Майкл Салливан - Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера [сборник]

– Что король Мидеон велел сотворить этому Андвари? – спросила Сетон.

– Единственную настоящую магию, которой когда-либо владел наш народ.

– А именно?

Грисвольд помолчал, потом его глаза блеснули, он наклонился вперед и прошептал:

– Голема, каменного защитника.

Никто на площади не заметил ожившую горгулью. Все смотрели на акробатов, танцоров или жонглера. Меркатор ловко пробиралась через ничего не подозревавшую толпу. Для старухи калианка-мир двигалась весьма неплохо, не хуже акробатов, от которых они с Ройсом увернулись. Они пересекли круг танцоров, разорвав сцепленные руки и вызвав переполох. Будто непослушные дети на взрослом празднике, Меркатор и Ройс привлекали взгляды и провоцировали крики. Ройс вспомнил молодость. В те времена, когда он выживал, обчищая карманы на площадях Ратибора, ему постоянно приходилось убегать. И подобно тому, как ветер был союзником птицы, толпа являлась его союзником, предоставляла укрытие и возможности. Но слишком сильный ветер мог убить птицу, а слишком плотная толпа – задержать Ройса, запереть и дать преследователю шанс настигнуть его. Умение оценивать людей, анализировать закономерности и рассчитывать время определяло, спасешься ты или лишишься руки.

Теперь Ройс стал старше и давно не практиковался, но вскоре вспомнил знакомые навыки и старые уловки. Меркатор тоже неплохо справлялась с поиском и использованием просветов. Предчувствуя их появление, она опережала Ройса. Мир обогнула фонтан, направляясь к ступеням галереи. Ройс не знал, в чем заключался ее план, но он не представлял и масштабов опасности. Вид оживающей горгульи встревожил его, однако бегство Меркатор вызвало настоящую озабоченность. Почему – об этом он спросит ее позднее. Однако Ройс получил ответ быстрее, чем ожидал.

Люди начали показывать на что-то за спиной Ройса, потом раздались крики, и наконец он понял, зачем Меркатор пробиралась к галерее. Площадь напоминала реку, выше по течению которой прорвало плотину. Следовало добраться до берега, прежде чем хлынет вода. Чем бы ни занималась горгулья, это вызвало панику, и счастливые людские толпы превратились в обезумевшее стадо. Люди толкали друг друга в отчаянной попытке спастись.

Мужчина сбил с ног женщину и ее дочь, упал сам, и его затоптали. Приливная людская волна захлестнула танцоров и жонглера. Как раз перед ее ударом Ройс и Меркатор добрались до мраморных ступеней галереи. Мир сразу подбежала к большим бронзовым дверям. Ройс наконец разгадал план Меркатор и вновь подивился ее стратегической смекалке. А ведь она была мир.

Она могла бы сказать то же самое обо мне, если бы знала.

Галерея была меньше Гром-галимуса, но все равно большой и почти целиком сделанной из камня. Окна на нижнем этаже отсутствовали, а двери открывались наружу. У Ройса и Меркатор было лишь несколько секунд, чтобы попасть внутрь. Затем толпа, бежавшая от невидимой угрозы, поймет то же, что поняла Меркатор: галерея – надежная защита от этой бури. И если к тому моменту Ройс и Меркатор окажутся в здании, затор не позволит горгулье…

– Заперто. – Меркатор резко подергала дверь. – Ты ведь можешь ее открыть?

– Как ты догадалась? – Ройс опустился на колени перед дверью и быстро осмотрел примитивный сувальдный механизм.

– Любой, кто ждет отрезанного пальца, должен обладать базовыми навыками грабителя.

Ройс вставил в замочную скважину подходящую отмычку, поднял сувальды и открыл замок. Весь процесс занял несколько секунд, однако толпа двигалась быстрее, чем предполагал Ройс, и стадо животных, раньше бывших гуляками, уже подступало сзади. Не имея возможности распахнуть двери, Меркатор и Ройс с трудом протиснулись внутрь, прежде чем напирающие безумные люди снова захлопнули их. Плащ Ройса застрял, и он разорвал его пополам, чтобы высвободиться.

Они медленно отступали от бронзовых дверей под приглушенные крики напуганной толпы, которые становились громче с каждой секундой. В галерее было тихо и темно, как в гробнице, однако Ройс знал это здание и помнил комнату. Он побывал здесь прошлой ночью. Это был зал с фресками и картинами, странными артефактами на пьедесталах и большой колесницей, запряженной чучелами лошадей. Загадочное чудище, которое он видел сверху, теперь оказалось у него над головой. Это была правильная позиция для зрителя, и отсюда дракон выглядел устрашающе.

– Что это за штука снаружи? – спросил Ройс.

– Голем. – Меркатор смотрела на дверь, продолжая пятиться. Страх на ее лице отнюдь не свидетельствовал о том, что теперь они в безопасности. – Гномье колдовство, старая, могучая, злая магия.

– Минуту назад это была статуя. А что теперь?

– По-прежнему статуя… в определенном роде.

– Она гналась за нами, верно?

– И продолжает гнаться.

– Она может сюда проникнуть?

Меркатор взглянула на разбитое окно на верхней колоннаде, где прошлой ночью Ройс преследовал Виллара.

– Думаю, да.

– В таком случае объясни мне, что такое голем. Ненавижу, когда в гости приходят незнакомцы.

Когда Адриан сидел на стуле, боль в руках усиливалась, поэтому он переместился на пол, где можно было вытянуть ноги. Сетон помогла ему, сметя в сторону кучку крысиного помета.

– Какое отношение древняя гномья магия имеет к тебе, Эразму Ниму и Виллару?

Грисвольд запустил пальцы в бороду, выпятил нижнюю губу. Помолчал, и Адриан решил, что он ничего не скажет.

– Мы сомневались, что наших сил хватит, чтобы одолеть герцога и городскую стражу. Нам требовалось нечто большее. То, что Андвари предложил королю Мидеону.

– Надо полагать, это знание под ногами не валяется, – заметил Адриан.

Кивнув, Грисвольд обратился к Сетон:

– Ты слышала про Ночь ужаса?

– Это было много веков назад, – ответила она.

Грисвольд нахмурился:

– И ты, конечно же, там присутствовала?

– Это было до меня. Наверное, даже до Меркатор.

– Однажды холодной ночью толпа явилась в Городок – так тогда называли наше гетто – и подожгла наши дома. Всех жителей выгнали на улицу и избили. Почти сотня моих соотечественников погибла в ту ночь, которую в других частях света называют Зимним праздником. Странная манера праздновать возрождение солнца! Впоследствии старейшины нашли способ защитить нас. Тогда город только строился, Гром-галимус был возведен лишь наполовину. Мои люди занимались камнем. Дешевая качественная рабочая сила – вот чем мы были. Архиепископ заказал множество статуй, и мы с радостью повиновались. Прямо под его носом и с его благословения мы создали оружие, которое могли использовать при необходимости. – Грисвольд улыбнулся. – Ты видел причудливые водосточные трубы и резьбу, злобные лица, изрыгающие дождевую воду на улицы?