Анна Пейчева - Ищейки Российской империи [СИ]

Юха прищурился, но продолжал молча смотреть на окно. До освобождения оставалось шесть минут.

— А знаете, что я думаю? — продолжала Лиза. — Скоро ваша профессия вообще уйдет в прошлое. Как монастырский писарь или, скажем, деревенский кузнец. Разве можете вы, обыкновенный человек, конкурировать с разумными, самообучаемыми машинами по приготовлению еды? Нет, ну правда! Как говорит одна моя подруга, вы — неандерталец. Что у вас за образование-то, в конце концов? Профессор кислых щей? Маэстро собачьего омлета? Учились всю жизнь, как сковородку правильно держать? Так этому я вас и сама могу научить, причем за две секунды. Дурацкую работенку вы себе избрали в качестве призвания, согласитесь, товарищ Мякинен. Просто курам на смех. Я уточню — резиновым курам на смех.

Повар заметно заиграл желваками на скулах и бросил взгляд на часы. До освобождения — три минуты.

Лиза почувствовала себя на верном пути.

— Я вам посоветую на будущее, просто по-дружески: если вас товарищ Головастиков выгонит — он признался, что держит вас только ради экзотики, а значит, скоро ему игрушка под названием «личный повар» надоест, — так вот, когда он вас выгонит, бросьте вы свою никому не нужную кулинарию и подрабатывайте выгулом собак. В этом занятии и то больше смысла и перспектив, чем в вашей готовке. В конце концов, какая разница, чем заполнить объем желудка?

— О, пэркэлэ! — вдруг взорвался финн, вскочив с места. — Как вы смеете — как у вас только язык повернулся — как можете вы рассуждать о том, о чем не имеете ни малейшего понятия?

Голубоватый виртуальный циферблат, исходящий из его Перстня, скакал по стенам микроавтобуса, как мартовский солнечный зайчик. Кажется, у Ищеек оставалась еще полторы минуты.

— Кулинарное искусство — это высшая ступень развития цивилизации! Это то, к чему человечество шло веками! Скатерть-Самобранка — всего лишь очередная яркая пластмассовая игрушка. С ней позабавятся, а потом забросят под кровать и забудут там навсегда. Я верю, что Империя вернется к своему кулинарному величию, прославленному на всю планету! Петербург на протяжении последних ста лет был мировой гастрономической Меккой. Сюда приезжали, чтобы отведать самые невероятные сочетания тончайших вкусов, побаловать свои рецепторы изящнейшими кулинарными кружевами. Да, еще десять, пятнадцать лет назад повар были сродни императору, а сейчас мы — отверженные. Но я дождусь дня, когда всё вернется на круги своя! И я всё сделаю, чтобы приблизить этот день.

Голос Юхи стал громким и значительным, словно у верховного жреца забытой, но могущественной религии:

— Я не позволю позорить священное кулинарное искусство, растрачивая свой талант, свой небесный дар, свои отточенные умения на приготовление собачьего корма!

Стрелка, метавшаяся по сумрачному салону машины, показывала десять секунд до освобождения. Лиза заметила, что граф сжимает кулаки. Макс не мигая смотрел на подозреваемого.

— Да, я украл Чарльза! — грянул Юха. — Я украл его, потому что больше не мог терпеть надругательства над великим таинством гастрономии! Собака должна жить на ферме, есть свежее мясо и защищать хозяев от вторжения…

— Кого? Улиток? — не выдержала Лиза. — Вряд ли кныш справится с кем-то покрупнее.

— Место собаки — не в квартире, а на природе, так меня учили в детстве, — упрямо заявил финн. — Ей не нужны укладки и круассаны! Она будет счастлива побрызгаться из шланга и погрызть мозговую косточку! Я спас Чарльза от неподобающего образа жизни, а Кулинарию — от неуважительного обращения с ней.

— А Камиллу-то зачем украли? — поинтересовалась Лиза, чувствуя, как внутри разливается приятное чувство удовлетворения.

— Курицу? По ошибке. Я знал, что в это время на лежанке должен был находиться Чарльз.

Финн немного остыл и отвечал уже спокойнее.

— А квадрик откуда взяли? — дожимала Лиза.

— Это было еще полгода назад… Почтовый квадрокоптер принес мне письмо из Франции. Я ждал этого письма, в нем должны были прийти документы от одного моего знакомого француза, мы собирались вместе открыть в Петербурге ресторан классической европейской кухни… Но я сразу понял, что дрон принес отказ — письмо было слишком тонким. У меня потемнело в глазах от ярости, вот как сейчас… — Юха устало провел ладонью по лицу. — Я схватил дрон и разломал его на куски, голыми руками. Потом испугался, что меня арестуют. Тут же, в парке, разобрал его до последнего винтика, вскрыл корпус, нашел тот самый секретный чип геолокации, обнулил его, чтобы меня не нашли… Я ведь неплохо обращаюсь с гаджетами, волей-неволей пришлось научиться, пока осваивал Самобранку… А потом полгода отлаживал дрон, учился им управлять — хотел, чтобы похищение прошло безукоризненно, я не мог себе позволить потерять работу, которую с таким трудом получил.

— Я полагаю… всё? — Граф вопросительно посмотрел на Макса. — Закрывайте дело, сударь, раз вы его начали.

Макс подошел к Юхе и положил руку ему на плечо:

— Юхани Мякинен, именем Императрицы и во имя Закона об уважении к животным, Российская империя предъявляет вам обвинение в похищении кныша Принца Чарльза и краже государственной собственности, а именно, грузового почтового квадрокоптера модели «Аист»…

— Про Камиллу не забудьте, сударь, — усмехнулся граф.

— Ах да, ещё кража личного имущества собаки, — согласился Макс. — Значит, объявление предъявляется по трем статьям.

На сдержанном лице повара отразилось что-то похожее на облегчение.

— Это даже хорошо, что вы меня арестовали. Отдохну в тюрьме от придирок Ангел Иваныча и его вечной взбалмошности. А когда выйду на свободу, может, и проклятых Самобранок уже не будет. Киитос, господа. Спасибо.

— Это вам спасибо за эспрессо по-милански, — искренне сказала Лиза на прощание. — Кофе, в отличие от похищений, у вас классно получается.

В квартиру Лиза зашла с рассветом, часов в десять.

— Ну что, Пусятина, новый год начался очень даже динамично, — сообщила она коту, который встречал ее с весьма брюзгливым видом.

Судя по данным Скатерти, за последние двадцать четыре часа, пока хозяйки не было дома, Пуся неоднократно пользовался услугами Самобранки. Автоматический лоток тоже исправно исполнял свои обязанности, так что повода для брюзжания у Пуси не было. Однако вот же, сидит в коридоре с кислой физиономией.

— Мяв, — сказал Пуся и, величаво задрав хвост, направился к телевизору в гостиной.

— Ах вот оно что, — догадалась Лиза. — По своему говорящему дружку соскучился.

По «Всемогущему» показывали Ангела, который вместо того, чтобы идти спать, давал хвастливое интервью Ричарду Кингу в роскошной студии новостей. А Лиза-то еще удивлялась, почему Головастиков отказался возвращаться вместе со всеми на машине, а попросил высадить его на первой же остановке вакуумного трамвая! А он, оказывается, к началу выпуска хотел успеть.