Анастасия Гор - Ковен озера Шамплейн [litres]

Раньше это требовало больше времени и сосредоточия, но теперь – элементарный щелчок пальцами. Впрочем, раньше во мне и ярости было меньше. Теперь же она пылала, как самый высокий костер инквизиции, – точь-в-точь такой всколыхнул кухню кафе, когда я ударила ладонью по грязной поверхности стола и шепнула:

– Fehu .

Официант ахнул и, выронив терминал, бросился на помощь повару, на бегу хватая кувшин с ледяным лимонадом. Я же подняла рюкзак, закинула за спину футляр со скрипкой и незаметно покинула кафе, выбежав навстречу шторму.

«И великие обеты в огне страстей сгорают, как солома».

У меня перехватило дыхание от потока воздуха, ударившего в лицо, и я закуталась плотнее в шарф. Холод из-за надвигающегося дождя, странный в это время года, остудил меня. Ноги подкашивались от слабости. Но я быстро преодолела несколько улиц, стараясь не приближаться к раскачивающимся столбам, чтобы мое бегство не закончилось под одним из них. Пройдя еще квартал по пустому подземному переходу, я окончательно выбилась из сил и, выплевывая мокроту, скопившуюся в легких, сползла на асфальт по каменному ограждению.

Деньги. Мне нужны деньги. А затем транспорт и новый город, чтобы оказаться как можно дальше отсюда. Звучит легко, вот только сейчас я была не только слаба, чувствуя себя совершенно больной, но и одинока в худшем смысле этого слова. Одиночество для вора – приговор: десятки безлюдных скверов, а значит, и отсутствие тех, кого можно обокрасть.

– Штрудель. Штрудель. Сосредоточься… Дело. Сначала дело. Штрудель потом. Я люблю гром. Я люблю гром… Нет, я ненавижу гром! Пожалуйста, тише!

Прошло почти полчаса, пока я пряталась за ограждением и вслушивалась в ругань ветра, когда мимо проскочил живой человек. Я приподнялась и, выглянув из-за уродливой горгульи, рассмотрела высокий силуэт – мужчина в бежевой куртке пересекал парк размашистыми шагами. В какой-то момент незнакомец остановился: тучи вновь взорвались, и он буквально осел, съежившись в комок и обхватив голову руками. Он заткнул уши и не двигался, пока все вокруг не смолкло, а затем выпрямился и, достав из кармана нечто круглое и бронзовое, похожее на компас или часы, невозмутимо продолжил свой путь.

Стараясь не кашлять, я двинулась следом.

– Голова раскалывается, – ворчал он, но я смогла разобрать лишь небольшую часть из его ворчания, держась на безопасной дистанции. – Пятая авеню, третий дом. Пятая авеню, третий дом…

То оказался юноша. Он шел и крутил в руках свой талисман. Видимо, это действовало на него успокаивающе, потому что при следующем раскате грома он только вздрогнул, но, справившись с дрожью, ускорил шаг. Дойдя до сквера, тянущегося вдоль берега реки, юноша остановился у скелета металлической конструкции, в обычное время представляющей палатку, где торговали каким-нибудь псевдомагическим барахлом из коллекции псевдожрицы вуду.

Новый Орлеан никогда не спал, но сегодняшний вечер стал исключением. Передо мной стоял единственный человек как минимум в целом районе, кто не бежал от бури. Он выглядел воодушевленно, постоянно оглядывался по сторонам и поправлял волосы, которые трепал ветер. Темные непослушные кудри – единственное, что я могла разглядеть с такого расстояния. Ищущий что-то и, возможно, сумасшедший, судя по тому полубреду, что доносил до меня ветер… Единственная потенциальная жертва, от кошелька которой зависела моя жизнь.

Дурить таких – проще, чем отобрать конфету у ребенка.

– Мы же договорились, что перенесем встречу на завтра! Не слышал, что передают по всем каналам? Тебе жизнь не мила?!

Я прильнула к стене, ограждающей мостовую, с любопытством наблюдая за темнокожим мужчиной, который вышел из тени церковного собора, опираясь на дубовую трость. Его шею охватывал гладкий стальной обруч, с которого свисали маленькие черепа грызунов. Я никогда не сталкивалась с представителями вуду, но внутреннее чутье подсказало, что, пожалуй, впервые за время своих скитаний я повстречала кого-то, с кем у меня бы нашлись общие темы для беседы. Это же чутье подсказало, что отполированный человеческий череп на рукояти его элегантной трости отнюдь не искусственный.

– Хорошо, я вышел проверить, не настолько ли ты кретин, что все равно припрешься, – рявкнул ведьмак, и юноша ответил что-то, чего я не расслышала, но это заставило ведьмака рассмеяться: – Так у тебя нет постановления? Никакого перевода в Новый Орлеан из Бёрлингтона? Проклятый лгун! Здесь ты просто турист. В Луизиане у тебя нет прав, так что не смей их качать. За этим рекомендую вернуться в Вермонт…

– Мне правда очень нужно знать, – взмолился юноша, беспокойно почесываясь и крепко сжимая в кулаке округлый предмет. – Это важно!

– Это то, что важно тебе. Нам – нет.

– Ритуалы, происходящие несанкционированно у вас перед носом, не могут быть чем-то неважным!

– С чего ты взял, что речь идет о ритуалах?

– Не притворяйтесь. Вы ведь видели вырезанные на них знаки. Эти увечья… Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы отличить зверскую бесчеловечность от сатанизма. Вдруг это не подражательство, а эпидемия, которая скоро распространится дальше, на соседние города? Неужели вам не жалко детей?

Молния разрезала черные тучи, из-за которых город погрузился в ночь раньше назначенного часа. Юноша вздрогнул и, прижав бронзовую вещь к груди, глубоко вдохнул разреженный воздух. Темнокожий колдун угрюмо раздумывал, постукивая тростью о землю.

– Боюсь, мне нечего тебе рассказать. Мы пребываем в таком же неведении. Лучше обратись к ведьмам Бёрлингтона.

– В нашем городе их нет.

– Одна да найдется. Ищи тщательнее. В крайнем случае попроси помощи у ковена Шамплейн. В конце концов, территория по периметру озера – их угодья. Им и разбираться с проблемами, которые на ней возникают.

– Шамп… Погодите, что? Озеро не относится ни к одному ковену, иначе я бы знал.

– Ах да… Сколько тебе было, когда этот ковен почти исчез? Лет восемнадцать? Вступительные экзамены, выпускной, подростковые угри… Совсем сопляк.

– Если он исчез, то как я попрошу у него помощи?

– Ты невнимателен, мой друг. Я сказал «почти» перед «исчез». Иногда одно крошечное слово меняет все.

Гром оглушил меня, как и услышанное. Я была готова поклясться, что темнокожий колдун в ожерелье повернулся и посмотрел прямо на меня. Я тут же юркнула назад за ограждение. От предчувствия разоблачения защемило под ложечкой, я влипла – так мухоловка ловит насекомое. Затем растение переваривает его и глотает, но колдун не спешил выдавать меня своему собеседнику. Возможно, мне просто померещилось. Или…

– Ковен Шамплейн, – повторил юноша задумчиво, смакуя название на языке. – Запомню. Что-то еще? Хоть что-нибудь?