Варвара Мадоши - Ген подчинения [СИ]

По просьбе шефа я послушно переписала имя хозяина и названия других кофеен в блокнот.

— Ну те-с, — сказал шеф после этого, когда мы вышли на улицу, — а теперь придется вам, Анна Владимировна, немного поработать ногами и языком.

— Ногами — сколько угодно, — сказала я. — А вот язык, сами знаете, у меня не очень подвешен…

— Знаю, знаю, — сказал шеф благосклонно. — Эту слабость мы с вами когда-нибудь изживем. Пока же, не обессудьте, придется пользоваться тем инструментарием, который имеете. Впрочем, он у вас не слишком плох. Измененный вкус кофе вы ведь тоже заметили?

Я воззрилась на шефа в недоумении, а он даже куснул меня за запястье (он лежал у меня на руках), разозлившись на непонятливость.

— Ну же, Анна! Я хочу, чтобы вы поработали языком в самом буквальном смысле! Просто погуляйте по городу, зайдите в разные кофейни, попробуйте кофе там. Потом доложите мне о результатах. Деньги я вам, разумеется, выдам.

— Но не шиковать? — спросила я печально.

— Почему? — усмехнулся Василий Васильевич в усы. — Ешьте столько неоправданно дорогих пирожных, сколько вам угодно… в разумных пределах. Благо, все за счет клиента.

И я поняла, что комментарий насчет бесполезной плотской суеты все-таки не пройдет Матвею Вениаминовичу даром.

Обойти все кофейни в городе — это утопическая мечта.

Когда-то Необходимск назвали Необходимском, потому что на этом месте стояла крепость, блокирующая проход. Тот, кто занимал крепость, мог собирать дань с купцов, торгующих по реке Неперехожей, так что место было хлебным. С тех пор город много раз сменил подчинение, пока в итоге не стал самостоятельным, и разросся так, что теперь его название многие понимали совсем по-другому: словно бы его в буквальном смысле «не обойти» — ноги стопчешь, пока хотя бы пересечешь из конца в конец!

Чтобы выполнить поручение шефа с умом, мне пришлось сначала зайти в библиотеку и поискать информацию о том, какие кофейни принадлежат каким компаниям.

Нужные данные я нашла в подшивке журнала «Кумпанство» за последние три года, и даже ахнула от удивления: оказывается, большинство кофеен в нашем городе принадлежало всего четырем владельцам!

Причем примерно третью кофеен заведовали никто иные, как купцы Ореховы — те самые, которым принадлежат Ореховские склады. Они же самые крупные оптовые торговцы в городе! Вот не знала, что кофе тоже относится к сфере их интересов.

Попрощавшись со знакомой библиотекаршей, я немедленно приступила к заданию шефа. Поскольку он разрешил мне тратиться на извозчика, я решила посетить по две кофейни каждой сети, причем для чистоты эксперимента выбрать такие, которые находились в разных концах города. Конечно, в Оловянном конце подобных заведений мало, но даже и там несколько нашлось. Все-таки он занимает большую часть города!

Начала я с Медного конца, самого северного (Необходимск вытянулся вдоль реки с севера на юг). Здесь тихо и зелено, несмотря на название, которое всегда навевает мне мысли о древних эпических поэмах — о, эти медногремящие шлемы! Когда-то давно тут была слобода медников. Теперь все производства сосредоточены в Оловянном конце.

Сегодня Медный конец застроен небольшими особнячками или совсем маленькими домиками, где живут удалившиеся от дел юристы, врачи, учителя, не слишком богатые торговцы и тому подобная почтенная публика. Почти у каждого дома есть сад или хотя бы аккуратный палисадник, причем видно, что хозяева соревнуются украсить его кто во что горазд: каких только искусных клумб и увитых вьющимися растениями арок я не насмотрелась, пока извозчик петлял узкими улочками!

Встречаются и доходные дома, как правило, небольшие, на несколько квартир. Их хозяева сдают квартиры студентам, которым не посчастливилось найти жилье в нашем, Рубиновом конце, где располагаются три из пяти высших учебных заведений в городе (ладно, четыре из шести, если считать Школу изящных искусств, но я, как выпускница Юридической академии, относилась к ней свысока и, на мой взгляд, вполне заслуженно).

Домики на некоторых улицах беленые, на некоторых — крашенные, где-то в один и тот же цвет, где-то вразнобой: зависит от того, как договорились или не договорились жилищные товарищества. Нужная мне кофейня, «Драгоценные мгновения», выходила террасой на маленькую площадь, вымощенную красно-серыми плитками.

Посреди площади сверкал на солнце фонтанчик, гулили вокруг голуби. Чья-то собака (чистая, в ошейнике) лежала на солнце, подставив ему лоснящиеся бока.

Кофейня принадлежала тем же хозяевам, что и «Златой досуг», где мы с шефом уже были, поэтому я даже не удивилась, что вкус оказался именно тот, который мне запомнился — не кофе, а нечто непонятное. Вроде бы даже мягче, чем обычный кофе, а значит, и приятнее. Но не тот, совершенно не тот!

Этот напиток я пригубила только для виду, и утешилась двумя большими пирожными-безе (макаронов у них не было), заказав к ним чаю, чтобы было не так сладко.

Пока я потягивала чай и жевала пирожное, прошло минут двадцать, но на площади ничего не изменилось. Даже собака не перелегла в другую позу!

Страшно представить, до чего скучно живется в Медном конце, несмотря на его звучное имя.

Как я уже сказала, следующий конец был наш, Рубиновый. Как я уже говорила, здесь много учебных заведений, и здесь же помещаются их общежития, поэтому на улицах всегда полно студентов. Студенты народ особенный. У нас ничего не стоит встретить девушку в узких брюках или молодого человека на ходулях.

В кофейне, где я обосновалась на сей раз — «У Никитичны», что на Генмодо-Спасовской улице, — было людно, накурено, натоптано, и меня несколько раз толкнули, пока я забирала заказ. Дважды извинились, один раз, похоже, просто не заметили: слишком уж живо эти две девушки обсуждали какие-то фотоны и кварки.

Протолкавшись к столику около окна, я вдохнула запах из чашки. Хм! На сей раз он ничем не отличался от эталонного кофейного.

С некоторым недоверием я сделала глоток, а потом допила и всю чашку до конца. Кофе был чудесный: нужной крепости, ничуть не горчащий. Именно такой, какой я люблю. И сливок именно столько, сколько надо.

Пока я угощалась кофе и пирожным — на сей раз обычным маковым кренделем, — я успела услышать обсуждение нового романа в стихах знаменитого поэта Владислава Тряпичного, узнать, что некая Валенская «бессовестная личность», которая занимает конспекты переписать на несколько дней, а добиваться их от нее нужно неделю, а также о том, как заслужить автомат у какой-то профессорши Соколовой. (Нужно было ловить живых полевых грызунов, из чего я заключила, что профессор, скорее всего, была генмодом — какой-то хищной птицей. У генмодов обычно «говорящие» фамилии, если только они их сами не сменили.)