Сергей Лукьяненко - Z: Квази. Кайнозой [сборник litres]

– Ну что вы. Это мой сын. Он у меня ещё маленький.

Полозков кивнул. Вздохнул. Спросил:

– А Драный Лис? Я ожидал увидеть и его…

– Михаил Иванович занят. Отчёт пишет.

– Хорошо, – таким тоном, будто он не верил ни единому моему слову и считал, будто Бедренец прячется в чучеле шерстистого носорога, сказал Полозков. – Что вам от меня надо? Зачем вы вытащили меня из Москвы?

– Вы очень помогли нам в розыске Виктории, Александр Павлович…

– Я не помог! Я ничем вам не помог, надеюсь! И моя совесть чиста – ведь это вы, вы её убили!

Когда Полозков повышал голос, то против всех ожиданий он не срывался на фальцет, а начинал басить. Впечатление это производило удивительное. Впрочем, сверчкам тоже свойственно издавать звуки, никак не сочетающиеся с их скромной внешностью.

– Да, Викторию убил я, – признал я очевидное. – После нескольких совершённых ею убийств. После того, как она захватила в заложники моего сына и едва не убила меня. И учтите, дорогой Александр Павлович, она тоже была агентом спецслужбы. Только не человеческой, а кваzи. А я был рядовым полицейским.

Полозков сбавил тон.

– Я понимаю. Извините. Но Виктория всегда была такой… щепетильной в вопросах морали. Гуманной. Ценящей жизнь во всех проявлениях. Для меня невообразимо то, что с ней сталось… – Он вздохнул. – Что вы от меня хотите, Денис?

– Александр Павлович, вы умный и эрудированный человек. Я убеждён, вы знаете какие-то вещи, которые даже не считаете нужным упоминать…

– Постойте-постойте! – Полозков поправил очки. – Вы меня назвали человеком?

Я кивнул.

– Ценю, – сказал Полозков. – Продолжайте.

– Мне кажется, что я разобрался в кризисе, который сейчас бушует. Но мне не хватает ряда деталей. Возможно, какие-то крохи вашей эрудиции…

– Вот только не надо льстить! – снова вспылил Полозков. – Я не политик, не следователь, я скромный палеонтолог. Я занимаюсь крайне узкой областью научных знаний.

– Вы умеете мыслить! – твёрдо сказал я. – И видите мир в развитии. На протяжении миллионов лет. А это то, чего мне не хватает.

– Спрашивайте, – вздохнул Полозков.

– Я вначале объясню ситуацию. Некоторое время назад стали появляться аномальные восставшие. Они не подчинялись кваzи…

– Знаю.

– Некоторые кваzи…

– Проявляют агрессию. Знаю.

– Я выехал в Питер по просьбе Бедренца. Соседний вагон подвергся химической атаке, погибли молодые ребята, офицеры-подводники.

– Знаю, – кивнул Полозков. – Простите, а то, что они подводники – важно?

– Полагаю, что да. За терактом стояла молодая женщина, Мария Белинская. Я принимал её за живую, но как выяснилось – она была кваzи.

– Была, – сказал Полозков. – Полагаю, её больше нет с нами?

– Нет.

– И вы, вероятно, присутствовали при этом.

– Да, но…

– Анастасия! – Полозков наставительно поднял руку. – Я хочу отметить, что находиться рядом с этим мужчиной небезопасно для женщины-кваzи. Ничего плохого не хочу сказать, но мне кажется, Денис, что у вас есть серьёзные проблемы с женщинами!

– Это не у меня с ними проблемы, а у них со мной, – пробормотал я. – Поверьте, я не убивал Белинскую. Я стал свидетелем её самоубийства… в некотором смысле.

– Всё равно это неспроста, – не унимался Полозков. – Ваше неприязнь к кваzи, особенно к женщинам-кваzи, она ощущается…

– Он нормально относится к женщинам-кваzи, – сказала Настя. – Я бы его иначе не любила.

