Рома Ньюман - Человек-радар [litres]

– Заметил, как девчонка засуетилась, когда мы пришли?! – спросил он.

– Заметил.

– Это ты на нее так подействовал?

– Не знаю.

– Она назвала тебя радаром. Думаешь, у нее тоже способности?

– Просто ляпнула первое, что в голову взбрело.

– Или она тоже телепат.

– Не думаю.

– Да ладно тебе, друже! Ты слышал ее. Она разглядела биолок!

Я промолчал.

Мы свернули на одностороннюю дорогу, удаляясь от суеты центральных улиц. Подъем в горку, спуск вниз, снова подъем – тут всегда кажется, будто колесишь по Сан-Франциско. Покосившийся деревянный забор, темный переулок, недостроенное современное здание.

Между нами и «мерседесом» больше не было других машин, и Женя забеспокоился, что водитель заметит слежку. Я посоветовал товарищу чуть отпустить объект, увеличив дистанцию. Потерять мерин на пустых вечерних улочках с минимальным движением было практически нереально. Тем более что, как оказалось, мы добрались до места назначения.

После очередного перекрестка мерс сбавил скорость и свернул налево, въезжая в ворота частного дома.

– Притормози чуток, – сказал я. – Медленно проезжай мимо, но не задерживайся.

Женя последовал указаниям. Створки ворот начали смыкаться, когда мы поравнялись с ними, но разглядеть водителя «мерседеса» все же удалось. Под затихающий дождь вылез настоящий бугай, одетый в черную кожанку и джинсы. Роста в нем было не меньше двух метров, а размаху плеч позавидовал бы Шварценеггер на пике формы. Лицо не разглядеть, посему я переключил внимание на дом, рядом с которым припарковался седан.

Трехэтажный особняк с эклектичной архитектурой. Высокая крыша соседствовала с открытой верандой на уровне второго этажа. Свет в окнах отсутствовал, тем не менее я успел прочитать вывеску на фасаде здания: «Частная школа „Гретель“». Уже что-то. Есть с чего начать.

Мы проехали дальше по слабоосвещенной улице и остановились неподалеку от городского парка.

– Что теперь? – спросил Женя. – Останемся здесь и будем следить?

– Пока рано. Ты запомнил вывеску на здании?

– Как-то не рассмотрел. А что там?

– Частная школа «Гретель».

– Впервые слышу.

– Я тоже. Сможешь собрать по ней инфу?

Мне показалось, Женёк даже просветлел.

– Зовешь меня в напарники?!

– Прошу раздобыть информацию – ты же главный новостник города.

– А звучит так, словно зовешь в напарники. Заметано, друже! Я соберу разведданные. Еще что-нибудь?

– В какой школе учится сестра Насти?

– Э-э-э… В первой, кажется.

– Знаком с директором?

– А то! Весной я подробно освещал открытие их бассейна.

– Прекрасно. Можешь позвонить ему и договориться о встрече? Хочу побеседовать насчет Эльвиры.

– Да без проблем. Владислав Петрович не откажет. Возможно, удастся и классную руководительницу Эльвиры допросить.

– Провести беседу.

– Что?

– Мы не имеем права никого допрашивать – только проводить беседы.

– Велика разница?

– Да так, в паре бумажек…

– Только одна просьба, друже: беседовать с ними буду я.

Я покосился на товарища.

– Посуди сам! Ты придешь со своей занудной протокольной рожей, они перепугаются, подумают, что у их ученицы проблемы, и замкнутся. Я же все сделаю по уму. Скажу, что подыскиваю способных учеников для статьи о перспективной молодежи города. При таком раскладе они выложат всю подноготную о Бетреддиновой.

Я поразмыслил над услышанным и пришел к выводу, что Жека прав. В конце концов, знакомый блогер, с которым директор уже имел дело, вызовет меньше подозрений, чем частный детектив.

– Добро, давай так. Но и про инфу о «Гретель» не забудь.

– Считай, уже сделано! Куда теперь? Обратно к Настьке?

– Зачем?

– Мы ее некрасиво оставили. Сорвались как чумовые куда-то… Девушка наверняка переживает!

Я хмыкнул.

– Утешать собрался?

– Вот только не надо грязных намеков, – поморщился Женя. – Я в самом деле за нее тревожусь. А тебе разве не нужно задать еще вопросы?

– На сегодня вопросов хватит. Отвези меня к «Стекляшке». Надо забрать машину.

Когда десять минут спустя мы вернулись к кафе, дождь прекратился. Тучи набирались сил перед очередным ночным ливнем. Я вылез из бумера.

– На какое время назначить встречу с директором? – спросил напоследок Женя.

– Часов на одиннадцать. Ко мне приезжай к десяти. Попьем кофе – и в путь.

– Заметано! – живо подмигнул Женёк. – Чувствую, денек завтра будет интересный.

– К Насте поедешь?

– Да нет, наверное… Ты всю охоту отбил.

– Я отбил?

– Ну да. Начал нудеть, и я себя сразу каким-то прохвостом почувствовал…

Я усмехнулся, покачал головой:

– Жень, даже слепоглухонемой не станет воспринимать тебя как прохвоста!

– Попозже ей позвоню. Пожелаю спокойной ночи.

Мы распрощались, и он укатил. Я стоял в свете неоновой вывески, глядя на удаляющийся раритетный БМВ. Я не разделял энтузиазма товарища насчет завтрашнего дня. Гонорар с последнего дела мелкими монетами позвякивал в моих карманах, а работать за спасибо совсем не улыбалось. Но поскольку Пашутина была объектом воздыхания одного из немногих моих приятелей, то брать с нее плату у меня рука не поднимется.

Я чувствовал себя уставшим. Хотелось спать, а нужно еще заскочить в магазин и доползти до кровати.

Полчаса спустя на другом конце города, оставив машину на парковке, я пересекал свой двор с пакетом еды в руках. Пока не начался очередной шквал осадков, из прокуренных квартир выползли местные люмпены. Используя лавочку возле баскетбольной площадки в качестве барной стойки, они расставили пивные бутылки. Кое-кто не брезговал и усесться на влажном дереве.

Размахивая сигаретами, небольшая компашка алконавтов громко материлась. Насколько я понял из обрывков фраз, дискуссия велась на тему «Как государственный режим честной народ притесняет». Посасывая пивко, ребятки жаловались, что водка дорожает, гайки закручивают все сильнее, а жить становится страшнее.

Я почти поравнялся с шайкой хриплоголосых ораторов, как вдруг на них обрушился сноп света. Луч мощнейшего прожектора выщемил горемык из полумрака, на уровне психологии парализуя волю. Я и сам сперва замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, подспудно опасаясь совершить лишнее телодвижение.

Осторожно подняв голову, я всматривался в источник света.

Дирижабль правительства завис прямо над двором. С выключенной внешней иллюминацией он оказался абсолютно невидим на фоне ночного неба. Однако самому оку воздушного стража были заметны любые телодвижения обитателей, в принципе, благополучного района Серпейска.

Я не знал, какой еще техникой были оснащены дирижабли правительства. Никогда не видел, как выглядит форма экипажа. Да и с уверенностью сказать, что воздушное судно управляется людьми, тоже не мог. Оснащение и комплектация патрульных дирижаблей являлись секретной информацией. Посему, наблюдая за скрючившимися в круге света алкашами, я не знал, что случится дальше.