Владимир Подгальский - Агарта [litres]

– С кем?

– Во-первых, не перебивай старшего по званию и по возрасту, – строго сказал Ракутин.

– Виноват! Исправлюсь! – быстро повинился Никита.

– А во-вторых, Степанов Григорий Алексеевич – это начальник управления пограничных войск Ленинградского военного округа. Свое начальство надо знать. Так вот! Мы решили, что для тебя будет полезным послужить начальником заставы.

– Я с радостью, товарищ комбриг, – облегченно выдохнул Никита. Ему очень хотелось оказаться на природе, вдали от больших городов и начальства.

– И вот еще что! Мы делали на тебя представление на звание Героя Советского Союза за Сортавальские склады и карту минных полей. – В голосе Ракутина проскользнула нотка вины. – Представление не прошло. – Комбриг задумался.

Никите удалось проникнуть в его четкие воспоминания. Эта способность обнаружилась недавно, после ранения, и он тренировал ее, пользуясь каждым удобным случаем.

«В большом кабинете, с окнами на реку, сидели трое. Ракутин, Степанов и Мехлис – заместитель народного комиссара обороны и начальник Главного политуправления Красной армии. Его портрет висел в училище.

– Кто у нас следующий? – резко спросил Мехлис.

– Белов Феликс Иванович – пробрался в тыл к финнам и уничтожил склад с боеприпасами, что ослабило Сортавальскую группировку противника. Представлен к званию Героя Советского Союза.

– Подождите, товарищи. Знакомая фамилия. – Мехлис стал копаться в своих бумагах. – А, вот! Докладная от… не важно. Лейтенант Белов восхвалял финскую армию, подрывая дух военнослужащих. Сомнительное происхождение. Кто его вообще принял в пограничное училище?

„Вот гнида! Встретимся в узком месте. Устрою тебе промывание желудка“, – разозлился Никита.

– Товарищ армейский комиссар первого ранга. Лейтенант Белов за время войны проявил себя как храбрый и инициативный командир. Несколько раз был ранен. Смог вынести из окружения знамя 18-й дивизии, – вступился на него Степанов.

– А вот про 18-ю дивизию я вам не рекомендую вспоминать. Это же надо умудриться. На ровном месте попасть в окружение и дождаться полного разгрома. Спасибо, знамя не потеряли. Достаточно Белову ордена за этот подвиг. Ну и… – посмотрел он на нахмурившиеся лица пограничников. – Дайте ему досрочно следующее звание и назначьте начальником заставы. Есть у вас свободные должности?

– По условиям мира, мы получили несколько островов в Финском заливе. Будем там устраивать заставы. Только острова заминированы и на них пока еще нет инфраструктуры, – ответил Ракутин.

– Ничего! Трудности закаляют хороших командиров. Дайте ему только крепкого комиссара. Пусть подтянет его по политической линии».

Через три дня Никите разрешили выбираться в город. Раны на спине почти затянулись. Слава богу, позвоночник не был задет. Не откладывая дело в долгий ящик, он отправился на экскурсию в Эрмитаж, предварительно созвонившись с Петровским. Они встретились возле входа в музей, рядом с атлантами, которые «держат небо на каменных плечах». Сначала тот показал свое место работы. Его сотрудники в это время просвечивали картину Абрахама Блумарта. «Пейзаж с пророком Илией». Потом Петровский, с кем-то созвонившись, сказал:

– Феликс! Вы, кажется, интересовались Бриллиантовой кладовой.

– Да! Было бы интересно.

– Сейчас там проводится экскурсия для работников «Союзювелирторга». Можете к ним присоединиться.

– С удовольствием!

Экскурсию проводил пожилой гид – прекрасный рассказчик, плохо выговаривающий букву «р». В группе было полтора десятка человек, две трети из них женщины.

…– В начале существования Эрмитажа ни у кого не возникало вопроса о принадлежности всех его сокровищ. Естественно, что собирателями и собственниками являлись российские самодержцы. Однако со временем ситуация стала меняться, и уже при Николае I появилось четкое разграничение на «личные» произведения и «государственные». Во время его правления в Эрмитаж пускались посетители, дабы узреть всю красоту и роскошь экспозиций. Одной из наиболее ярких коллекций являются украшения эпохи Возрождения, а именно ее морская тематика. Для украшений использовали барочный «неправильный» жемчуг. Одно из таких изделий – подвеска-каравелла из цельного изумруда.

«Хороший камушек. Мне бы подошел», – подумал Никита, вспоминая, как из изумруда делать целебный амулет.

– Творение механика-самоучки Ивана Кулибина в очередной раз доказывает, что на Руси всегда были умельцы, способные заткнуть за пояс любого Фаберже. Эти часы Иван Петрович смастерил в яйцеобразном корпусе. Особенность изделия состоит в том, что кроме часового механизма в них еще были маленькие фигурки, которые танцевали под чудесную музыку, издаваемую часами.

Жгучая брюнетка, с черной шляпкой на голове, как бы случайно коснулась Никиты своим бюстом. Когда он обернулся, женщина улыбнулась ему во все тридцать два зуба.

«По-моему, с духами переборщила. „Красная заря“ духи на любителя», – подумал Никита.

– Девятнадцатый век не сильно отличался от века восемнадцатого. Он был ознаменован знаковыми произведениями Карла Фаберже и его копиями императорских регалий. Среди них большая и малая императорские короны, скипетр и держава. Копии уменьшены в десять раз, но именно это придает им ценность, как уникальных творений ювелирного искусства. На этом наша экскурсия закончена. Спасибо за внимание.

– Большое спасибо за познавательную экскурсию! – поблагодарил гида Никита. – А скажите, у Фаберже остались ученики в Советском Союзе?

– Насколько мне известно – нет! – задумался экскурсовод. – Многие уже умерли. Большинство уехали за границу. Знаете, добрая половина учеников работников фирмы «Фаберже» была родом из Финляндии.

– Вот оно как! – Какая-то мысль промелькнула у Никиты в голове, но он не сумел ее сфокусировать.

– А знаете, – влезла в разговор брюнетка, которая во время экскурсии старалась быть рядом с Никитой, – прошлым летом к нам из Финляндии приезжал ученик Фаберже. У него в Луосто большая фирма. Простите, что вмешалась в разговор. Меня Люба зовут. А хотите, товарищ лейтенант, мы с Соней пригласим вас в кафе, – обернулась она на девушку с веснушками, которая нервно сжимала в руках сумочку.

– Ну, молодые люди! – улыбнулся экскурсовод. – Не буду вам мешать отдыхать…

Выйдя из музея, не спеша направились к Невскому проспекту. Девушки оказались товароведами в ювелирно-антикварном магазине. После посещения кафе-мороженого они втроем долго бродили по ленинградским улицам, по пути заходя в ювелирные магазины и ломбарды. В ломбарде удалось обнаружить кулон с большим рубином и кольцо с бриллиантом. Посмотрев на ценник, Никита поморщился, его зарплата не позволяла такие траты. Теперь на первый план выходил вопрос денег.