Роуз Сноу - Хрустальный мир [litres]

Престон беззвучно рассмеялся.

– Думаю, я, должно быть, только что ослышался. Ты пьян?

– Возможно.

– Тебе следует пить чаще.

Блейк приподнял брови.

– А тебе нужно научиться закрывать рот вовремя.

– Этому я никогда не научусь.

Мускул на лице Блейка дернулся.

– Я знаю. Не понимаю, как они могут все время терпеть твою болтовню.

Оба брата внезапно стали казаться более непринужденными, чем обычно. Я буквально чувствовала, как напряжение между ними постепенно стихло, а шутки помогали справиться с травматическим опытом.

– У них просто есть вкус, – сказал Престон.

Блейк кивнул.

– Точно, и чертовски плохой. Наверное, мне придется еще больше напиться, чтобы продержаться всю ночь.

Престон слегка улыбнулся.

– Значит, ты остаешься?

– Конечно. В конце концов, кто-то должен спустить тебя на землю, чтобы ты не задирал нос.

На лице Престона появилась усмешка.

– Ты просто хочешь искупаться в моей славе. Если хочешь, чтобы я дал тебе автограф, просто скажи.

– Никакого автографа, – сказал Блейк, похлопав брата по плечу, – я бы предпочел, чтобы ты потом купил мне выпить.

После пережитого в пабе остаток вечера прошел на удивление спокойно. Уже на следующий день я улетела обратно в Германию, чтобы провести Рождество с семьей. Как и ожидалось, было приятно снова оказаться дома, тем не менее мои мысли постоянно кружили вокруг Престона и Блейка. Нелегко было оставить этих двоих, и еще труднее было не думать постоянно о проклятии, которое, как тень, сопровождало меня на каждом шагу. Однако я инстинктивно знала, что Грейсон прав. Небольшое расстояние между мной и ребятами пошло на пользу. По крайней мере, таким образом мы смогли выяснить, действует ли проклятие за пределами национальных границ и за несколько тысяч километров друг от друга.

По этой причине Престон сел в машину и под каким-то предлогом поехал к другу, жившему на другом конце страны. Мы хотели посмотреть, улучшит ли пространственное расстояние между нами тремя настроение или погоду в Дарктрю.

Поэтому поначалу мне было трудно участвовать в домашнем празднике, хотя было приятно снова увидеть свою семью. Тео засыпал меня вопросами, а родители со слезами на глазах душили в объятиях.

Через некоторое время мне наконец-то удалось отпустить большинство гнетущих мыслей о Корнуолле и насладиться временем, проведенным во Франкфурте. Мама испекла свой знаменитый рождественский торт, а папа весь день ставил старые пластинки. Наша елка была немного кривой, но мы повесили на нее столько украшений и мишуры, что это почти не было заметно. Тео получил в подарок довольно крутой лабиринт с шариком, и я провела рождественские дни, воссоздавая все двадцать семь конструкторских решений вместе с ним, пока мы слушали детские песни на постоянном повторе.

Дни с семьей проходили невероятно быстро, только по ночам мне все еще снился Блейк, который смотрел на меня с нескрываемой грустью, прежде чем спрыгнуть со скалы. Проклятие Скарлетт, похоже, мало впечатлило наш тайм-аут, потому что, согласно кратким сообщениям Грейсона, ни погода, ни настроение в Дарктрю значительно не улучшились из-за отсутствия меня и Престона.

Об этом я и думала, когда через неделю снова сидела в такси и передо мной появилась зеленая усадьба с увитыми плющом серыми каменными стенами. Это было странное чувство возвращения. Немного похоже на возвращение домой, хотя я только что оттуда.

Расплатившись с таксистом, я на мгновение остановилась с чемоданом на изогнутой гравийной дорожке перед входом в дом. Воздух был прозрачным и холодным. Легкий туман висел над поместьем, усиливая таинственную атмосферу. С сегодняшнего дня пройдет еще ровно три недели, прежде чем проклятие должно будет сбыться. Мысль казалась сюрреалистической. В то же время страх за Блейка вернулся с полной силой, хотя я чувствовала, что уже лучше справляюсь с его отношениями с Грейс.

Действительно ли это так, я узнаю на сегодняшнем новогоднем ужине, на который ее пригласили. К моему облегчению, Лили и Грейсон согласились прийти, и я с нетерпением ждала встречи с ними снова.

– Джу-у-ун! Ты вернулась! – театральный приветственный крик Лили эхом разнесся по мраморному холлу и отразился от стен. Я как раз спускалась по изогнутой лестнице и просияла, когда снова увидела двух своих друзей. Лили была одета в элегантное темно-зеленое пальто и сиреневую шерстяную шапочку, которая на самом деле не особо шла ей, но выглядела так, будто ее вязали с большой любовью. Грейсон судорожно потирал ладони, видимо, радуясь, что попал в тепло. Несмотря на высоко поднятый воротник пальто, у него были красные уши, как будто он бежал всю дорогу.

– Боже мой, это дерево! Признайтесь, вы просто выпендриваетесь, – сказала Лили и в изумлении повернулась к четырехметровой елке, снизу доверху украшенной красными, серебряными и золотыми шарами. Благодаря своему размеру она занимала значительную площадь вестибюля.

– Не имею к этому никакого отношения, – с усмешкой ответила я, прежде чем заключить в объятия сначала Лили, а потом Грейсона. Оба пахли свежим воздухом и были довольно замерзшими.

– Могу я взять ваше пальто? – спросил Уилфред, только что закрывший за моими друзьями дверь.

– С величайшим удовольствием, – ответила Лили таким же тоном, в то время как Грейсон выглядел так, словно совсем не хотел расставаться со своим пальто.

– В чем дело? – спросила я. – Неужели ты пришел пешком?

– Нет, но, пожалуй, так было бы лучше, – бодро ответил Грейсон. – Тогда движение хоть немного согрело бы меня.

– Не будь сейчас таким слабаком, – сказала Лили. – Это было не так уж плохо.

– Что было не так уж плохо? – я непонимающе уставилась на них.

– Печка в моей машине сломалась, – объяснила Лили. – К сожалению, Перри забыл свои потные спортивные вещи и футбольные бутсы на заднем сиденье, поэтому по дороге сюда запах был не очень.

– Немного? – недоверчиво ответил Грейсон. – В машине воняло так, будто в ней ночевала целая футбольная команда.

– Вот почему у нас были открыты окна.

– Что, к сожалению, оказалось не самым оптимальным решением. – Грейсон схватился за свои красные уши.

Невольно мне пришлось рассмеяться.

– Неужели было так плохо?

– Нет, хуже. Если ты мне не веришь, выйди на улицу и понюхай машину Лили. После этого ты уже не захочешь есть. – Грейсон вручил Уилфреду свое пальто, а его взгляд был с упреком устремлен на Лили.

– Во-первых, строго говоря, это вовсе не моя машина, а Трэвиса, – защищалась моя подруга. – А во‑вторых, я предложила тебе свою шапку, но ты не захотел ее надевать.

Грейсон бросил быстрый взгляд на голову Лили.