то расхождениях в показаниях, о каких-то неправильных направлениях… Сол пропустил все это мимо ушей, шагая на свет телегона в глубокой задумчивости. Он остановился, лишь когда что-то впилось ему в ногу.

Оказалось, что он стоит в тёмном тупике. Станция телегона, которая только что была у него перед глазами, просто исчезла. Вместо неё чернела глухая стена.

# # # # #

Некоторое время Сол автоматически повторял про себя «я не сумасшедший…», как бы продолжая разговор с Кэт и со всеми теми, кому он пытался рассказать о странном ночном видении. Мгновенное исчезновение ярко освещённой станции и вообще всей улицы странным образом переплелось с этой мантрой: последний раз он повторил «я не сумасшедший» с вопросительной интонацией.

Но реальность быстро вернула его в свои грубые объятья. Попытавшись сделать ещё шаг, Сол вскрикнул и чуть не упал. Спасла только стена, к которой он привалился.

С правой ногой что-то случилось. В ушах надрывался Маки, пытаясь донести до Сола то, о чем он теперь догадался и сам. Голографические ловушки одинаково хорошо действуют и на пьяных, и на задумчивых, и на обычных идиотов.

Из-за белеющего в темноте бака-мусороеда вышел человек. В руках у него ничего не было, и именно это больше всего напугало Сола.

— Звуковой, световой, электрический удар? — тихо спросил Маки в левом ухе.

— Нет, — ответил Сол, не разжимая губ, и на всякий случай показал отрицание на пальцах правой руки, которую ещё держал в кармане. Если рыба, попавшая на крючок, начинает беспорядочно дёргаться, крючок всаживается ещё глубже. Не нужно быть ведущим дремастером, чтобы знать это правило. Сол был ведущим — а толку? Купился, как студент на компфетку из ГОБа.

— Зря полный макинтош не активировал, — заметил грабитель спокойным голосом. — Убивал бы я модельеров, которые такой фасон придумывают, что все ноги открыты. Следующий раз носи чего подлиннее. Какой модели шкурка?

Сол не сразу сообразил, о чем вопрос. Пока он понял только, что правая нога отключилась полностью. А пытаться бежать на одной левой можно лишь в надежде на то, что преследователь умрёт от смеха.

— К-какая… шкурка? — спросил Сол.

Перед мысленным взором проплыла картина: его органы разъезжаются в маленьких холодильничках по подпольным клиникам разных континентов. Следующий кадр — несколько человек разных национальностей и вероисповеданий, жизнь которых больше не висит на волоске, сердечно благодарят уже не существующего Сола за его счастливое детство и здоровых родителей.