Галина Гончарова - От стажера до ведьмы [= День и ночь] [litres]

Валентина всхлипнула.

– Позор какой… кошмар просто.

– Согласен. Отвратительная история. И я с ней разберусь по всей строгости!

– Валентина Андреевна, пойдемте, поговорим с вашим мужем, – с хорошим чувством момента вмешался Сеня.

Сопротивляться женщина не стала. Закивала и рванула на выход чуть ли не вперед паровоза.

Спустя два часа Сеня и Ирина таки вышли из института.

– Да лучше б я кирпичи ворочала! – от души высказалась на улице Ирина.

– Лучше. Но ведь хорошо получилось? – подмигнул Сеня.

За спиной они оставили помирившихся ребят. Олег каялся, что распустил руки и вообще поверил старой дряни. Валентина каялась, что соврала мужу. Мирились они на пару и ревели тоже на пару. Ирина даже не сомневалась, все у них будет хорошо. Замечательно.

Вряд ли Валя останется здесь работать. Скорее, защитится по-тихому и уйдет.

Жанна Борисовна?

Откуда-то Ирина знала и что будет с ней.

Ее уволят со скандалом. То есть после скандала. Предложат по-тихому, но гадкая баба не сдастся без боя, не тот человек. Начнет плескать языком по сторонам, и выгонят ее за что-то другое.

За нарушение трудовой дисциплины, к примеру. За прогулы… Да хоть бы и за воровство. Тебя подставят, а ты не гадь другим!

И сложится у нее так, как сказала Ирина. Одиночество будет ее карой за все подлости и мерзости, сотворенные в жизни.

Одиночество…

– С чего тебя так понесло? Откуда ты вообще все это знаешь? Ну, про Жабу? – искренне недоумевал Сеня.

Ирина посмотрела ему в глаза и пожала плечами как можно более спокойно.

– Валя рассказала. А что?

– Ничего… хорошо ты ее.

– Но мало.

– Идеала не бывает. А бить все равно нельзя. И так-то ты кучу всего понарушала…

– А если я на нее орала, как частное лицо?

– Не в форме.

Ирина вздохнула.

– Рапорт писать будешь?

– О чем? Ничего ж не было?

– Да. Не было.

Ирина и Семен переглянулись.

Не было. И вообще – весна на дворе!

– По мороженому?

– Я предпочитаю шоколадное. В шоколаде.

– А не слипнется? – подколол Семен.

– Только здоровее будет.

Полицейские рассмеялись и направились к ларьку с мороженым. Что они – не люди, что ли? Даже в форме и при исполнении!

– Иришка, пошли, погуляем?

– ЛЮСЯ!!

Ирине прошлой «гулянки» хватило с лихвой. Сыта по самое горлышко.

Люся смутилась, но не остановилась.

– Я же не просто так!

– Поэтому я никуда и не пойду!

– Я тут с одним парнем познакомилась…

– Видишь, как хорошо! Один парень, одна ты. Я уже третий лишний!

– Иришка, не бросай меня!

– В воду?

– Издеваешься? – надулась Люся.

Ирина поняла, что подруга сейчас серьезно обидится, и сдала назад.

– Чего тебе надобно, старче?

– Двести пива – и засохни, – фразой из анекдота ответила Люся. И стала более серьезна. – Парень – музыкант.

– Ыыыыыыы!

Творческих личностей Ирина не уважала.

Вообще, никак и никогда. Редкие исключения составляли работающие творческие личности. Каторжно работающие и адски пашущие. А в остальном…

Наша эстрада постаралась, чтобы за последние двадцать лет словосочетание «творческая личность» превратилось в синоним истеричного типа нетрадиционной ориентации с претензиями на всеобщее признание.

Уважать такое ?

Даже на расстоянии, простите, не получается.

– Играет на гитаре, преподает в нашем музучилище, ведет кружок для тех, кто хочет быстро освоить шести-семиструнку…

Ирина заинтересовалась.

Если человек тянет три работы, он уже не стандартная творческая личность с немытой головой и перьями на всех местах, можно и дальше послушать.

– И что?

– Он меня на концерт пригласил.

– А я-то там зачем?

– Ты ведь такое любишь? Испанские гитары, кастаньеты…

– Кастаньеты – тоже он?

– Иришка!

– Молчу, молчу…

– Я выпросила билетик и для тебя. Сходим?

Ирина вздохнула.

– Форма одежды?

– Любая.

– А в форме можно?

– Нет, я тебя все-таки сегодня пришибу!

– Ага, гитарой. Или кастаньетой? Так ей разве что за нос цапнешь…

– Ты одеваешься?

Ирина выползла из-за компьютера и потопала в душевую. Начнем оттуда.

Концерт был отличным.

Да, районный дом культуры, затрапезный и обшарпанный, да, не самый известный ансамбль. Но даже областное телевидение приехало, расщедрилось. И музыканты отвели душу.

Ирина слушала с искренним удовольствием. И чудились ей в переливах старинной музыки то всполохи алого шелка, то белые стены Гранады, то Севилья с ее кострами и замками, а то и блеск клинков и шлемов конкистадоров… Красиво…

Стоит ли удивляться, что после концерта Люся потащила подругу «за кулисы»? Знакомиться, ну и вообще, поболтать? Ирина не сопротивлялась.

Музыка ей понравилась, а исполнитель…

Исполнитель пусть нравится Людмиле. Та уже сдала ценную информацию, что у него трое детей, жена-гадюка, которая изменяет ему направо и налево, они пока не разводятся, но это просто потому, что Мишенька не нашел подходящую женщину. Оно и понятно.

Главное, чтобы потом жена четвертого не родила, от нелюбимого и нелюбящего мужа. А то такое часто бывает…

Сам исполнитель был вполне в Людмилином вкусе. Высокий, с сухими, но достаточно рельефными мышцами, темноволосый и сероглазый.

«За кулисами» в доме культуры означало по-простому. В одном из кабинетов второго этажа. Благо концертный зал находился на первом.

Скандал девушки услышали еще на подходе.

– …пропало! – рычал чей-то голос.

– У нас такого никогда не бывало! Никогда, понимаете?

– А мне плевать! У меня выплата по кредиту! И один перстень на двести тысяч тянул! Я его из Испании привез! В бутике покупал!

Ирина фыркнула про себя.

Двести тысяч…

Любезнейший, а знает ли про них налоговая инспекция? Надо полагать, они все заработаны вот такими концертами? Тяжелый труд музыканта у нас неплохо оплачивается, э?

Люся постучала в дверь и вошла внутрь. Миша обернулся к ней.

Да уж, на интеллигента он сейчас похож не был. Красный, растрепанный, злой, как черт.

– Чего тебе?

– Что случилось? – поинтересовалась Люся.

Ирина поняла, что сейчас их пошлют трехэтажным на пятый этаж новостройки, и поспешила вмешаться. Мелькнуло в воздухе красное удостоверение.

Лейтенант полиции Алексеева Ирина Петровна. Что происходит?

Миша вдруг успокоился. Словно воздух из него выпустили…

– Да вот! Обокрали! Приехал, называется, на концерт!

– Никогда у нас такого не было! Михаил Вениаминович, честное слово…

– Молчи лучше! – рыкнул Михаил на директрису дома культуры.

Ирина покачала головой.

– Давайте не будем ругаться? Присядьте, расскажите, что у вас украли и когда?

– Когда-когда… мать! Тогда!