Владимир Подгальский - Агарта [litres]

К полуночи, наигравшись в карты и крепко поужинав за счет Никиты, они направились в Дахау. Харви применил свои способности, и у охраны лагеря не возникло к ним никаких вопросов. Впрочем, авторитет Рашера тоже сыграл свою роль.

Машина подкатила к одному из корпусов, где располагалась его лаборатория. Рашер вызвал ассистентов. На ночь в здании оставалась группа из восьми человек. Сотрудники отчитались о проделанной работе, показав журнал исследований. В данный момент несколько десятков человек находились в барокамере и холодильниках при разных температурах.

Никита взял под контроль выход, а Харви воздействовал на Рашера. Тот приказал прекратить эксперименты. Его сотрудники четко выполнили приказ доктора. Никита почувствовал у некоторых легкое недоумение, но привычка к дисциплине не позволила им возражать начальству.

Заключенных отвели, а некоторых перенесли в их барак, примыкавший к лаборатории. Никита провел быструю диагностику бедолаг. Многие находились при смерти. Им он уже не мог помочь. Двадцать шесть человек были в относительном порядке. Холод пока до них не добрался. Дальше Харви по одному усыпил всю команду Рашера и трех охранников. Вместе с Никитой они перекидали их в холодильники.

Затем прошли к лабораторному комплексу, где обнаружили кабинет Рашера. В кабинете на полках хранились отчеты по экспериментам, а на столе лежала довольно толстая папка. «Германская Тибетская экспедиция Эрнста Шефера».

– Эврика! – радостно крикнул Никита.

– Рад за тебя. Я займусь своим делом, а ты нас охраняй. – Харви улегся на кожаный диван, подложив под голову пуфик.

Никита сел в кресло и стал читать отчет, быстро перелистывая страницы. В принципе, это можно было сделать и потом, но уходить было рано, пока Харви не закончит свою часть работы.

Стоимость снаряжения 65 тысяч рейхсмарок, столько же понадобилось на экспедицию. А вот это интересно! Состав экспедиции с фотографиями. Участники экспедиции постоянно позировали, пытаясь увековечить себя для истории. Эрнст Шефер – руководитель. Не он! Карт Винерт – геолог. Снова мимо. Эрнст Краузе – оператор и фотограф. Нет. Бруно Бергер – антрополог. Вот ты и попался! С фотографии на него смотрело лицо убийцы из тибетского монастыря.

Покопавшись в отчете, Никита нашел более полные данные на Бергера.

Бруно Бергер. Родился 27 апреля 1911 года, Франкфурт-на-Майне, сотрудник «Аненербе», гауптштурмфюрер СС, расолог и антрополог.

Внезапно Харви, находившийся без движения почти час, зашевелился. После того как он удобно устроился на диване и ушел в глубокую медитацию, на него обрушился сильный напор тьмы. Он чувствовал, что сопротивляться не надо. Его тело стало уплотняться и погружаться во мрак, а затем вообще растворилось во тьме. Краем сознания Харви видел как его высшее «Я» маленькой черной точкой уходило вниз и долго бродило в каких-то темных измерениях.

Вскоре в его сознании проявилась трехмерная карта Европы. Он увидел множество сооружений, которые идентифицировал как концлагеря. От них тянулись темные энерголинии к центру Германии. Харви попытался подробно рассмотреть это место. Перед ним предстал средневековый замок, выполненный в виде наконечника копья. От этого замка мощный поток темной энергии уходил глубоко под землю, теряясь в ее толще, а может, в другом измерении. Через мгновение картинка мигнула, и он увидел, что над всей территорией Германии стоит черная пирамида, через которую в виде воронки вливается мощный поток, состоящий из информации, знаний, технологий, денежных ресурсов, оккультных наук. Центром пирамиды являлся опять же замок в виде наконечника копья.

– Достаточно. Немедленно выходи, – услышал он голос своего ангела-хранителя.

Несколько минут ему понадобилось, чтобы вернуться в свое онемевшее тело. Из носа на рубашку капала кровь.

– Надеюсь, оно того стоило, – проговорил Никита.

– Стоило, – ответил Харви, вытирая кровь платком. – А как дела у тебя?

– Гауптштурмфюрер Бруно Бергер – измеритель черепов, – передал он фотографию Харви. – Только понятия не имею, как его найти. Золотая сфера гармоничной событийности почти разрядилась. Через несколько дней мне необходимо начинать учебу в разведшколе. К этому времени я планировал завершить все дела и передать тело Белову.

– Плохая идея, – резко отреагировал Харви. – Как я понял, твое начальство из разведки рассчитывает на твои способности в области гипноза. Белова возьмут под контроль, и, скорее всего, он где-то проколется. А, как известно, НКВД, как и гестапо, излишним гуманизмом не страдает, зато отличается подозрительностью. Белов сгинет, а ты нарушишь Обязательство. Поэтому не торопись возвращаться. Или у тебя там что-то горит? – поднял он взгляд. – Работа или женщина?

– Пожалуй, нет, – задумавшись, ответил Никита.

С Сезарой в последнее время все было не просто. Они постепенно отдалялись.

– Ничего такого, что не может подождать. Просто этот мир довольно жесткий. Да и прошедшая война мне сильно не понравилась. Подсознательно я не хочу участвовать в следующей бойне.

– Что планируешь делать дальше? – спросил Харви.

– Хочу спасти этих «размороженных». Помогать так помогать, – сказал Никита, складывая папки с результатами экспериментов в свой пространственный карман.

– Всех не спасти. В Дахау их несколько тысяч.

– Спасу тех, кого мы достали из холодильников. Довезу их до Швейцарии.

– Я помогу! – решительно поднялся Харви.

– Не надо! Тебе нельзя светиться. Лучше найди мне Бергера.

– Это само собой. Давай отчет о Тибетской экспедиции. Положи наверх список ее членов, – протянул руку Харви. – Кого-нибудь зацеплю. Люди, прошедшие такие испытания, должны поддерживать связь друг с другом. А у моей фирмы есть несколько филиалов в Европе. Медицинская продукция во время войны уходит влет.

– Будем прощаться, – сказал Никита. – Не нужно, чтобы они тебя видели. Кто-нибудь попадется, и гестапо выйдет на ваш след. Обними за меня Камилу.

Они обнялись, и каждый пошел своим путем…

Никита вошел в барак и стал рассматривать магическим зрением заключенных. Почти все узники были истощены, но некоторые держались лучше остальных. До начала Второй мировой войны в Дахау содержались люди, считавшиеся по разным причинам «загрязняющими» арийскую расу, согласно расовой теории. Это были политические противники нацистского режима, прежде всего коммунисты, социалисты, оппозиционные священнослужители, а также душевнобольные, проститутки, наркоманы и гомосексуалисты.

Несколько человек пришли в себя и стали переговариваться, рассматривая Никиту.

– Коммунисты есть? – спросил он пожилого седовласого человека.