Грег Бир - Королева ангелов [litres]

Легар пожал плечами.

– Мы бы хотели вам помочь. Мы, безусловно, одобряем поимку и наказание преступников в подобных случаях. На самом деле вам значительно выгоднее было бы оставить господина Голдсмита здесь, нашей системе правосудия, которая может оказаться более эффективной… Но, конечно же, – заметил Легар, нахмурившись, словно у него вдруг схватило живот, – Голдсмит, окажись он здесь, обладал бы статусом гражданина Соединенных Штатов и, как иностранный гражданин, был бы защищен от любых подобных действий с нашей стороны… Конечно, если бы на то не было предварительного согласия вашего правительства.

Не хотелось бы расстраивать туристов, подумала Мэри.

– Любопытно, что вы утверждаете, будто этот беглец знаком с полковником Ярдли. Я не стал спрашивать полковника сэра, который, естественно, очень занят, но сомневаюсь, что такое возможно. Какая польза полковнику сэру от знакомства с убийцей?

Мэри сглотнула.

– Голдсмит – поэт, очень известный. В прошлом он несколько раз приезжал на этот остров и всякий раз встречался с Ярдли – с полковником Ярдли, по-видимому, по просьбе полковника. Они долго переписывались. В Соединенных Штатах их переписка опубликована.

Легара убедили эти доводы.

– Многие утверждают, будто знакомы с полковником, хотя на самом деле это не так. Но теперь, когда об этом зашла речь, я припоминаю что-то о поэте, вызвавшем некоторые разногласия в вашей стране. Он читал много лекций в поддержку полковника сэра Джона Ярдли, не так ли?

Мэри кивнула.

– Это тот самый человек?

– Да.

– Замечательно. Если хотите, я спрошу у секретаря полковника, действительно ли он знает такого человека. Но, боюсь, у нас есть еще один нерешенный вопрос: какой у вас здесь теперь статус.

Легар опустил взгляд к письменному столу и переложил пару бумаг, словно хотел прочесть что-то под ними. Однако не нашел других документов. Казалось, он просто избегает встречаться с ней глазами.

– Хотелось бы знать… – начала Мэри.

– В данный момент ваш статус под вопросом. Вы здесь формальный представитель правительства, разорвавшего дипломатические отношения с Эспаньолой и предъявившего нашему полковнику сэру серьезные обвинения, явно ложные. Все въездные визы из Соединенных Штатов и обратно отменены. Таким образом, ваша виза перестала действовать. Вы здесь на нашем попечении, пока этот вопрос не будет урегулирован.

– Тогда мне хотелось бы покинуть вашу страну, – сказала Мэри. – Если, как вы говорите, Голдсмита здесь нет, мне незачем здесь оставаться.

– Я уже сказал, что никакие договоренности между нашими странами не действуют, – напомнил Легар, все еще избегая смотреть ей в лицо. – Вы не можете покинуть страну, пока не будут урегулированы определенные вопросы. Вы заметили военные патрули для защиты иностранных граждан, еще не покинувших страну. Эспаньольцы удивительно преданы полковнику сэру, и сейчас на улицах – оправданный гнев. В целях вашей безопасности мы переместим вас из дипломатического квартала в другое место. Как я понимаю, это уже организовали. Чтобы переезд стал для вас не слишком трудным, Жан-Клод Борно и Розель Меркреди продолжат работать на вас. Сейчас они собирают ваши личные вещи. Советник Анри, – он указал на Сулавье, – проводит вас на вашу новую квартиру.

– Я предпочла бы остаться в дипломатической резиденции, – сказала Мэри.

– Это невозможно. Теперь, когда мы разобрались с этим, возможно, есть смысл выпить колы, отдохнуть и поболтать? После полудня Анри, может быть, свозит вас в Леоан и покажет замечательный грот. Вечером в нашей знаменитой крепости, Ла-Ферьер, устраиваются празднования, и туда тоже можно слетать. Удобство вашего пребывания и ваш досуг очень важны для нас. Анри выразил готовность и дальше сопровождать вас. Есть возражения?

Мэри перевела взгляд с одного на другого, думая о расческе, о том, как отсюда убраться.

– Вы чрезвычайно привлекательная женщина, – сказал Легар. – Такой тип красоты мы называем «марабу», хотя вы не негритянка. Ведь, конечно же, человека, решившего стать черным, должны тепло принимать черные от рождения?

Она не заметила и тени сарказма.

– Благодарю, – сказала Мэри.

– А что вы офицер полиции, как и мы, и вовсе замечательно! Анри говорит, вы обсуждали полицейские порядки в Лос-Анджелесе. Завидую. Могу я тоже узнать о них?

Мэри чуть уменьшила давление на стиснутые зубы, улыбнулась и подалась вперед.

– Конечно, – сказала она. Лишь теперь Легар поднял глаза и посмотрел прямо на нее. – После того как я поговорю с американским посольством или с моим начальством.

Легар медленно моргнул.

– Было бы только обычной вежливостью позволить сотруднику полиции узнать, каковы ее задачи теперь, когда ей не дают выполнять свой долг, – сказала она ему.

Легар покачал головой, обернулся и посмотрел на Сулавье. Сулавье не отреагировал.

– Никакого общения, – мягко заявил Легар.

– Пожалуйста, объясните почему, – настаивала Мэри. Мысль о том, чтобы отправиться куда-то с Сулавье или любым другим представителем здешней полиции, пугала. Если ее собирались использовать как пешку в политике, ей хотелось четко понимать свое положение.

– Я не знаю почему, – ответил Легар. – Нам приказали хорошо обращаться с вами, приглядывать за вами и сделать ваше пребывание приятным. Вам не о чем беспокоиться.

– Меня удерживают здесь против моей воли, – сказала Мэри. – Если я политзаключенная, так и скажите. Обычная любезность… для сотрудников правоохранительных органов.

Легар резко отодвинул стул и встал. Он покрутил двумя пальцами среднюю пуговицу рубашки, задумчиво разглядывая и пальцы, и саму пуговицу.

– Можешь увести ее, – сказал он. – Продолжать без толку.

Сулавье коснулся ее плеча. Она сбросила его руку, сердито посмотрела на него и встала. Обуздай свой гнев, но не скрывай его.

– Я хочу поговорить с Джоном Ярдли.

– Он даже не подозревает, что вы здесь, мадемуазель, – сказал Сулавье. Легар кивнул.

– Пожалуйста, уходите, – сказал генеральный инспектор.

– Он знает, что я здесь, – сказала Мэри. – Моему начальству пришлось получить его разрешение на то, чтобы я прилетела сюда. Если не знает, то он дурак или его ввели в заблуждение его люди.

Легар выставил подбородок.

– Никто не вводит в заблуждение полковника сэра.

– И он, конечно, не дурак, – поспешно добавил Сулавье. – Прошу вас, мадемуазель. – Сулавье попытался взять ее за локоть. Она опять сбросила его руку и посмотрела на него, надеясь, что в этом взгляде читается строгий запрет, а не истерика.

– Если таково эспаньольское гостеприимство, то его сильно переоценивают, – сказала она. «Сильный удар по деспотизму. Они та-ак обидятся».