Анна Пейчева - Ищейки Российской империи [СИ]

«Мало ли что он тебе говорил. Он слишком любит свою работу. На самом деле, Семёрка — это всеобщее посмешище. Особенно после рекламы с резиновой курицей… На понятном тебе языке: в иерархии Личной Канцелярии мы на позиции инфузории туфельки».

«Кто же на высшей ступени?! Кого здесь считают Человеком?!»

«Кидаю крючок, цепляйся».

Очевидно, «крючком» здесь называлась ссылка на страничку в Интерсетке, куда Лиза, проявив недюжинную догадливость, сообразила перейти.

На экране появился алый лев, да не простой, а с шикарными крыльями. Лев стоял на задних лапах и разевал пасть, демонстрируя зрителям длинный язык. Для усиления эффекта лев также обзавелся золотым мечом и золотым же щитом с какими-то цветными стразиками. Сверху на щите сидел то ли петербургский чижик-пыжик, который на Фонтанке водку пил, то ли все-таки мини-орел.

«Приветствуем Вас на внутреннем сервере Личной Канцелярии Её Императорского Величества Екатерины Николаевны!»

Лиза прокрутила страничку. Ага, вот оно.

«Текущий Рейтинг Отделений ЛК ЕИВ:

I место — Третье Отделение (служба внешнеполитической разведки)

II место — Девятьсот Девятое Отделение (технологические преступления)

III место — Шестое Отделение (преступления в сфере экологии)

IV место — Первое Отделение (преступления в сфере злоупотребления властью)

V место — Пятое Отделение (преступления в сфере реализации программы «Разумная Изба»)

VI место — Второе Отделение (преступления в сфере терпимости)

VII место — Четвертое Отделение (преступления в сфере образования и здравоохранения)

VIII место — Седьмое Отделение (преступления против животных).

Рейтинг составлен на основе анализа отчетов о количестве раскрытых преступлений, а также степени влияния работы Отделения на климат в обществе по оценке независимых экспертов.

Подпись:

начальник Личной Канцелярии Её Величества,

действительный тайный советник,

барон Конрад Карлович Ренненкампф»

— Влияние на климат в обществе? — воскликнула Лиза с негодованием, разорвав умиротворяющую тишину Розовой гостиной и напугав графа Александра, вернувшегося за свой стол, украшенный гипсовым бюстиком то ли Александра Блока, то ли себя самого. — Климат в обществе, ферритин меня побери! Да мы с Пусей им религиозную бурю остановили! Какое им еще влияние нужно!

— Без сомнения, вы блестяще провели "Дело об Усусе", сударыня, — галантно отозвался граф Александр, с удивлением подняв брови. — Но почему вы об этом сейчас вспомнили? А, позвольте предположить: вы наткнулись на нелицеприятный Рейтинг Отделений.

— Кстати, граф прав, — тряхнула дредами Аврора, — после твоего прикольного выступления по «Всемогущему» мы взлетели аж на четвертое место в Рейтинге. Потеснили агентов по борьбе со злоупотреблениями властью. Пару дней продержались. Сейчас опять скатились на самое дно. Событий много, про тебя и твоего Усуса давно уже все забыли.

— Увы, нечасто нам поступают такие знаковые дела, как Явление Усуса народу, — согласился граф. — Работы здесь, как и следовало ожидать, немного, да и что это за работа… Не то что в благословенном Третьем отделении… Изгнание из Рая… «И с той поры, изгнанник бедный, одной надеждой я живу, прошедшей жизни очерк бледный со мной во сне и наяву… Порой, знакомый голос слыша, я от восторга трепещу… Хочу лететь! Подняться выше! Но цепь — звенит мне: «Не пущу!»» 8 8 Николай Алексеевич Некрасов «Изгнанник», 1839 год. …

Тонкое лицо графа исказилось, как от сильной боли, он резко встал, уронив гипсовый бюстик кудрявого юноши, и вновь отошел к окну.

«Он раньше был элитным спецагентом», — тут же принесла в клювике сорока подсказку от Авроры. «Работал в разведке, за границей. Его оттуда вышвырнули с позором. Понизили. Перевели к нам».

«За что?!»

«Прости. Еррор 404».

«Не поняла?»

«Это значит не знаю».

— Слушайте, товарищи, — Лиза в волнении поднялась со стула, — но ведь все-таки возможно влезть на самый верх этой дурацкой таблицы! Хотя бы на пару дней!

— Для этого нужно сотворить чудо, сударыня, — мрачно вымолвил граф. — Сравнимое с библейским.

— Елизавета Андреевна, прошу ко мне в кабинет! — раздался голос Филиппа Петрович откуда-то с небес. А точнее, из динамика, вмонтированного в золотисто-розовый потолок. — Для вас есть задание.

Кабинет шефа, примыкавший к Розовой гостиной, когда-то был будуаром, где дамы девятнадцатого века, прибывшие в Офицерское собрание на бал, могли перевести дух после французской кадрили с энергичными военными, привести в порядок свои пышные туалеты и посплетничать вволю.

Как ни старался Филипп Петрович, а легкомысленное женское царство выглядывало тут отовсюду.

В первую очередь вошедшему бросался в глаза огромный, во всю стену, пасторальный гобелен, на котором была тщательно выткана дебелая, пышногрудая особа, с утомленным видом возлежащая на траве. Особа не была обременена одеждой — легкая полупрозрачная простынка вполне удовлетворяла ее эстетические нужды. Вокруг отдыхающей крутились купидончики, птички, зайчики и парочка служанок с кувшинами вина и фруктами. Шеф стратегически приколол к наиболее интересным местам гобелена фотографии спасенных Ищейками животных, однако эффект получился неожиданным: новые участники вполне органично вписались в веселый хоровод вокруг полуобнаженной дамы.

На помпезную каминную полку Филипп Петрович водрузил бесстыдно-желтую, нахальную резиновую курицу Дуняшу. Среди хрупких подсвечников и фарфоровых пастушек сомнительный символ Седьмого отделения смотрелся просто нелепо.

Сам же начальник восседал за великолепным туалетным столиком эпохи Екатерины Второй, выполненным из полированного красного дерева и украшенным лавровыми ветками, венками и прочими античными красивостями. На позолоту щедрые мастера тоже не поскупились. Еще несколько дней назад Лиза с удивлением узнала, что подобная мебель не пользовалась в нынешней империи большим уважением — в последние годы все здесь просто помешались на экологии и сохранении лесов, а потому гонялись за интерьерными новинками из полимерных материалов.

На столе у Филиппа Петровича было довольно тесно: большой монитор, еще какая-то малопонятная компьютерная техника, вся с золотыми рыбками; широкая чашка для капучино с белым единорогом (абсолютно девичий вариант, однако шеф эту посудину обожал, он получил ее в подарок от Карла, предшественника Лизы на посту ветеринара Семёрки); справа стояла маленькая золотая кегля — приз, выигранный на соревнованиях в кегль-клубе «Рожки да ножки», давним членом которого он являлся; слева же тускло отблескивала серебром фотография покойной супруги Филиппа Петровича, Вареньки, мечтательной леди в длинных жемчужных бусах, неуловимо напоминающей увядшую, но все еще красивую розу.