Оро Призывающий - 999999999 жизни [СИ]

Но сидеть тут и гонять чаи просто не было времени. Катя показалась мне милой девушкой, но… не пошла ли она, если речь идёт о жизни родителей!

Не слушая больше её ответов, я двинулся в прихожую. Итак, первым делом я…

— Ты, — раздалось слева, когда я наклонился, чтобы надеть ботинки. — Снова ты.

Ох. Не вовремя. Я распрямился, чтобы поглядеть на Катиного отца. Так и есть — мрачный, небритый, обрюзгший, да ещё и с фингалом под глазом. Я был прав — перегарное амбре принадлежало именно ему.

— Послушайте, — поморщился я, снова опускаясь к ботинкам. — Я спешу.

На самом деле, конечно же, пара минут ничего не решили бы. Просто желания разговаривать с этим типом у меня было ровно ноль.

— А я вижу, что спешишь, — мужчина опёрся о дверной косяк. — Ты пользуешься моим домом как своим, и даже поздороваться не желаешь. Ты, б**, наглый.

— Папа! — Катя возникла на пороге. — Опять!

— А ты молчи, — отмахнулся от неё отец. — Не с тобой сейчас говорят. Так что, — снова обратился он ко мне, — потолкуем?

— О чём? — я поднял на него холодные глаза. Меня явно пытались вызвать на разговор, причём на такой, который окончится конфликтом. Почему — я не знал, но сейчас это и не важно. Из всего, что произошло за последнюю неделю, ссора с каким-то алкашом, интересовала меня меньше всего.

— О том, почему ты приходишь сюда и…

— Не сейчас, — оборвал я. — Некогда.

— Слушай, ты, чмо! — рассвирепевший мужчина рванулся вперёд, и, пользуясь тем, что я не успел встать, прижал меня к стене, взяв за грудки. — Что, б**, непонятного?! Думаешь, я хочу с тобой разговоры хочу вести? Сейчас ты…

Ну, это уже перебор. Калечить отца девушки, которая безвозмездно помогает мне, не хотелось, но он перешёл все границы. Раньше, чем он успел закончить фразу, я пихнул его от себя к противоположной стене.

Я никогда не был атлетом или спортсменом — по понятным причинам — но сейчас, с того самого момента, как я — за неимением лучшего слова — поглотил Усатого, меня переполняла энергия. Она уже подвыветрилась, но алкашу хватило, и он рухнул прямо в проходе собственной комнаты.

— Ты! — заорал он, пытаясь вскакивать; Катя растерянно переводила взгляд с меня на него, не зная, кого успокаивать и увещевать. — Думаешь, один раз меня стукнул, второй раз меня стукнул, и я забоялся? Ты, сссука, попробуй только пальцем тронуть мою дочь! Если попробуешь — тебе не жить, мразь, ты понял?!

— Папа! — Катя выбрала его, но тот развернулся к ней.

— А ты вообще молчи, шлюха! Водишь в дом, так водила бы кого приличного, я бы понял, а не…

На кухне пронзительно засвистел чайник, а я сощурился и поглядел на старого идиота. Хороший, заботливый папаша, ничего не скажешь. Понятно, почему Катя такая тихая, боязливая и «на всё согласная» — а как могло быть иначе?

— Так, — проговорил я, отметив краешком мозга про «раз стукнул, два стукнул» — неужели и фингалом своим он обязан мне? — Я уже сказал, что спешу. Вечером я приду, заберу документы, и больше ты меня…

Стук в дверь. Я подскочил как ужаленный. Дотянул! Я не ждал их так быстро. Если бы этот старый пердун не затеял перепалку, я бы ещё успел выскочить наружу… или нет.

