Галина Гончарова - От стажера до ведьмы [= День и ночь] [litres]

Жри, тварь!

Вой стоял – деревья гнулись.

И все же Ирина понимала – не удержит. Сил не хватает, опыта, ей бы еще подучиться… Ну и пусть! Цепляться будет до последнего!

Не убью, так покалечу, тварь!

– Ну-ка, дай я ее!

Кирилл бестрепетно вошел в круг. И от души полил мавку святой водой. А потом еще и распятием принялся охаживать, как дубиной. Это оказалось последней каплей.

Существо взвыло и начало истаивать.

Минута, две, три…

Держать, только держать… Плевать, что руки жжет…

Кирилл нашел где-то сверток с соляно-травяной смесью и высыпал сверху. Часть соли и в порез угодила… зараза!! Чтоб ты здоровенький был!

Ирина чудом не взвыла в голос. Но держать оставалось недолго. Еще буквально минут пять – и на траве осталась только грязная лужица. И словно чей-то вой затихает вдалеке.

Ирина выдохнула.

– Кажется, все. Готова.

– А дети? – Кирилл протянул руку и поднял ведьму.

– Дети? А это уж вовсе просто. Где там родители?

Кирилл повернулся и кивнул.

Остановить мать, у которой похищен ребенок какой-то нечистью? Смешно! Тут разве что бэтээром пробовать надо. Четыре куколки легли в женские ладони.

– Идите. Они нагреваться будут, как будете к детям подходить, а как вспыхнут – тут и ваше чадо рядом.

Поляна вмиг опустела, даже зевак не осталось.

Ирина откинулась на руки оборотня.

– Все, готова.

– Она – или ты?

– Она – окончательно, а я еще оклемаюсь. И нервы тебе попорчу.

– Вот напугала-то, – проворчал оборотень, поудобнее подхватывая девушку на руки. – Дикобраза голым афедроном.

Ирина фыркнула.

– А то ж. Пожрать есть?

– И поесть есть, и пожрать…

Откуда-то неслись торжествующие вопли – нашли первую из пропавших девочек. Живую… И Ирина позволила себе расслабиться. Все хорошо, что хорошо кончается.

Это она и объясняла через час, сидя за богато накрытым столом.

– …ей ребенка хотелось. А бабка против была, утопиться-то девчонка утопилась, а вот желание осталось. Ну и принялась детей воровать, а вам куколок оставляла, вроде как замену.

– Вот оно что, – кивнул Кирилл. Остальные слушали Иринин рассказ, как кошмарную сказку. Понятное дело, и не забудут, и детям передадут, но…

Не слишком-то и приятно о таком слушать. Страшно даже.

– Куколок она с девочками связывала. Жива девочка – цела куколка. Потому я ничего и увидеть не могла, они ж по домам лежали, да в укромных местах, где потемнее, да мавка следы путала… Вот и пришлось выманивать. Если бы я вред куклам причинила, девочки бы тоже умерли. Но и так хорошо получилось, мавка почуяла, что я на ее покушаюсь, и пришла. Дальше – дело техники.

– Совсем она… того? – спросила Наташа.

– Совсем. Безвозвратно.

– Это хорошо. А с девочками что теперь?

– А что с ними не так будет? Все в порядке. Сутки проспят, а потом и не вспомнят ничего, – Ирина пожала плечами. – Только вы их потом обязательно в церковь сводите, святой водой, что ли, облейте, и пусть крестики носят. Да не один, а штуки четыре-пять. Браслетики там, фенечки… Лишь бы символика была та самая. Я знаю, там много чего такого продается…

Судя по лицам родных – в церковных лавках всю символику скупят. На корню.

Кирилл хмыкнул.

– Ведьма, которая посылает в церковь.

– Иногда самое простое – самое верное. Нет здесь жриц и жрецов, чтобы все обряды по правилам провести, – отмахнулась Ирина. – Пусть их Распятый бережет, его паства, ему и стараться. Да и не любит нечисть вашу веру, сам видишь.

