Джеймс Роллинс - Последняя одиссея [litres]

Ковальски сердито посмотрел на священника, и тот мотнул головой в сторону дверей.

– Один из четырех бронзовых коней, смастеренных Гефестом для колесницы его сыновей-близнецов.

Скакун не унимался, и к дверям стягивалось все больше привлеченных шумом стражей, слышалось звонкое громыхание их поступи. Грей не знал, сколько еще продержатся золотые двери, и поторопил своих.

– Надо найти выход. Хунайн писал, что за дворцом что-то такое есть… Поищем.

Из небольшого холла они попали в просторный зал. Высотой в три этажа, он был увенчан куполом, в центре которого помещалась огромная золотая люстра в форме морской раковины. Ее края мерцали пламенем. Еще больше факелов горело вдоль стен.

В дальнем конце на пьедесталах стояло два высоких трона. Цоколи были украшены сценами морских странствий: корабли и огромные рыбы, что, выгибая хвосты, высоко подпрыгивали над стилизованным изображением волн. Позади тронов в стене горел вытесанный прямо в толще камня большой очаг. Огонь в нем подпитывало масло.

По бокам от очага имелось по сводчатому проходу, уводящему дальше в недра пещеры.

Грей указал в их сторону.

– Надо посмотреть там.

– Если предлагаешь разделиться… – начал Ковальски.

Грей, будто не слыша, обратился к нему, Сейхан и Марии.

– Вы втроем идите в левый тоннель, – указал он в проход, – а мы в правый. Не теряйте друг друга из виду. Далеко не заходите. Если что-то найдете, – он посмотрел на Ковальски, – исследуем вместе.

– Чертовски верно, – отозвался здоровяк.

Не успели они дойти до середины зала, как со всех сторон донеслись отдающиеся эхом звуки: из бронзовых проходов и галерей послышался металлический скрежет, сопровождаемый щелканьем и стуком.

– Мы не одни, – простонал Мак.

Тут же раздался отдаленный выстрел, за которым последовало еще больше пальбы и взрыв гранаты. Члены группы озадаченно переглянулись.

Грей посмотрел на Сейхан, а та просто улыбнулась, довольная собой.

Видимо, не зря отлучалась.

Вскинув карабин, Нехир кралась по улочкам, а ее братьев и сестер убивали: отовсюду доносились вопли, отдающиеся эхом от потемневших бронзовых стен. В лабиринте домов и башен Тартара, где окна были забраны ставнями, а двери заперты, спрятаться было негде.

Пламя факелов играло бликами в лужах крови. Позади из переулка выползла Дочь, но ее тут же утащили назад. Громко захрустели кости. Мимо Нехир, выпучив от ужаса глаза, промчался безоружный Сын. Когда он пробегал мимо боковой улочки, оттуда выскочил бронзовый бык и ударил его в ребра. Насадил на рога и, гремя копытами, ускакал дальше.

За рядом домов раздалась серия взрывов.

Нехир прижалась к стене и застыла, стараясь не издавать ни звука. К этому времени она уже поняла, что привлекают огненных стражей именно шум и движение.

Слишком поздно она усвоила этот урок.

От разрушенной террасы Нехир повела команду по среднему ярусу, а до того они потеряли двоих, пока налаживали веревочную переправу через затопленную лестницу. Преодолев же преграду, двинулись самым, как ей показалось, прямым путем – в лабиринт тесных улочек между домов и башен.

Но не успели они войти в него, как один из Сыновей задел самопальную растяжку, и выстрелом из пистолета ему пробило ногу. Он упал, крича от боли и недоумения, однако истинный смысл ловушки оказался куда страшнее. Выстрел и крики привлекли внимание.

К раненому с крыши ближайшего дома спикировала бронзовая гарпия – словно некая ожившая горгулья. Она схватила еще одного бойца и разорвала его на части огненным клювом. Ее отогнали и сбили огнем из винтовок, но пальба приманила тварей, таившихся во мраке. Погибло еще больше людей. Вскоре стрельба, сопровождаемая криками боли, раздавалась всюду. Узкие извилистые улочки и переулки превратились в адские охотничьи угодья.

В панике Сыновья и Дочери бросились врассыпную.

Нехир поняла, что с этого яруса нужно бежать.

Затаив дыхание, прижимаясь спиной к стене, она заскользила вдоль улицы.

Карабин, такой нужный и такой бесполезный, она прижимала к груди. У следующего перекрестка выглянула за угол. Позади рванула граната. Перепуганная Нехир вывалилась из укрытия и сразу припала к земле, но поблизости угрозы не было.

Облегченно выдохнув, она поспешила дальше по боковой улочке. Вскоре ей попалось растерзанное тело того самого Сына, которого унес на рогах неистовый бык. Нехир осторожно бочком прошла мимо, глядя вперед, высматривая зверя.

Тут ее схватили за плечо и затащили в неприметный тесный переулок. Вывернувшись, она увидела, что это Ахмад, старший помощник, а с ним еще два Сына. Ахмад прижал к губам палец.

Как и Нехир, он сообразил, что лучше всего сейчас держаться отсюда подальше и проникнуть на следующий ярус. Нехир согласно кивнула, и Ахмад повел их кружным путем. Местами приходилось протискиваться боком, зато на этих улочках было безопаснее – сюда не проникли бы крупные охранники.

Наконец достигли спуска на нижний уровень, куда вела похожая на приставную лестница. Ахмад жестом велел Нехир спускаться первой. Спорить она не стала и быстро скользнула в укромную тень. Ахмад и остальные последовали за ней. И вдруг последнего схватила и вздернула над землей высокая бронзовая женщина.

Сын Мусы извивался и орал. Развернув его к себе лицом, женщина наклонилась, словно для поцелуя, а потом из-за головы у нее показалось с дюжину бронзовых гадюк, плюющих зеленым маслом и огнем. Они впились в шею и лицо несчастному. Медуза наконец выпрямилась и высоко подняла жертву. В местах укусов плясало пламя, а кожа почернела – по венам расползался огненный яд.

Лицо Сына взорвалось, плоть сорвало с черепа.

На бегу Нехир услышала стук, с которым Медуза швырнула мертвое тело на камень.

Первая дочь Мусы с облегчением нырнула в тень, мысленно благодаря Ахмада за спасение. Втроем они бежали самой темной дорогой, оставляя позади кровь и ужас. Нехир время от времени поглядывала наверх, высматривая сияющий дворец и его золотые двери.

Теперь-то она поняла, зачем враги так силились попасть внутрь: они искали запасный выход из города.

Эта мысль придавала сил, однако больше всего поддерживала, отгоняя страх, иная цель. Нехир помнила о растяжке и знала, кто ее оставил, поэтому хотела не просто выжить, но и отомстить.

Укрывшись за одним из золотых престолов, Сейхан, как могла, успокаивала Эгги. Она позволила макаке вцепиться себе в шею; малыш что-то чирикал, уткнувшись в нее мордашкой, а она шептала ему на ухо.

Ковальски, в отличие от обезьяны, не сиделось.

– Как-то это все ни хрена не правильно, – прошептал он, следя за тронной залой.

Мария ткнула его локтем в бок. Грей с Маком и Бейли засели неподалеку, за вторым троном.