Саймон Морден - Билет в никуда [litres]

Это был абсолютный предел разрешения. Каждый квадратик в действительности имел в поперечнике около трех футов. Невозможно будет различить объект вдвое бо́льших размеров, но, быть может, удастся установить, что какой-то предмет занимает место, придавая ему окраску, отличную от окружающей местности.

Уменьшив масштаб, Фрэнк внимательно изучил фотографию ПМБ, сделанную с орбиты.

Модули были видны отчетливо – теплица, жилой отсек, «двор», все секции имели шестьдесят футов в длину и больше двадцати футов в поперечнике. И также они отбрасывали тени: спутниковую тарелку можно было определить по черному овалу на земле.

Ну а багги? Фрэнк знал, где их искать, и действительно ему с трудом удалось их различить. Однако марсоходы не были сплошными объектами. Сквозь ажурную раму проглядывала земля. Самыми заметными были колеса, сами по себе, а также благодаря тому, что они преграждали путь свету. Оставленные колесами следы представлялись темными полосами, смазанными и прерывистыми кроме тех мест, где была накатанная колея.

Человек в скафандре? Нет, невозможно. «Ксеносистемы» лгут либо насчет того, что помогут найти Джима, либо насчет качества разрешения своих снимков.

Но раз Луиза заверила его в том, что «Ксеносистемы» окажут посильную помощь, Фрэнк будет вести себя так, будто верит всему, чтобы спасти себя и своих товарищей. Верит в то, что с М-2 по-прежнему нет связи. В то, что все астронавты погибли. В то, что они не похищали Джима.

Однако Фрэнку требовалось отправить какой-то ответ. Определенно, он не собирался сообщать о том, что решил сделать. Пропал человек. Если существует хоть малейшая вероятность того, что он еще жив и находится на базе, чье существование Фрэнк не имеет права раскрывать, значит, ему самому предстоит проложить дорогу между правдой и ложью.

«Полагаю, нам остается только дождаться окончания бури и посмотреть, что вы сможете увидеть. Не знаю, захочет ли Люси продолжать поиски. Возможно, захочет, а это означает продвижение на юг, в направлении М-2. Но если в живых не осталось никого, можно не беспокоиться о том, что мы на кого-нибудь наткнемся», – вот какой текст в конечном счете набрал Фрэнк. Отправив сообщение, он выключил планшет.

Фрэнк остался сидеть в темноте.

Дальше все будет зависеть от того, как выпадут фишки. При первой же возможности он отправится на южный склон вулкана.

Не знаю, как это понимать. Я обвела область красным. Пожалуйста, вы можете объяснить, что это такое?

Небо прояснилось. Сорок процентов, о которых говорила Юнь, сбылись. Буря поутихла и повернула на юг. С противоположной стороны от экватора поверхность Марса по-прежнему оставалась укутана пеленой висящей в воздухе красно-бурой пыли, которая могла вернуться обратно. Но Фрэнк смог поставить багги на подзарядку на целый день, не беспокоясь о том, что оставит базу без электричества, а благодаря излишкам мощности солнечных батарей аккумуляторы были заряжены практически полностью.

Ночью в какой-то момент Фрэнк задремал. Но это был не сон. По крайней мере к трем часам ночи, тому времени, на которое он наметил тронуться в путь, он уже не спал. Фрэнк никому ничего не сказал. Ни Луизе, ни Люси.

Ни Айле.

Он никак не мог разобраться в том, что это означало. И означало ли вообще что-нибудь. Произошло ли это на самом деле. Или пригрезилось ему. Сама Айла ни словом не обмолвилась о случившемся. И Фрэнк также собирался хранить молчание. И не то чтобы он мог забыть это или хотел забыть, как какие-то другие вещи. Просто… а как он должен был поступить?

Когда Фрэнк вышел наружу, было еще темно. Он был абсолютно убежден в том, что никого не разбудил. Фрэнк заранее спрятал два полностью заряженных запасных ранца систем жизнеобеспечения в шлюзовой камере лазарета, и сейчас он вошел в нее снаружи и забрал их, после чего пристегнул к раме багги.

До аванпоста он доберется за полтора часа; там он заменит систему жизнеобеспечения и дальше направится прямиком к М-2. Точную дорогу он не знал, и движение будет замедляться тем, что ему придется полагаться исключительно на свет фар.

Фары окажут дополнительную нагрузку на энергетический бюджет, но их можно будет погасить, как только станет достаточно светло, незадолго до восхода солнца. До конечной цели он доберется… скажем, к семи утра. Это даст ему какое-то время, чтобы осмотреться на месте. Если только астронавты М-2 не выйдут на открытое место на своем багги, они не заметят его появления: база находится в пещере, в глубокой канаве. Фрэнк рассчитывал, что сможет разведать, что к чему, не выдавая себя. И на основании того, что он узнает, можно будет решить, как быть дальше.

Хотя Фрэнк до сих пор не определился с тем, что именно собирается сделать. Ему придется импровизировать на ходу, что ему совсем не нравилось. Плохим было уже само решение ехать – опасное, безрассудное, возможно, бессмысленное. Все прежние опасения насчет обитателей М-2 и того, что они могут сделать, нахлынули с новой силой.

По-прежнему было темно. Фрэнк посмотрел на юг, в сторону скрытой вершины Керавнийского купола, в сторону аванпоста, в сторону М-2. У него в груди все сжалось, ему пришлось сглотнуть подступивший к горлу комок и сделать несколько глубоких вдохов и выдохов. Он должен это совершить. Он единственный, кто сможет.

Забравшись в багги, Фрэнк завел двигатель, и когда машина развернулась к темной громаде горы, зажег слабый свет фар. Земля искрилась инеем; она хрустела под пластинами вгрызавшихся в нее колес.

Фрэнк направился вверх по Санта-Кларе и, завернув за первую излучину реки, включил фары на полную мощность. Так стало лучше. Препятствий на плоском дне реки, теперь еще больше сглаженном слоем песка, было немного, однако дорогу осложняла сама пыль. Фрэнк подрегулировал отклик покрышек, сделав их более широкими и не такими пружинистыми.

У него в памяти всплыли те поездки, когда он бежал от постоянного давления базы. Тогда почти все его товарищи еще были живы; Фрэнк ездил по горам, наслаждаясь открывающимися сверху видами: бескрайнее небо, кратер Рахе, громада Уранского купола в отдалении. Несколько минут спокойствия, после чего спуск обратно. Это было еще тогда, когда Фрэнк не знал, какую судьбу уготовили ему «Ксеносистемы».

Наконец он поднялся на плоскую вершину, и там, вопреки его опасениям, стоял аванпост, с виду нетронутый и непострадавший. Хотя Фрэнк умом понимал, что ветер не мог оказать на стенки модуля сколько-нибудь существенное давление, его личные ощущения во время пылевой бури говорили обратное. Если бы он обнаружил там лишь обломки пластика, кое-как уцелевшего на искореженном металле, он бы не удивился. Но, быстро обойдя модуль вокруг, Фрэнк убедился в том, что все болты на месте, что внутри воздух, что все работает. Воздух был чистый – не такой, как после дождя, но достаточно прозрачный, а холод, по-видимому, помог осесть той пыли, которая еще оставалась. Взглянув на термометр, Фрэнк увидел, что по сравнению со вчерашним температура опустилась больше чем на сто градусов.