– Ну, соль тоже не любит.

– А… пока не забыла.

Ирина разделила остатки соли с травами на четыре части и рассыпала по пакетикам.

– Положить в постель. В подушки зашить, или еще как… Понятно?

Пакетики исчезли со стола. Всем все было понятно. И Ирина, дожевав картошку со шкварками, поднялась со стула.

– Кирилл, ты меня отвезешь Никифоровну навестить?

– Отвезу. А то ж…

– Тогда поехали.

Просто так уехать не удалось.

Благодарные родители умудрились так забить машину разной сельхозпродукцией (деньги никто давать и не пытался, понимали кое-что), что «хонда» жалобно пищала и оседала пузом в грязь.

Кирилл медленно рулил по главной улице.

– Это было… зрелищно.

– Все видели? И… эту?

– Видели. И слышали, – кивнул оборотень, – но молчать будут, деревня, сама понимаешь…

Ирина кивнула.

Она в деревне выросла, поэтому как раз понимала. Это кому другому пришлось бы объяснять. А деревенские… Тут и знаний сохранилось больше, и многое еще живо по разным углам.

Не всякому, правда, откроется, тут пожить надо, и не просто так, своим стать, чтобы тебе доверяли. Можно купить дом в деревне, но врасти – не получится.

– Не хотелось бы увидеть все это на ютубе.

– Дураки здесь живут, что ли? Если кто и решился бы на такие глупости, живым бы не ушел. Его бы родители на клочья порвали, прямо на месте.

Ирина хмыкнула.

– Ладно. Все хорошо, что хорошо кончается.

– Чем тебе грозило сцепиться с этой тварью?

Ирина помолчала пару минут.

– Если бы она одолела – могла бы убить. Или просто удрать, зависит от того, насколько сильно я бы ее потрепала. Кстати, спасибо тебе. Я все-таки себя переоценила.

– А откуда ты вообще о таких тварях знаешь?

Ирина помолчала пару минут. Говорить правду не хотелось, лгать – тоже, пришлось выбрать нечто среднее.

– Я тоже в деревне выросла.

Понимай, как хочешь. То ли там уже сталкивалась, то ли рассказал кто…

– Для девочек точно последствий не будет?

– Не должно. Разве что сны будут какое-то время. Но соль с травами – оберег хороший. Особенно если нашептать кое-что.

– И когда ты успела?

– Соль дома нашептывала, травы потом добавила. Плохо, что они аптечные, столько силы в них не было, сколько нужно.

– Да уж спасибо, хоть что-то было. А соль откуда, если не секрет?

– Ничуть. Люся капусту квасила, вот и осталось.

Кирилл фыркнул и притормозил.

– Ну что – приехали?

Ирина кивнула. Приехали, она и так это могла сказать. От дома, рядом с которым они стояли, явственно тянуло затхлостью, плесенью, тиной и ряской.

– Она сюда приходила.

Кирилл хмыкнул и полез из машины.

Долго звать и стучать не пришлось. Высокая крепкая старуха выглянула из дома почти сразу же. Вгляделась в гостей, прищурилась.

– Ишь ты. Сто лет таких не видывала.

– А вам ста лет и нет, – не стала церемониться Ирина. – Шестьдесят – да, и то не полных.

Женщина хмыкнула. Иронично так.

– А ты и того можешь не прожить. Сама понимаешь…

– Понимаю, – вновь не стала спорить Ирина. – Что вы над внучкой видели? Ведь не просто так уговаривали на аборт?

Никифоровна поникла.

– Нет, не просто так. Сама видишь, дар у меня такой. Видеть – вижу, а больше ничего и не могу. Да и то, вижу через два раза на третий, когда накрывает. Вот прабабка, говорят, сильной ведьмой была, а нам не передалось.