— Кто там? — крикнул я, метнувшись к двери. Маскировать голос не было смысла — они всё равно войдут сюда и увидят меня. Попутно я жестами пытался донести до Кати, застывшей в коридоре с чайником в руках, и её отца, что лучше бы им отойти подальше от двери…

— Открывай давай! — стук повторился; тот, кто там стоял, явно игнорировал звонок. Секундное колебание… и дверь распахнулась. Кажется, Катя забыла запереть её, когда мы входили. Разумеется. Святая простота, и я тоже хорош.

Подумать что-то ещё я не успел — дверь открылась не просто так, а прямо на меня, со всей силой впечатавшись мне в лицо. Что-то хрустнуло — я что, сломал нос? — и я повалился назад, потеряв равновесие.

Да, вопросы были неуместны. Я действительно сломал нос — спустя секунду оцепенения боль пришла во всей красе; по лицу стекала кровь, где-то рядом шарахнулась в сторону Катя, но я никак не мог определить, где именно — от удара право и лево перепутались.

А меня уже снова лупили. Мужчина, высокий и крайне сильный. Большего я разглядеть не успевал — сложно быть внимательным зрителям, когда тебя п**дят кулаками, не сказав даже «здрасте».

Надоело. Когда атакующий размахнулся в третий раз, я не остался в долгу — и оперативно пнул его в коленку. Удар простой, но очень болезненный. Теперь, пока замешкался — отшвырнуть от себя…

Поглядев в раскрытую дверь, я убедился — он один. Опрометчиво. От следующего удара я удачно увернулся, а затем нырнул назад.

— Э, куда, б**! — манерами нападавший не отличался. — Я тебе, б**, побегаю!

Голос хриплый, низкий. Мужчина был старше меня где-то вдвое и точно сильнее. А если он ещё и пробуждённый?

— Стой, говнюк! — это уже не нападающий, это уже отец Кати.

— Отцепись, идиот! — рявкнул я. — Или ты хочешь, чтобы тебя сейчас покалечили?

Но мужчина сделал своё дело: подставил мне подножку, и, когда я потерял равновесие, нападавший со всей дури врезал мне по рёбрам, вышибая дух. Больно… хотя, наверняка, по сравнению с тем, что делал со мной Паша — сущая ерунда.

И с тем, что сделает. Или нет. Нет, я слишком опасен — на этот раз меня просто пристрелят, и весь разговор. Мысли проносились в моей голове с огромной скоростью, но вот встать я никак не мог — сложно встать, когда тебя пинают с двух сторон, да ещё и тихое, полное безнадёжности бормотание Кати где-то в углу сбивает с толку…

Катя. У неё в руках был чайник. Горячий. Когда нападавший в очередной раз попытался меня ударить, я ушёл в сторону — буквально на миллиметр — и вскочил. Рывок — и чайник у меня в руках. Недолго думая, я обрушил его на лицо нападавшего.

Дикий рёв, даже вой. Запах варёного мяса. Тошнотворный, чуть сладковатый. Испуганные крики Кати — впервые за время драки она закричала — и её отца смешиваются с истошными воплями моей жертвы — нападающим его уже не назовёшь. Да, понимаю, зрелище некрасивое, но сейчас не до церемоний. Ваши же жизни спасаю, помимо своей собственной. Я наношу удар за ударом, капли кипятка падают на мои собственные руки, обжигая, но я не обращаю внимания — до тех пор, пока жертва не перестаёт шевелиться.

— Ты… Ты… — Катя смотрит на меня с ужасом. — Но он же…

Её отец ничего не говорит — только оцепенело, заторможенно смотрит на лежащее на полу тело. Была ли там на виске татуировка, не было ли — сейчас уже не узнаешь, морда превращена в кровавое, обваренное месиво, что угодно, но точно не человеческое лицо.

— Ты… — Катя никак не может выплюнуть из себя фразу, застрявшую в горле.

— Его нужно убрать, — соображаю я. — Пока не пришли другие — а они придут за мной. Не уверен, что вам безопасно оставаться здесь, обоим. Вам нужно уходить, и…