Венедикт Ли - Nовое Vремя [СИ]

– Например?!

Киано остановился у прохода, забранного толстой железной решеткой.

– История. Помимо физики. Мне самому это странно и тревожно. Что я в ней нашел? Ведь история – это не наука, а разновидность литературы.

– Нам – не сюда, – поторопила Полина.

– Да, уже иду. Вам не кажется, что у этого места особая аура? Есть такие… поворотные пункты. Откуда открываются новые пути, и нет дороги назад.

Полина с трудом скрыла внезапный испуг. Киано вновь пристально глянул на нее и добавил:

– Еще меня интересует фамилия… Картиг.

Полину бросило в жар. Неужели Киано, так же как она – пси? Невероятно! Он не смог бы скрыть это от нее. Мгновенным мысленным выпадом она попыталась проникнуть в его сознание. Ничего похожего на ментальный блок, выстроенный телепатом для защиты от себе подобных. Она четко видела его. Как он может что-то скрывать?

Внутренний мир Жеома Киано внезапно предстал перед ней в виде огромного города, с высокими зданиями, сплетениями улиц и виадуков. Иди себе по тротуару и читай вывески. Они всё время менялись, как картинки в калейдоскопе. Таким ей представлялся поток сознания Киано. В нем не наблюдалось ничего необычного или пугающего. Странно. Интуиция подсказывала, что гость из Суора – опасен, и старательно скрывает это.

Ситуация прояснится, когда она окажется на главной улице воображаемого города! Как ни старалась Полина, она не могла туда попасть. Так и кружила по переулкам, извилистым тропинкам среди газонов, выходя то на маленькие площади, то оказываясь перед витринами магазинов. Увидела броскую вывеску: «Исключительно простая теория всего!» Надпись тут же сменилась плакатом: «Внимание! Розыск. Мошенник-рецидивист Энвер Бернстайн. Подозревается в распространении теории относительности».

Следом возникло новое объявление, за ним еще и еще. У Полины закружилась голова. Она почувствовала, как ее подхватывают за талию, и очнулась.

– Прошу прощения, – сказал Киано. – Вам стало дурно. Подземный климат плохо влияет, повидимому.

Полина глубоко вздохнула. В голове прояснилось.

– Можете еще за меня подержаться, – предложил Киано. – Я не против.

– Помню: вы женаты, – простонала Полина. – Как ваша благоверная терпит, что вы ухлестываете за каждой встречной бабой?

– Во-первых – не каждой. А лишь той, за которой жена разрешит мне (как вы метко выразились) ухлестывать. Во-вторых, наш с нею контракт заканчивается в конце года. То есть, через неделю. Уж столько времени я смогу изображать честного, верного данному слову человека. Никто не скажет, что брачный договор для Жеома Киано – пустая бумажка. А пока – разрешите мне вас поцеловать! Уверяю, что поступок этот не нарушит вышеупомянутый договор.

– Ваша наглость просто…

– Очаровательна. Я знаю.

С этими словами Киано решительно и умело ее поцеловал. Не дав опомниться, взял под руку.

– Вы прекрасны. Жаль, что сейчас не время для личных утех. Нас ждут великие дела… Пини.

– Как… вы… меня назвали?.. – пролепетала Полина. Неизвестно, почему, она не видела подробно мыслей Киано, и его слова оказались для нее полной неожиданностью.

Без обычного лукавства, очень серьезно, Киано ответил:

– Пенелопа Картиг, дочь Великого Ваги! Знакомство с вами – большая радость и честь для меня!

Они остановились перед массивной дверью. Киано пригляделся.

– Ни следа коррозии. Интересный сплав. Кто же так варварски вскрыл замок?

– Это сделали больше века назад. Тогда не нашлось умников, вроде вас, – огрызнулась Полина. Она еще не привыкла к мысли, что к немногим избранным, знающим ее истинное имя, добавился и этот беспардонный тип. Раскрыл ее тайну, а ведет себя, как ни в чем не бывало! И древняя дверь ему интереснее живой легенды Острова. Пини Картиг – единственная, перед кем пасовала, терялась жестокосердная королева – Наоми Вартан.

Киано указал на тускло блестящую линзу на двери.

– Система распознавания сетчатки глаза. Ее рисунок так же индивидуален, как отпечатки пальцев. Нетрудно будет восстановить электроснабжение этого механизма. Но, где человек: мужчина или женщина, кто когда-то имел сюда доступ?

Он потянул за ручку, дверь отворилась с легким скрипом.

– Именно так я себе это и представлял!

Высокая, длинная комната. Свет при входе зажегся автоматически, но дальний конец помещения терялся в полумраке. По обеим сторонам – стеллажи. Материал – тот же нержавеющий сплав.

– Похоже на банковские ячейки, – резюмировал Киано. – Вместо денег и драгоценностей, здесь хранится нечто большее…

Полина не ответила. Она редко бывала здесь. Это место всегда производило на нее гнетущее впечатление. Киано не прав. Не сокровищница, а усыпальница. Могила, в которой погребены былые знания погибшей высокой цивилизации Мира.

«Великий гражданин Суора», меж тем, азартно рыскал по хранилищу веков, не в силах сдержать любопытства.

– Откуда здесь свет?

– Радиоизотопная батарея. Спрятана глубоко, не достать.

– Защита от дураков, понимаю. Заряд, наверняка, почти исчерпан. Лет через двадцать здесь станет совсем темно. Я, однако, пришел вовремя.

Наконец, он нашел то, что искал. С усилием выдвинул ящик из ячейки. Замка на нем не было, простая защелка. Она легко подалась.

– Вот оно! – воскликнул Киано, постучав по донцу.

– Что?!

Его волнение передалось Полине, она ожидала увидеть нечто необыкновенное. Оттого испытала сильное разочарование. Ящик был пуст!

Усмехнувшись, Киано поддел сбоку и приподнял фальшивое донце…

Простой конверт из серой бумаги, запаянный в прозрачную защитную пленку. Вид находка имела отнюдь не древний, самое большее, несколько десятков лет. Синими чернилами на конверте было написано: Ж.С. КИАНО, ЛИЧНО.

– Какого черта?! – воскликнула Полина. – Кто, и с какой стати, пишет вам сюда письма до востребования?

Она осеклась. Киано кивнул, подтверждая ее догадку. Снял с конверта оболочку, надорвав зубами. И бережно спрятал конверт в нагрудный карман комбинезона.

– У меня впечатление, что все вокруг сбрендили, и только я сохраняю частицу здравого ума, – сказал Одиссей Гор.

Голос героического команданте звучал сухо, но за показной бесстрастностью крылся нешуточный гнев. Выдержал паузу. Оглядел соратников. Полина Ждан молчала, кусая губы. Анита Гариг уткнулась взглядом в полированную крышку стола, и тоже как будто, лишилась дара речи. Командир спец-отряда «Торнадо», Гораций Винер, привольно рассевшись в кресле, задумчиво разглядывал потолок. Один лишь Жеом Киано являл признаки эмоций. Перед совещанием он не успел (или не захотел) переодеться, и так и остался в потертом рабочем комбинезоне. Возможно, поэтому он был смущен и нервно ерзал, словно под его поджарый зад попал растертый сухарь.