Александр Тестов - Украсть миллиард [СИ]

— Не переживай. Сейчас принесут, — забавно фыркнула Одри.

— Ты уверена, что он понял?

— На сто процентов.

— Смотри… Он мой друг. Мне бы не хотелось его терять.

— Мне тоже. Я его люблю.

— Ты его… что?

— Что слышал. Так что не мешай мне, а лучше — помоги.

— Хм… Хорошо. Что я должен делать?

— Посмотри виллу. Найди что-нибудь: бункер, большой сейф, дверной проем с армированием…

— Понял.

— Ее план на твоем рабочем столе. И — у тебя очень мало времени.

Минус второй уровень — легко сказать. Нет, у меня отсутствует географический кретинизм, как таковой, но! Меня просто бесят эти секретные аббревиатуры. Минус второй уровень…

— Спасибо.

— Что? — Одри чуть не подпрыгнула от моего зубного скрежетания.

— Все хорошо, — поспешил я ее успокоить. — Идем.

Коридоры, лабиринты, узкие туннели… пропадите вы пропадом. А мы бежали и даже местами неслись, скованные со всех сторон узкостями и горловинами переходов. Забавный домик, надо сказать у профессора. Почище чем у Минотавра и позаковырестей.

Местами было светло, местами даже очень. Цивилизация! Почти везде датчики движения, включающие освещение, которое тут же гасло, стоило нам удалиться на пару метров. Но впереди были еще датчики. Весело! Мы так лихо вынырнули из-за поворота, что парень, на которого мы налетели с испугу, даже позабыл про автомат. Нет, он конечно дернулся, спустя секунду, но пусть не пить мне больше белого вина, если я не оказался шустрее. Я схватился за ствол и ткнул противника прикладом в живот. Не особо надеясь на данный трюк (все же замаха не получилось), решительно добавил кулаком в голову. Ну, и контрольный, коленом… и взвыл. Нет-нет, товарищ упал, а взвыл я. В горячке я не сразу сообразил, что зарядил парню кулаком прямо в лоб и вот теперь моя рука…

Надо отдать должное моей спутнице — она не растерялась и приложила свою весьма стройную ножку к работе. Молодец — прямо в челюсть и наш визави затих на бетонном полу. Короткоствольный автомат, по праву приза, перешел в мое полное владение.

— Больно? — она так участливо спросила, что стало неприлично ахать и ойкать над своей ушибленной рукой.

— Нормально… — процедил я сквозь зубы. — До свадьбы заживет.

Одри встрепенулась. И все же странные они — европейские дамы. Это же поговорка, а не намек и даже не сексуальное домогательство. Хотя, наверное, она была бы не против, а глаза округлила для порядку.

— Идем, — предложил я, проверяя снят ли автомат с предохранителя.

Минус второй уровень… как в игре! Я — маг, четвертой ступени, пятого уровня посвящения, десятого круга спирали, второго Великого клана… Упаси меня боги! Я не играю, но слышал.

И вот он — рок. Как последняя молитва в гарнитуре прозвучало кодовое — «оревуар». Десять минут на спасение. Время пошло…

Мысли мои не поспевали за ногами и оттого видневшаяся впереди лестница меня никак не насторожила. Напротив, манила, как индульгенция. А лестница встретила нас выстрелами. Я, как учили еще в школе, в случае неожиданной контрольной, притворился мертвым. Одри, видать, тоже училась в школе, пусть не в нашей, но все же… и тоже залегла.

На наше горе тут датчиков не было, и свет заливал узкий коридор, как напоказ.

— Стреляй! — девушка подбодрила меня ударом локтя в бок и я повиновался.

Двумя короткими очередям дал понять, что жив и готов к обороне. В ответ разразилась длинная, пугающая своим баханьем, череда свинцовых аргументов.

— Пав-пав-пав-пых… — и все! Патроны у меня кончились. Но чудо дивное — в нас больше не стреляли.

— Ты убил его! — Одри почти вскричала от радости.

— Поползли-посмотрим, — предложил, пытаясь извлечь пустой магазин.

Девушка по-пластунски сделала пару движений вперед и когда ее ягодицы промелькнули передо мной, она вдруг резко встала, обернулась и угрожающе рявкнула:

— Еще чего захотел.

Я встал следом за ней.

— А ты красиво ползаешь.

— Я знаю, — ответила Одри и двинулась к лестнице.

А там и прям был труп. Господи сколько на мне крови! Во век не отмыться и гореть мне в гиене огненной. Так, что там было насчет индульгенции?

— Алле! Ты здесь?! — Одри почти улыбнулась.

— Все нормально, — тряхнул я головой. Что-то и в самом деле расслабился. Эх, мысли мои дурацкие.

Свой короткоствол я успел перезарядить, а вот у убиенного мною человека была какая-то интересная штуковина. Не то штурмовая винтовка, не то… очень смахивала на автомат Штанге. Это я вспомнил, потому что недавно видел его на плакате призывного пункта бундесвера. А может это и не Штанге. Я уже мысленно махнул рукой, когда моя спутница изящно склонилась к трофею. И в этот интересный миг над головой раздалось до боли противное:

— Хенде хох!

На лестнице стояли двое и смотрели на нас свысока. Так же смотрели и их автоматы.

Одри медленно разогнулась, спряталась за мной. Я конечно это оценил, но что толку.

— Повернись! — приказал высокий блондин, — Только медленно… Оружие бросить! Руки в стороны.

Мы подчинились. Других вариантов я тогда не рассматривал.

Когда мы замерли в позе «капитулирен», блондин что-то шепнул в гарнитуру, а второй спустился к нам. Руки за спиной стянули удавками, и мы начали долгий подъем по лестнице. Потом был еще коридор, а затем перед нами гостеприимно распахнулись двери. Я узнал ее сразу… ну почти сразу.

— Так она все-таки блондинка или брюнетка? — спросила Джин, приглядываясь к Еве Мюллер, которую я в мыслях все еще называл Холли.

— Это именно то, что тебя сейчас волнует больше всего?

— Да нет, — девушка пожала плечами, — но интересно же.

— Блондинка, — авторитетно заявила Одри, — белый в черного перекрасится запросто, а черного кобеля не отмоешь добела.

— Вы сумасшедшие? — спросила Ева, слушая этот треп обреченных.

— Ага. И справка есть, — охотно согласилась девушка с косичками.

Нас привели в ту же комнату, но на всякий случай снабдили каждого дополнительным аксессуаром — изящными никелированными наручниками, довольно тугими, черт! Наверное, в этом сезоне было особенно модно носить их сзади. Ребята с автоматами караулили двери, а один встал так, чтобы в случае чего перекрыть дорогу к окнам. Это он зря, прыгать с высоты второго этажа на бетонную площадку никто не собирался… Но паранойя не поддается логике, а я своим прыжком в бассейн, похоже, спровоцировал у них острый приступ.

— Вы бы лучше задались вопросом, почему все еще живы, — бросила Ева. Выглядела она не очень, словно за прошедший час постарела и подурнела.

— Тоже мне, задачка, — фыркнула Одри. Я так и не спросил, как ее зовут на самом деле, — мы до сих пор живы, потому что тебя волнуют три вопроса. И ты надеешься, что мы знаем ответы.