Нина Линдт - Демониада [litres]

Нерешительно она провела по его груди ладонью и положила вторую руку, заглянула ему в лицо: он не смотрел на нее. Осмелев, в восхищении она провела кончиками пальцев по шее, поднимаясь вверх к его лицу. Он чуть откинул голову, давая ей возможность изучить его. Капля пота медленно катилась с ключицы в ложбинку на накачанной груди. Во рту все пересохло. Это мука – касаться его, это счастье – касаться его. Хотелось прижаться губами к этой коже, целовать демона в мужском обличье и поклоняться ему, словно божеству. Золотой свет разливался между ними теплой и искристой волной. Настя скользнула рукой с груди на его живот. Он дышал, ожидая ее прикосновений. Она обвела пальцем каждую мышцу до границы брюк. Ее пальцы задержались на поясе, сердце колотилось быстро, будто от нетерпения хотело выскочить из груди. Она прижалась лбом к его горячей груди, не сводя глаз со своей руки. Собрала всю силу воли, что оставалась в ней. И отступила.

Он вернулся к груше. Только когда Настя услышала снова ритмичные удары за спиной, она смогла двигаться. Выскочив за дверь спортзала, она прижалась разгоряченной спиной к холодной стене и медленно сползла на пол. Руки еще хранили его запах и тепло, и она зарылась лицом в свои ладони. Он снял с нее напряжение, лишнюю энергию, которую она не знала, куда девать.

Но прикосновение к нему глубоко ее потрясло. Еще никогда не было между ними такого близкого контакта. И в этот раз он не собирался играть с ней в соблазнение. Она была нужна ему, а он ей. Она уверена, что и ему стало легче дышать после их обмена. Крики гнева в спортзале стихли, удары слышались все реже. Девичье воображение снова и снова повторяло картинки с его прекрасным телом. Как отвлечься от мыслей, которые похожи на шалости призрака папы Александра?

Она усмехнулась и покачала головой. Разве перед демоном можно устоять? Если бы он ее захотел соблазнить, давно бы уступила. Если она не уступила, в том не ее заслуга. А его. Это он лишь играет с ней в соблазн, не доводя игру до конца. Ему можно доверять. Он никогда не прельстится простой девчонкой.

Она вышла на улицу, глубоко вдохнула воздух и побежала. Не думала, что спустится до моря, но бег казался идеальным способом скинуть напряжение. Удивилась, когда море блеснуло в конце улицы. Плюхнувшись на песок, тяжело дыша, она сняла кроссовки, зарыла ступни в песок, потом прошлась по кромке воды, черпая покой в шуме волн. Расплакалась от смеси счастья и горечи, окончательно решив, что двинулась умом.

– Самаэль… – Губы сами сформировали его имя. В нем было все. Он бесконечен. – Самаэль, – шептала она волнам и смеялась. Те то отбегали с шипением, то возвращались, словно любопытствуя.

– Самаэль…

Слаще меда твое имя, демон. Слаще жизни.

И, подставив лицо лучам солнца, она улыбнулась.

Когда она вернулась в агентство, печаль снова тяжелой шалью легла на плечи. Боль потери звучала здесь натянутой струной. Лика с заплаканными глазами готовила успокаивающий чай для Риты. Дверь в комнату, где скончался Ильвир, была закрыта, оттуда только раздавался иногда перекатами тихий голос Локи, слышались всхлипы осиротевшей рыжей ведьмы.

Граф Виттури и Цезарь закрылись в кабинете, Диего с Сержем и Итсаску искали что-то в компьютерах.

Габриэль сидел растерянно в приемной. Бедный парень совсем не представлял, что тут творится. Настя налила чаю в кружку, достала из пакета, который принесла, круассан и протянула ему. Тот благодарно кивнул брито-зеленой головой.

– Жаль, что ваш низкорослый друг не стал призраком, – послышался вздох у нее за спиной. – Хоть какая-то компания была бы.

– И как вам удается сохранять спокойствие, ваше святейшество? Посреди всего этого кошмара… – Она еле сдерживалась, чтобы снова не разрыдаться.

– Самое страшное со мной уже случилось: я умер, – мягко сказал призрак Родриго Борджиа. Его обычно такие веселые, задорные глаза с сочувствием смотрели на девушку.

– Вы можете присесть, ваше святейшество, – пригласила его Настя.

Папа римский радостно сел рядом.

– Знаешь, дочь моя, чем больше я нахожусь в компании твоих странных друзей, тем больше мне интересно, что тут у вас происходит?

Настя вздохнула:

– Думаю, ты, Габриэль, тоже задаешь себе вопрос, кто мы, как и призрак.

– Я вообще задавал себе вопрос, не двинулась ли ты часом умом. Не знал, что призраки существуют.

– В существовании ангелов, знаешь ли, тоже многие сомневаются, – вставил свои пять копеек папа римский, позабыв о том, что парень его не слышит.

Настя потерла виски. Еще немного, и ее сознание не выдержит. Папа римский был для нее так же реален, как и татуированный ангел, но в то же время они оба были за гранью понятия о реальности.

Она начала свой рассказ. Единственное, о чем не упомянула, так это о том, как жаждали ее крови призраки, на случай, если папа римский тоже загорится похожей идеей.

– Мы пытаемся отыскать артефакты, которые содержат в себе силу Ноктурны. На данный момент самый основной – это картина.

– И пока ребята занимаются отбором возможных мест, где она может быть, я вам предлагаю поехать домой, – раздался голос графа Виттури. Он стоял, прислонившись плечом к косяку двери, сложив руки на груди. На фоне его белой рубашки они казались смуглыми. – Настя, зайди к нам в кабинет.

Цезарь сидел за своим столом, сцепив пальцы в замок.

– Граф рассказал мне про тебя, Настя, – заговорил он, когда она осторожно вошла и граф закрыл за ней дверь.

– Что именно? – спросила она. Неужели рассказал про то, что было в спортзале? «Да не было там ничего!» – отмахнулась часть ее сознания.

– Что ты посвящена. Про кулон. Про ангела, которого нашла в Ином городе.

– Кстати, об ангеле, – попыталась свернуть на интересующую ее тему Настя. – Что с ним делать?

– Ты позаботишься о нем, – раздался бархатистый голос у нее за спиной, и мурашки пробежали по спине к затылку.

– Почему я?

– Ну, ты же его нашла. Значит, он предназначен тебе.

– В каком смысле?

– Смысл найдешь сама. – Граф Виттури подошел ближе. Его карие глаза с золотыми искрами завораживали, и она с трудом перевела взгляд на предмет, который он протягивал. Это была банковская карта.

– Карта агента выдается в исключительных случаях. Здесь есть средства, информация о покупке поступает на мой номер, так что я могу отследить траты. Я даю тебе ее, потому что уверен, ты распорядишься ими разумно.

– Ты посылаешь меня на шопинг? В день смерти Ильвира, серьезно?

– Не злись, Настя, – вклинился в их перекрестные взгляды Цезарь. – Парню нужна одежда, нужно где-то жить. Есть. Так что угомонись и выполняй приказ.

Слезы набежали на глаза. Сама не понимая, на что так обиделась, Настя схватила карту и выскочила из кабинета.