Сергей Григоров - Каждый выбирает [СИ]

— Ты неправильно трактуешь мои слова! Запомни, мой мальчик, что любой человек, своевременно не позаботившийся о своей чувственности, не развивший необходимой привычки воспринимать себя сексуальным существом, становится ущербным, недоразвитым, несчастным на всю оставшуюся жизнь.

— Ну, вы скажете!

— Да-да, превратится в бесчувственную машину. Посмотри на себя: ты изнуряешь себя работой. Все минуты каждого божьего дня расписаны у тебя на месяцы вперед. Одни заботы на уме, зачастую непосильные и взрослому человеку. Постоянно какие-то бумаги, чинные разговоры, не позволяющие ни на мгновение расслабиться. Ты губишь в себе все человеческое.

— Мне ваши слова кажутся чересчур упрощающими. Мы ж люди, а не животные какие-то!

— Ну хоть милуйся тогда со своей Зоей по-настоящему! Прижимайтесь плотнее и делитесь своими чувственными переживаниями. Ощупывайте друг друга, чтобы привыкнуть быть вместе. Это очень важно!

— Да я как-то стесняюсь…

— Неужели ты хочешь, чтобы ваша первая брачная ночь принесла вам одни разочарования? А потом, даже если вы оба предпримете титанические усилия по налаживанию совместной жизни, все равно и год, и два, а то и больше будете не в состоянии подарить друг другу настоящую радость? Давай, я подошлю к тебе симпатичную девочку, одну из моих фрейлин? Уверяю, что с ней ты забудешь про стеснительность. В конце концов, ты мужчина.

— А где же ваши былые слова насчет верности и чести? Вы забыли свои предостережения о том, что нельзя с молодости ударяться в загул? Что ранняя половая жизнь вредна физиологически и психоэмоционально, препятствует развитию интеллектуальных способностей?

— Все это правильно, мой мальчик. Но еще правильнее — во всем сохранять чувство меры. Я же не предлагаю тебе в ласках с Зоей доходить до логического конца. Я подошлю…

— Нет, Анна Михайловна, — твердо сказал тогда он. — Мне это не надо.

Сейчас Олмир не был стопроцентно уверен в правильности тогдашних своих слов.

— А, Родик, — меж тем разочаровывалась в очередном абоненте Юлианна. — Чего тебе надо? Нет, со мной все прекрасно, ты просто чересчур мнительный. Поговорить? Я сейчас занята беседой с королем. Попозже, ладно? Я же сказала: позже! На что ты будешь рассчитывать? Ну, не знаю…

Этот разговор продолжался б, наверное, еще долго, но тут в зал ворвалась взбудораженная Варвара с криком:

— Олмир! У меня сверхважное сообщение! Ой, Юлька, привет! Ты чудесно выглядишь. Мне с тобой тоже надо сегодня переговорить о некоторых важных делах. Ну, не кривись, не кривись и выключи свой телефон. Сейчас не до шуток.

Юлианна, пораженная, прервала связь и машинально заблокировала последующие звонки, забыв, что ей должны были позвонить еще два или три «воздыхателя».

— Так что за важное сообщение у тебя? — спросил Олмир.

— Сегодня мы с Аполлоном были в Храме. Там что-то странное. Они, мне кажется, зомбируют всех посетителей.

— Постой, что за Храм?

— Да родиниловская обитель. Шамон пригласил Аполлона, чтобы сделать ему предсказание. Аполлон побоялся идти один и уговорил меня сопровождать его. Там мощный компьютер сперва изучает посетителей, а потом, вероятно, делает им предсказания. Только я не дождалась, когда мне будут предсказывать, так как они захотели засунуть мне в голову какую-то гадость.

У Олмира имелся богатый негативный опыт принятия скоропалительных решений, и потому он постарался ввести разговор в спокойное русло.

— Что именно засунуть, а главное — как?

— Я не распознала. Что-то очень страшное, черное какое-то. Как? — я тоже не поняла. Аполлон еще не совсем пришел в себя, прямо-таки спит на ходу.

— Где он?

— Я отвезла его в Отель Кабана, сдала дежурному врачу. А сама помчалась сюда…

Варвара сделала паузу. Ее жизненный опыт требовал соблюсти абсолютную точность рассказа, дабы слова приобрели максимальную правдивость. Поэтому она добавила.

— Ну, разве что на минутку забежала к себе.

Говорить, что переодевалась, она не стала: эта деталь несущественна.

— Ты понимаешь, что выдвигаешь серьезные обвинения против Рода с Нилом и Шамона? — спросил Олмир, стараясь не поддаваться напору Варвары. — У них официально оформленная лицензия. А Шамон — так вообще признанный духовный лидер. За их деятельностью следит множество государственных и общественных наблюдательных организаций. Даже слабый намек на то, что в Храме кого-то тайно гипнотизируют, программируют без их на то согласия, ударит по репутации многих. Тебе не могло это показаться с испуга?

— Какой испуг?! Я готовлюсь стать герцогиней, — удачное вкрапление, — и буду шарахаться от собственной тени? Олмир, я признаюсь еще в одном: я использовала заклинание познания…

Олмир заметил, что при последних Вариных словах Анн-Мари нервно вздрогнула.

— Нарушила запрет Дикого Мага? Да в своем ли ты уме?

— Я-то в своем, а ты Фома неверующий. Я, кстати, увидела, что весь Храм изнутри пронизан какой-то черной паутиной, а на самой верхушке его… на самом верху что-то совсем странное. Короче, их всех надо немедленно арестовать и разобраться, что к чему. Ты — король, вот и действуй быстрее! А я хочу поговорить с тобой еще по одному вопросу, но без свидетелей.

— Понимаешь, Варя. При всем моем уважении к тебе, я не могу рисковать своей репутацией и давать подобных указаний. Нужна убедительная доказательная база. Представь только, в каком свете я буду выглядеть, если твои слова не подтвердятся. А какова будет реакция многочисленных сторонников Шамона!?

— Что-то я не врубаюсь. Я сообщаю тебе о важном государственном преступлении, а ты вместо того, чтобы мгновенно пресечь творящиеся безобразия, говоришь, что ничего не можешь сделать? И после этого ты полагаешь, что твоя репутация, о которой ты так заботишься, не пострадает?

— Я передам твои слова компетентным органам и потребую самого срочного расследования.

— Ага! А они за это время еще кого-нибудь запрограммируют!

— Можно наложить временный запрет на всю деятельность родиниловской школы, даже выставить у Храма вооруженную охрану, но для этого необходимо иметь хоть какие-нибудь документы. Твоих слов для этого недостаточно. Давай сделаем тебе глубокое ментоскопирование. Оно может объективно подтвердить твои подозрения. Ты согласна?

— Ты не веришь мне на слово?

— Верю, но этого мало.

— Ты не веришь в действие заклинания познания?

Опять нервное движение Анн-Мари.

— Верю, но Дикий Маг запрещал использовать его, а ты могла чего-нибудь напутать.

— Ничего я не напутала! А ты, коли такой недоверчивый, примени заклинание сопереживания! Сам почувствуешь все, что я увидела там.

— Пока не вижу необходимости. Я верю тебе, но одних твоих и даже моих слов мало. Ты согласна на ментоскопирование или нет?