Анатолий Герасименко - Огонь сильнее мрака

Хонна блеснул очками; вид у него был смущенный и в то же время вызывающий. Репейник пожал плечами:

— В таком случае, никаких проблем. Сегодня же начну поиски.

Фернакль расслабился, почти незаметно глазу: чуть смягчилось лицо, склонилась голова.

— Превосходно.

— Вы позволите? — Джон похлопал по туго набитой папке.

— Берите, конечно.

Джон встал и сунул папку подмышку.

— Надо бы взглянуть на лабораторию, — сказал он. — То есть, на место, где она была.

Хонна тоже встал и шагнул к двери:

— Пойдемте.

Комната, в которой шарлатаны проводили свои «исследования», была в подвале. Верней, на цокольном этаже — язык не поворачивался назвать огромное, залитое светом помещение тесным словом «подвал». Два десятка ярких газовых рожков, гладкий бетонный пол, высокий потолок, громадная вытяжка посредине. Собственно, одна вытяжка и указывала на то, что здесь когда-то занимались химией: в огромном зале, где запросто мог разместиться паровоз, было пусто, хоть шаром покати.

— Да, — сказал Репейник, изучая голые стены, — вынесли всё подчистую. Когда, говорите, они исчезли?

— Три дня назад. Если быть точным, пятого числа.

— А почему сразу не обратились в поли… — Джон осекся. — М-да. Прошу прощения.

Хонна развел руками.

— Первый день я потратил, пытаясь связаться с ними. Не хотел, как говорится… (пауза) стирать грязное бельё на людях. У нас были особые приборы для скорых вызовов. Полагаю, вы такие видели.

Джон кивнул. «Банши», «глазок», «эхолов». Как же, видели, «глазок» — волшебную линзу — как-то раз даже держали в руках. Магическая связь на расстоянии была запрещена законом и каралась конфискацией устройства связи, а также тюремным заключением. Которое, впрочем, могли заменить каторгой. Согласно решению суда.

— …Но, увы, никто не ответил, — продолжал меценат. — Тогда я решил воспользоваться вашими услугами. Навёл справки, узнал, что вы отлучились, но должны вот-вот вернуться. Я обождал, а, как только узнал, что вернулись — послал весточку.

— А почему ждали именно меня? В Дуббинге полно хороших сыскарей.

— У вас исключительная… репутация, — ответил Хонна. Вид у него при этом был такой, словно он сказал «Вы исключительно ловкий шулер». — Находите выход там, где остальные терпят поражение.

«Что-то знает, — мелькнуло в голове у Джона, — или догадывается. Впрочем, ну его к богам. Догадываться может сколько угодно». Он обошел зал, постукивая по стенам (на всякий случай), заглянул в вытяжку (а мало ли), осмотрел закопчённый потолок (неодобрительно при этом хмурясь). Какое-то время он провел, ползая на четвереньках и рассматривая в огромную лупу пыль на бетоне. Словом, Джон совершал те ненужные, но выглядящие значительными действия, которые заказчики считали обязательными для сыщика экстра-класса. Этому он научился еще в Гильдии. Сыщик должен уметь работать на публику. Если, получив задание, сразу отправишься его выполнять, того и гляди, вызовешь недоверие клиента. А так — стены выстучал, в лупу поглядел, брови нахмурил. Всё, как в книжках. Впрочем, Хонна этого спектакля словно и не заметил: стоял посреди зала, опустив голову и раздумывая о чём-то своём.

Пряча лупу в карман сюртука, Джон произнес:

— Что ж, осмотр можно считать завершённым. Стоит заняться поисками, да поскорей.

— Отменно, — сказал Хонна. — Позвольте вручить задаток.

Он вытащил из-за пазухи конверт — очень пухлый — и протянул его Джону. Репейник спрятал конверт в карман, не открывая.

— Пойду, — сказал Джон.

— Давайте провожу, — предложил Фернакль.

Вдвоём они поднялись обратно в холл. Даже восходя по лестнице, Хонна почти не опирался на трость, а только вёл рукой по перилам. Статуи, прятавшиеся по углам, печально взирали на сыщика, пока тот шел к выходу. Толкнув дверь, Джон обернулся.

— Как только что-нибудь найду, сразу дам знать, — сказал он и протянул руку.

— Вы — желанный гость в любое время, — ответил Хонна, но руку подавать не спешил.

— Всего доброго, — сказал Репейник, опуская ладонь и отступая на шаг.

— Буду вас очень ждать, — сказал Хонна и лишь после того протянул ладонь, причём не Джону, а куда-то в воздух, туда, где был бы Джон, не сделай он шаг назад. Лицо за тёмными очками оставалось неподвижным.

Хонна был слепым.

Джон смутился и одновременно почувствовал досаду оттого, что сразу не заметил очевидного. «А я-то спектакль в подвале разыгрывал, — мелькнула мысль. — Стыд какой».

— Простите, — сказал он и пожал протянутую руку.

ТЕБЯ НЕ ВИЖУ НО ЗНАЮ КТО ТЫ НЕ ВИЖУ НО ЗНАЮ ПОКОЙ ТЕБЕ ПОКОЙ

Джон пошатнулся и разжал пальцы. Поток оглушил сильней, чем в прошлый раз. Хонна слегка улыбнулся.

— Поэты говорят, человек способен найти защиту от всего на свете, кроме несчастной любви, — произнёс он. — Надо только знать, от чего защищаться.

Джон помотал головой.

— Откуда вам известно… — начал он.

Хонна поднял брови:

— У каждого — свои таланты. Одни знают, как читать мысли. Другие знают, кто читает мысли.

Джон стиснул челюсти. Что ж, рано или поздно это должно было произойти.

— Я с почтением отношусь к чужим тайнам, — сказал Хонна. — Надеюсь, не я один. В ходе поисков, Джонован, вы можете узнать немало интересного. Возможно, испытаете… искушение кому-то рассказать о том, что узнали. Полагаю, вы справитесь с таким искушением.

Джон кивнул, стараясь оставаться спокойным.

— Конечно, — сказал он. — Конечно.

Репейник забрался в кэб и устало опустился на подушку сиденья. «Уфф», — сказала подушка. Джон был с нею согласен. Вяло покачиваясь в такт подпрыгивающему на булыжниках кэбу, Репейник смотрел на разворачивающиеся за грязным окном поля и пытался собрать мысли воедино. Он испытывал сложное, неприятное чувство, в котором поровну мешались неловкость и опасение за дальнейшую судьбу. Нечто подобное мог чувствовать одноглазый, который мнил себя королем в стране слепых, а затем встретил обычного человека с двумя глазами. Было очевидно, что Хонна тоже имел магические способности, причем превосходил Джона если не в силе, то в умении ими пользоваться. «Интересно, это у него с рождения? — размышлял Джон. — Если так, неудивительно, что он богатей. Небось, читал всех партнеров по сделкам. Эх, и почему я стал сыщиком… А что, если не с рождения? Что, если шарлатаны оказались вовсе не шарлатанами, и открыли настоящий божественный эликсир? Хонна его выпил — и немедленно возвысился…» Репейник представил, как Фернакль становится богом, заново открывает храмы, вбирает жизненные силы паствы, возглавляет армию и войной идет на Материк. А ведь для этого оказалось нужно всего-то выпить волшебного зелья. Значит, у нас в активе что? У нас в активе двадцать четыре потенциальных божества — вся группа разработчиков эликсира…