Даже я вздрогнул. А Полозков смутился. Спросил:

– Как вы могли принимать кваzи за живую женщину, Денис?

– Она была не совсем обычной. Она выглядела как человек и вела себя как человек.

Полозков снял очки. Спрятал в карман. Поморгал. Потом спросил:

– Кваzи второго порядка?

– Ну, можно и так сказать. Суперкваzи.

– С разносторонними интересами? С полноценными эмоциями?

Я кивнул.

– Невероятно, – произнёс Полозков. – И она погибла?

– Да. Но я полагаю, что есть и другие, подобные ей.

– Она причастна к странностям с восставшими и кваzи?

– Почти наверняка. Она могла управлять кваzи, как вы управляете восставшими. А восставших могла поднимать ускоренно и блокировать от влияния обычных кваzи.

– Господи, но зачем кому-то приказывать кваzи укусить человека? – воскликнул Полозков. – Это же провокация чистейшей воды! Разжигание розни!

Он замолчал. Потом кивнул и удовлетворённо произнёс:

– Ага. Понял. Именно для этого и поднимали. Но что вы хотите узнать от меня?

– Про генный локус «Райский сад» вы знаете? – спросил я в лоб.

– Слышал что-то, – Полозков явно почувствовал себя неуютно. – Одна из теорий…

– Профессор…

– Да, самая убедительная теория. – Он снова достал очки и нацепил на нос. – Пожалуй, единственная достойная обсуждения. Даже подтверждённая, хотя это и не моё дело. Что вы хотите спросить?

– Почему вымерли динозавры?

– Э… – Полозков уставился на меня.

– Ну вы же не могли не рассматривать такую гипотезу. Хотя бы научного интереса ради.

– Увы, это всё недоказуемо и непроверяемо…

– Александр Павлович… – сказал я укоризненно. – Вы мне сами рассказывали о пяти или шести массовых вымираниях видов. Помните? Девонское, пермское, мел-палеогеновое… Не ждёт ли нас кайнозойское?

– Хорошая у вас память, – вздохнул Полозков. – А у нынешних студентов…

– Все и всегда думают, что причиной гибели целых видов живых существ может быть вирус, астероид, оледенение, иная массовая смерть… А что если причиной гибели стало бессмертие? Восставшие сверчки выжирают начисто свою кормовую базу – и медленно умирают. Восставшие динозавры тупо сжирают друг друга…

– Насекомые не восстают, – сказал Полозков. – Не наговаривайте. У них нет локуса бессмертия.

– «Слышали что-то», да? – с укором спросил я. – Полозков, почему я вас не арестую, как вы думаете?

– Почему? – с вызовом спросил Полозков.

– Потому что мне симпатично ваше упрямство. Я понимаю, что вы защищаете.

Профессор достал клетчатый носовой платок и протёр им абсолютно сухой лоб. Мёртвые, знаете ли, не потеют.

– Денис, но вы же понимаете, что если станет известно, что случай с людьми не первый… – жалобно произнёс он. – Если до всех дойдёт, что некоторые виды уже становились бессмертными и в результате вымирали сами и уничтожали всё вокруг…

– Все, кто вымирал, были лишены разума, – сказал я. – Так ведь? А мы разумны. И живые, и кваzи. Мы можем что-то сделать. Мы можем приспособиться к этому дурацкому бессмертию. Откуда оно вообще взялось?

– А откуда взялись мы? – спросил Полозков. – Мать-природа ничего не отбрасывает. Никакие варианты. Бессмертие вполне возможно, вопрос лишь в том, нужно ли оно для развития и сохранения вида? Существуют медузы, которые теоретически бессмертны. Алеутский морской окунь, несколько видов черепах, моллюсков… в Северной Америке растёт сосна, которой пять тысяч лет… Мы, люди, связаны пределом Хейфлика – наши клетки могут делиться лишь пятьдесят раз. Но есть и спящий локус бессмертия. «Райский сад»… из которого мы изгнаны. Иногда природа включает этот механизм и смотрит, что получится. Пока ничего путного не вышло.