Джаспер Ффорде - Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет

Я что-то проворчала и отбила очередной шарик, который тут же снова отлетел ко мне.

– Как ты себя чувствуешь, бабуля?

– Как положено старухе, – ответила она, совершенно не по-старчески ныряя в сторону и яростно обрушивая на меня крученую подачу. – Я старая, усталая, за мной нужно присматривать. Костлявая с косой где-то рядом, я почти чую ее запах!

– Ба!

Она пропустила мой удар и заявила: «Не считается!» – а потом решила минутку передохнуть.

– Хочешь узнать секрет, малышка Четверг? – сказала она, опираясь на стол.

– Давай, – ответила я, воспользовавшись передышкой, чтобы подобрать шарики.

– Я обречена жить вечно!

– Может, это тебе просто кажется, ба?

– Нахалка! – ответила она, отбивая мою подачу. – Я не дотянула бы до ста восьми лет на одной физической силе или капризе статистики. Твоя подача.

Я снова подала и не успела отбить ее шарик. Она на мгновение остановилась.

– В юности я попала в странный переплет и в результате не могу вырваться из этой спирали земного бытия, пока не прочту десять самых занудных произведений классики.

Я посмотрела в ее ясные глаза. Она не шутила.

– И как успехи? – поинтересовалась я, неудачно отбивая очередной шарик – он перелетел через стол.

– Так себе, вот в чем беда, – ответила она, снова посылая мне шарик. – Я думала, что прочла самые скучные книги на свете. Закрывала последнюю страницу, засыпала с улыбкой на лице и просыпалась утром, чувствуя себя лучше, чем прежде!

– А ты не пробовала прочесть «Королеву фей» Эдмунда Спенсера? – спросила я. – Шесть томов зануднейших спенсеровских строф, единственное достоинство которых в том, что автор не настрогал двенадцати таких томов, как задумывал.

– Все прочла, – ответила бабушка. – И остальные его поэмы тоже, так, на всякий случай.

Я отложила ракетку. Шарик проскакал мимо.

– Ты победила, бабуль. Мне надо поговорить с тобой.

Она неохотно согласилась, и мы отправились к ней в спальню – маленькую комнатку, обитую мебельным ситцем, которую она мрачно именовала своим «залом ожидания». Мебель в комнате почти отсутствовала, а на стенах красовались фотографии – моя, Антона, Джоффи и мамы – рядом с несколькими пустыми рамками.

Как только мы сели, я сказала:

– Они… они устранили моего мужа, ба.

– Когда они его убрали? – спросила она, глядя на меня поверх очков, как обычно смотрят бабушки.

Она ни на секунду не усомнилась в моих словах, и я как можно быстрее изложила ей все, что знала. Не рассказала только о ребенке.

– Хм-м, – протянула бабушка Нонетот, когда я закончила. – Моего мужа они тоже убрали. Я тебя понимаю.

– Но почему?

– По той же причине, что и твоего. Любовь – чудесная вещь, дорогая моя, но она делает тебя уязвимой, любящего легко шантажировать. Только дай волю тиранам, и все будут страдать так же, как ты, если не хуже.

– Значит, мне не вернуть Лондэна? И пытаться не стоит?

– Вовсе нет! Просто хорошенько подумай, прежде чем помогать им. Им наплевать на тебя и на Лондэна, они хотят одного – получить назад Джека Дэррмо. Антон все еще мертв?

– Боюсь, что да.

– Как жаль. Я-то надеялась увидеть твоего брата раньше, чем сама откину копыта. Знаешь, что хуже всего в смерти?

– Что, ба?

– Так и не узнаешь, как все обернется.

– А тебе удалось вернуть мужа, ба?

Вместо ответа она вдруг положила руку мне на живот и улыбнулась всезнающей полуулыбочкой, которую, похоже, изучают все бабушки в школе бабушек вместе с вязанием крючком, тактикой боя на январских распродажах и удивленным возгласом «а что это ты там делаешь»?

