Андрей Нифёдов - EДА? ЕНЕТ! 2038

На этой торжественной для него ноте доктор изрек:

– Я не кулинар и не повар. Я режиссер. С помощью своих нейросетей я научился генерировать идеальные по пропорциям вещества из природных компонентов. Я подобен композитору, который пишет сонату, способную повлиять на тонкие настройки вашего мировоззрения. Моя еда делает то же самое! Она одного порядка с произведениями лучших музыкантов и художников! Вы же не скажете, что симфоническая музыка способна навредить кому-либо?

Толпа журналистов загудела, одобрительно улюлюкая.

– Так вот, – продолжил Игуширо Тено, – Унояки и Дуояки – это симфонии, играемые на вкусовых сосочках ваших языков. Они безупречны, вдохновенны и, главное, очень питательны! Надеюсь, что я ответил на ваши вопросы, уважаемые господа. У меня очень плотный график.

Сказав это, доктор поклонился журналистам и отправился восвояси, озаряемый сотнями фотовспышек. Азани прикрыла его, разведя руки, попросив репортеров оставить шефа в покое.

Вскоре все стихло. Сайран поднялся с земли, отряхнул свою одежду от частичек травы и ударил себя по лбу.

– Сэли! Как я мог забыть?

Преодолев несколько десятков метров, немного заплутав, он обнаружил-таки свое бунгало. Там он застал свою пассию, у которой буквально вырывали из рук блюдо несколько официантов.

– В чем дело? Вы чего пристали к моей девушке? – с порога крикнул блогер.

– Сэр, таймер прозвенит через десять секунд! Ваша дама не желает останавливаться!

– Сэли? – посмотрел на нее парень, видя, как та, сопротивляясь, ест ложку за ложкой из наполовину опустошенной посудины.

– Родной, они наглеют! Мы оплатили, кхе-кхе, VIP-лаундж! Я могу есть сколько хочу!

– У вас осталось пять секунд! ПЕРЕСТАНЬТЕ, ПОЖАЛУЙСТА! – взмолился один из халдеев.

Сайран на секунду замер. Он вспомнил взгляд того официанта, который, принеся Дуояки, попросил строго следовать таймеру, а также серьезный тон Азы. Прикинув, что это неспроста, он поспешил на помощь обслуге и вырвал-таки еду из рук брюнетки.

Посудина упала на пол и разбилась.

Юноша облегченно вытер лоб, видя, как и остальные служащие улыбнулись.

– Фуф! Мы успели за две секунды! Считайте, что нам всем повезло! – сказал один из официантов, собирая мусор с пола и останавливая начавший трезвонить секундомер. – Не просто же так таймер стоит!

– Ага… – многозначительно ответил Сайран.

Сэли и ее молодой человек ехали в трамвае по маршруту «Центр – Чибуту». За окнами мелькали красивые домики, сады и перекрестки, заполненные жизнерадостными людьми. Хотя в целом Мегасити и выглядел почти таким же, каким и был всегда, парень все чаще подмечал изменения.

Многие кафе вдоль пути следования трамвая были закрыты. Он постоянно наблюдал пустые глазницы окон частных лавочек, регулярно попадавшихся по пути. Во многих были разбиты стекла. Пассажиры в трамвае тоже тревожили его. Если раньше большинство из них выглядели довольно счастливыми, то теперь они смахивали на неврастеников, встревоженно пялящихся в окна.

Над кабиной водителя висел небольшой экран, на котором шло вещание первого федерального телеканала. Юноша, сидя слева от своей девушки, сидевшей у окна примерно посередине вагона, молча смотрел новости.

Сперва он увидел сюжет о встрече мэра Мегасити с мэром Чибуту, затем об инновациях на заводе «Умбра», но потом его внимание привлек репортаж из академии наук, в котором он увидел леди Мак Тучку:

– …это очень опрометчиво – воскрешать вымерших реликтов с помощью атомарно-диспозиционной телепортации на базе их генома. Таким образом, не ровен час, можно воссоздать не только динозавра, но и болезни, которыми он мог болеть. Не факт, что человечество это выдержит!..

– Ты слышишь, Сэли? – потыкал пальцем он свою девушку.

Та, нехотя отвернувшись от окна, взглянула на телевизор.

– О, ты снова о своем? – зевнула она. – Снова заговор? Родной, я выслушала твою историю о мясе динозавра. Но поверь, за все те два месяца, что я и мои знакомые едим Унояки, еще никто не помер!

– Я знаю, – насупился парень, сложа руки на груди, – но рано или поздно появится тот, кого называют «нулевой пациент». Это лишь вопрос времени, помяни мои слова. И мне бы очень не хотелось, чтобы ты входила в группу риска. Неужели так сложно питаться традиционной едой? Она все еще продается в супермаркетах. Хочешь, я буду тебе готовить каждый день?

Брюнетка сочувствующе посмотрела на парня, после чего отвернулась, тихо сказав:

– Я ценю твою заботу. Но ты, родной, попусту тратишь силы. Современная еда, разработанная нейросетями, не принесет мне вреда. Ты иногда бываешь так умен, а иногда твой мозг – как супермаркет…

– Что ты имеешь в виду?

– Твои извилины – как кассы. Их много, а работают только две!

Сайран обиделся. Он отвернулся от брюнетки и оперся рукой о поручень.

– Спасибо, конечно. Да, у меня есть пока что весьма скромные доказательства. Пара кернов из костей чудовища… Но я рассуждаю здраво. И запомни мои слова, лапушок, все это вам выйдет боком. Ты говоришь, что я стал жертвой собственного заговора? На самом деле, кто станет жертвой – так это ВЫ, пожиратели Виалтра-булшит.

Сказав это, юноша посмотрел на девушку, ожидая ее реакции. Но таковой не последовало. Посмотрев еще пару секунд, Сайран не выдержал: он потрепал ее за плечо. То, что произошло дальше, шокировало его: после прикосновения его ладони к ее плечу Сэли тяжело выдохнула и обессиленно стекла на пол, развалившись прямо между сиденьями трамвая.

– ЛАПУШОК?! – вскричал он в панике, хватая ее за предплечья и стараясь затащить обратно на посадочное место.

Воссадив ее обмякшее тело на кресло, блондин прокричал:

– Машинист! Будь добр, тормозни у больницы!

Слава Богу, маршрутный транспорт проезжал как раз возле госпиталя района Чибуту. Подняв на руки расслабленное тело своей любимой, Сайран с ноги распахнул дверь общественного транспорта. Крикнув, что оплатит проезд позже, он двинулся в направлении дверей медицинского учреждения.

– Да уж… – дрожащим голосом произнес доктор, глядя на монитор терминала лечебной камеры.

Сайран сидел рядом. Он смотрел на подрагивающие в нервном тике брови своей девушки, которая находилась в некоей белой капсуле под стеклянной крышкой. Он видел, что черты ее лица перекашивает агония.

– Доктор, я понимаю, что лечение стоит недешево. У меня есть кредитная запись на 10 000 мД. Я готов оплатить ее восстановление.