Sanych - Хакеры

Мэйс включил электрочайник, взял с полки сигареты, закурил.

– Как в Испании погодка? – невинно спросил Джет.

Мэйс еле заметно вздрогнул. В Испанию он отправил свою жену. Она вылетела туда на следующий же день после предыдущей встречи Мэйса с Джетом. Улетела не по совету и не по просьбе, а по приказу своего мужа.

– Нормально. – Мэйс пожал плечами. – Если хочешь, можно посмотреть сводку за последние дни.

– Спасибо, что подсказал, Мэйс. – Джет кивнул головой. – Мне больше хотелось бы ознакомиться с другой сводкой. Ты понимаешь, о чем я?

– Понимаю, – прозвучал угрюмый ответ.

Мэйс взял две чашки, налил в них чай, поставил на стол сахарницу и сел напротив Джета.

– Неделю назад из окна своей квартиры был выброшен Илья Циммельман, сын президента Ассоциации банкиров России. Его избили, накачали поломином, а потом вышвырнули из окна. Двенадцатый этаж. Он чудом остался жив – попал на дерево. Говорят, что лучше бы он погиб. Сам понимаешь, когда такого человека лишают сына, все по очереди ставят своих подчиненных раком и имеют их до тех пор, пока не получат результаты. За дело взялись лучшие специалисты-эксперты. Нашлись и свидетели, видевшие, как некто спускался из квартиры по балконам. Имя нападавшего уже известно.

– Наркоман, хакер… – Джет размешал ложечкой сахар и сделал небольшой глоток. – Горячий. У тебя нет холодной кипяченой водички?

– Он не хакер, – мрачно произнес Мэйс. – Джет, ему семнадцать лет, и единственная вина его была в том, что он дружил с хакерами.

– А моей дочери было семь лет, и единственная ее вина была в том, что она села не в тот самолет! – рявкнул Джет с искаженным от ярости лицом.

Впрочем, уже через мгновение лицо его вновь приняло нормальное выражение, он успокоился и подул на чай.

– Костя, ты…

– Не называй меня так, – металлическим голосом отчеканил Джет. – Не надо этих примитивных психологических приемчиков. Нет больше Кости Кокоса. И не будет. Мэйс, ты узнал, где сейчас находится Ворм?

– Он в спецотделении в Лефортове, – ответил Мэйс. – Где именно, я не знаю. Его перевели туда из клиники «Волхолланда», а примерно через неделю отправят в Райсу. В «Волхолланде» его прокачивали сыворотками, но результатов, насколько мне известно, это не дало – у парня высокий уровень метаболизма и все эти сыворотки правды на него не действуют. Ему вменили убийство первой степени, суд уже прошел, его долечат… и в Райсу. Пожизненное. Это все, что я знаю.

Джет опустил голову и задумался. Мэйс маленькими глотками пил чай.

Несколько минут они молчали.

– Сможешь узнать, когда его будут перевозить? – спросил Джет, не поднимая головы.

– Ты… – Мэйс осекся.

– В Лефортово я попасть не смогу, – пояснил Джет. – А вот автозак остановить можно попробовать.

– Джет, я не…

– Тебе не надо будет в этом участвовать, – перебил его Джет. – Просто узнай, когда и как его будут перевозить. Все. Сделаешь?

– Постараюсь, – после паузы ответил Мэйс.

Джет поднялся, залпом допил остывший чай и шагнул к выходу из кухни.

– Я хотел бы, чтобы у меня был такой друг, который меня не бросит, – сказал он, обернувшись на пороге. – Когда есть такой друг, можно ничего не бояться, верно?

– Как ты вошел? – спросил его Мэйс.

– Хочешь поменять замки и поставить решетки на окнах? – засмеялся Джет.

– Да нет, просто… – Мэйс неуверенно кашлянул.

– Просто я всегда рядом. – Джет подмигнул. – Не переживай. Я даже не придал значения тому, что ты перестал называть меня командором, Мэйс. Думаю, ты и сам не обратил на это внимания.

Он вышел из кухни, на ходу доставая что-то из кармана и прикладывая к лицу. Свернул в коридор, через несколько секунд негромко хлопнула входная дверь, а Мэйс еще долго сидел, глядя на кружку, на давно остывший чай, на одинокий окурок в пепельнице… Но мысли его были далеко.

Зрачок дорогой интерактивной видеокамеры (одна из последних «сонек») едва заметно поворачивался, захватывая в поле зрения то входную дверь, то огромное, почти во всю стену окно, через которое были видны сад, речка и даже луг на противоположном берегу. Зрачок следовал дальше – и вот уже в поле зрения попал спящий на кровати Ринат. Зрачок продолжил свое движение в сторону камина, но Ринат пошевелился – и объектив вернулся назад.

Ринат заворочался, открыл глаза, сладко потянулся и уселся на кровати.

– Изволите чего-нибудь, хозяин? – раздался в динамиках мужской голос.

Ринат скосил глаза на монитор, на котором какой-то мужичок в шапке-ушанке, нарисованный в качественном 3D, беспрестанно кланялся и протягивал вперед руку с наброшенным на нее полотенцем.

– Это кто такой? – поинтересовался он, сонно глядя на мужичка.

– Среднестатистическая модель домашнего работника, создана мной для улучшенного восприятия моего образа, предлагающего в данный момент услуги.

Мужичок послушно открывал рот в такт словам из динамика, однако делал это настолько неуклюже, что был больше похож на комического персонажа из какого-нибудь мультфильма.

Ринат поморщился:

– Попроще нельзя сказать?

– Это слуга, – послушно разъяснил голос. – Чего изволите, хозяин?

– Это крестьянин какой-то, а не слуга, – буркнул Ринат. – Сделай лучше ту девочку, что вчера была. И голос смени. И вообще, пусть девочка останется постоянным твоим образом.

Изображение на экране сменилось. Теперь это была симпатичная девушка в короткой юбке, с длинными стройными ножками и чуть шаловливым взглядом. Девушка взмахивала руками, проводила ими по пышной груди и делала еще какие-то непонятные жесты.

– Анализ происходящего вчера привел к выводу, что данное изображение и данный голос влияют на твою психику. – Голос, зазвучавший в динамиках, был подозрительно похож на голос этой полусумасшедшей ведущей-нимфоманки из ночного секс-шоу «Он и Она» по третьему каналу.

Впрочем, и девушка от ведущей мало чем отличалась – разве что была помоложе.

Вчера как раз была эта передача, и Ринат попросил программу сгенерировать образ и голос для общения. Девочка ему понравилась. Голос тоже. А вот манера общения утомляла.

– Слушай, ты же можешь нормально разговаривать, на фига ты умничаешь постоянно? – недовольно проворчал Ринат. – Анализы, выводы… куча ненужных слов и подробностей.

– Оперативное и четкое донесение информации является основной целью общения, – пояснил женский голос со страстным придыханием.

– Я не тормоз, и если мне что-то будет неясно, я переспрошу, – сказал Ринат. – Мне намного труднее уловить мысль, если ты базаришь по-идиотски.

Он вспомнил, как несколько дней назад программа попыталась разговаривать с ним на языке Шекспира. Нет, не в том смысле, что на английском языке, – просто программа, проанализировав несколько произведений Шекспира в переводе, создала на их основе некий поэтический язык общения. Получилось довольно смешно. Впрочем, шутка продлилась буквально час, на большее Рината не хватило, и он запретил псевдоразуму разговаривать так.