– В июне? – спросила она.

С бабушкой Нонетот никогда не надо спорить и выяснять, откуда она все знает.

– В июле. Но, ба, я не знаю, от Лондэна он, или от Майлза Хока, или от кого еще!

– А ты спроси у этого самого Майлза.

– Не могу!

– Тогда трясись дальше, – ответила она. – Черт возьми, бьюсь об заклад, что отец – Лондэн! Ты же сказала, что воспоминания твои устранить не удалось, так почему бы и ребенку не остаться? Поверь мне, все будет хорошо. Может быть, не так, как ты думаешь, но все обязательно кончится хорошо.

Хотелось бы мне разделять ее оптимизм! Она убрала руку с моего живота и легла на кровать – игра в пинг-понг взяла свое.

– Мне надо как-то попасть в книги без Прозопортала, ба.

Бабушка открыла глаза и посмотрела на меня очень проницательно, что было странно для человека ее лет.

– Ха! Я прослужила в ТИПА семьдесят семь лет. В разных отделах. Я прыгала во времени взад и вперед, а порой и в сторону. Я выслеживала преступников, по сравнению с которыми Аид – святой Звлкикс, и восемь раз спасала мир от уничтожения. Я повидала много такого, чего ты даже и представить себе не можешь, но все равно не имею ни малейшего понятия, как Майкрофт умудрился забросить тебя в «Джен Эйр».

– А…

– Прости, Четверг, ничем помочь не могу. Будь я на твоем месте, я подошла бы к решению проблемы с тыла. Кого из книгопрыгунов ты видела последним?

– Миссис Накадзима.

– И как ей это удавалось?

– Она просто вчитывалась в книгу, и все.

– А ты не пыталась?

Я покачала головой.

– Может, стоит попробовать, – посоветовала бабушка с убийственной серьезностью. – Когда ты в первый раз попала в «Джен Эйр», разве это был не книгопрыжок?

– Думаю, да.

– Возможно, – сказала она, наугад взяв книгу с полки над головой и бросая ее мне, – тебе стоит попробовать.

– «Сказки крольчихи Флопси»?

– Ну так надо же с чего-то начинать! – хихикнув, ответила бабушка.

Я помогла ей снять синие бумазейные тапочки и уложила поудобнее.

– Сто восемь! – пробормотала она. – Я чувствую себя как розовый кролик в этой самой рекламе батареек «фьюжнселл», помнишь, тот, что рекламирует марку «икс».

– Ты для меня моя «фьюжнселл», ба.

Она слабо улыбнулась и снова откинулась на подушки.

– Почитай мне книжку, дорогая.

Я села и открыла маленький томик Беатрис Поттер. Посмотрела на бабушку – она лежала, закрыв глаза.

– Читай!

И я прочитала, от корки до корки.

– И что?

– Ничего, – печально ответила я.

– Даже запаха от кучи компоста не почувствовала и далекого жужжания газонокосилки не услышала?

– Нет, ничего.

– Ха! – сказала бабушка. – Прочти еще раз.

Я прочитала еще и еще раз.

– По-прежнему ничего?

– Нет, ба.

Я начала уставать.

– А как тебе миссис Крошка Мышь?

– Находчивая и умная, – ответила я. – Возможно, любит посплетничать и похвастаться знакомством с важными особами. Куда умнее кролика Бенджамина.

– А откуда ты это знаешь? – спросила бабушка.

– Ну, Бенджамин разрешает своим детям, таким хрупким и уязвимым, спать на открытом воздухе, значит, родительского опыта у него совсем мало, хотя себя-то он бережет, можешь не сомневаться. Именно Крольчихе Флопси приходится его разыскивать, и, похоже, такое и прежде случалось. Понятно, что Бенджамину нельзя доверять детей. А мать должна проявлять сдержанность и мудрость.