Джаспер Ффорде - Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет

– Я… я… я не знала, что умею вот так.

– То есть вы хотите сказать, знали, что не умеете? Это не одно и то же. Но как по-вашему, вы способны помочь нам здесь, в беллетриции?

– Я правда не знаю, – вполне честно ответила я, хотя в глубине души данный путь казался мне единственной надеждой вернуть Лондэна. Но я не понимала, зачем он задает мне все эти вопросы, и потому спросила: – А вы-то чем занимаетесь?

– Я библиотекарь, – горделиво ответил Кот.

– В вашем ведении находятся все эти книги?

– Конечно. Можете задать мне любой вопрос.

– «Джен Эйр», – сказала я, желая просто узнать, где она стоит, но, когда Кот начал отвечать, поняла, что быть библиотекарем здесь совсем не то, что у меня дома.

– Семьсот двадцать восьмой пункт в списке наиболее читаемых романов, – заученным тоном, как попугай, ответил Кот. – Общее число прочтений на данный момент – восемьдесят два миллиона пятьсот восемьдесят одна тысяча четыреста тридцать. Количество читающих на данный момент – восемьсот двадцать девять тысяч триста двадцать один. Из них тысяча четыреста двадцать один читают роман, пока мы с вами разговариваем. Хороший показатель. Вероятно, на количество повлияли частые упоминания романа в новостях.

– А какая книга наиболее популярна?

– На настоящий момент или вообще?

– Вообще.

Кот на мгновение задумался.

– Если говорить о прозе, то «Убить пересмешника». И не только потому, что мы от нее без ума, но еще и потому, что это единственная книга из написанных позвоночными, как следует переведенная для членистоногих. А если уж вам удалось проделать трещинку в панцире омарового рынка – пардон за каламбур, – то через миллиард лет вам действительно придется сбывать эти книги из-под полы. Для членистоногих ее название выглядит как «Ткилтликикислкикскли», или, в литературном переводе, «Прошлое несуществующее состояние морского ангела». Аттикус Финч превращается в омара по имени Тклики и защищает мечехвоста по имени Кликифлик.

– И как перевод по сравнению с оригиналом?

– Неплох. Хотя от сцены с креветками просто жуть берет. Кстати, благодаря читателям-ракообразным Дафна Фаркитт тоже попала в список лидеров.

– Дафна Фаркитт? – удивленно отозвалась я. – Эта чушь?

– Только для нас. Высокоразвитые членистоногие от чтения романов Фаркитт преисполняются благоговения, граничащего с религиозным фанатизмом. Понимаете, я не фанат Фаркитт, но ее лифчикораздирающая халтура «Сквайр из Хай Поттерньюз» вызвала одну из наиболее продолжительных и кровавых панциреломных войн, когда-либо бушевавших на планете.

Я наконец поняла.

– Значит, вы отвечаете за все эти книги?

– Вот именно, – беспечно отозвался Кот.

– А если я хочу войти в книгу, мне достаточно взять ее и прочесть?

– Это не так-то просто, – ответил Кот. – Вы можете войти только в ту книгу, в которую кто-то уже проложил дорогу. Все книги, как вы, наверное, заметили, имеют либо красные, либо зеленые обложки. Зеленые означают, что путь проложен, красные – что нет. Очень просто – вы же не дальтоник, верно?

– Нет. Значит, если я хочу попасть в книгу… не знаю, давайте возьмем навскидку… Например, в «Ворона» По, то…

Но когда я назвала книгу, Кот поморщился.

– Есть места, куда лучше не соваться, – укоризненно изрек он, хлеща хвостом по бокам. – Одно из таких мест – произведения Эдгара Аллана По. Его книгам свойственна некая неуравновешенность. В них есть что-то пугающее и непонятное. То же самое можно сказать и о большинстве авторов готических романов – о де Саде, Уэбстере, Уитли, Кинге. Если вы попадете туда, то рискуете и не вернуться. Они могут втянуть вас в повествование, и вы застрянете там, даже не успев сообразить, в чем дело. Давайте я вам кое-что покажу.

И внезапно мы оказались в большом гулком зале, сводчатый потолок которого поддерживали дорические колонны, а пол и стены были облицованы красным мрамором. Помещение напоминало холл в старинном отеле – только раз в сорок больше. Здесь вполне мог уместиться дирижабль, и еще осталось бы место для воздушных гонок. От высоких дверей шла красная ковровая дорожка, бронза сверкала как золото.

– Здесь мы высекаем имена убуджумленных [15] Буджумы – нечто вроде зубастых дельфинов с человечьими зубами и с языком типа говяжьего ( Кэрролл Л. , Охота на Снарка). , – тихо произнес Кот.

Он показал лапой на большую гранитную стелу высотой в две машины, поставленные вертикально друг на друга. Памятник изображал открытую книгу. С левой стороны был высечен входящий в страницу человек, прямо поверх него по странице шел текст, а справа виднелись ряды фамилий. Каменщик с резцом и молотком осторожно высекал очередную фамилию. При нашем появлении он чуть приподнял шляпу и вернулся к работе.

– Погибшие или пропавшие без вести во время исполнения служебных обязанностей оперативники прозоресурса, – объяснил Кот, усевшись на монументе. – Мы зовем его Буджуммориалом.

Я ткнула пальцем в имя на гранитной странице.

– Эмброуз Бирс [16] Амброз (Эмброуз) Гвинет Бирс (1842-1914?) – знаменитый американский писатель и журналист. Гений макабра, черного юмора и непревзойденный автор военной прозы. В 1913 году Бирс отправился военным корреспондентом в охваченную революционной войной Мексику. Его загадочное исчезновение не то по дороге, не то уже в Мексике до сих пор остается тайной. был агентом беллетриции?

– Одним из лучших. Добрый, милый Эмброуз! Блестящий писатель, но слишком уж импульсивен. Был. Он в одиночку (!) направился в «Литературную жизнь Каквас Тама» – рассказ По, где вроде бы нет никаких ужасов.

Кот вздохнул, затем продолжил.

– Он пытался найти черный ход в стихотворения По. Как известно, из «Каквас Тама» можно попасть в «Черного кота» сквозь не совсем понятный глагол в третьем абзаце, а из «Черного кота» в «Падение дома Ашеров» путем простой уловки – взять лошадь в Никейских конюшнях. Оттуда Бирс надеялся попасть в поэзию через стихотворение, цитируемое в «Ашерах», – «Обитель привидений», чтобы как с трамплина прыгнуть оттуда в остальные стихи По.

– И что случилось?

– Больше мы о нем не слышали. За ним последовали двое его коллег-книгошественников. Один задохнулся, а другой, бедный Ахав, сошел с ума. Ему все казалось, будто его преследует белый кит. Мы думаем, Эмброуз замурован вместе с бочонком амонтильядо или похоронен заживо либо его постигла какая-то иная печальная участь. Тогда-то и приняли решение закрыть По для посещений.

– Значит, Антуан де Сент-Экзюпери тоже погиб на задании?

– Вовсе нет. Он не вернулся из разведывательного полета.

– Трагично.

– Конечно, – ответил Кот. – Он задолжал мне сорок франков и обещал научить играть Дебюсси на рояле, жонглируя апельсинами.