Сергей Садов - Загадки Моригата [сборник litres]

Девочка задумчиво кивнула.

– Очень хорошо, значит, меньше времени займет допрос.

– Я могу присутствовать при разговоре?

Хотя этот вопрос и прозвучал в форме просьбы, но было ясно, что Вестарий будет настаивать на своем присутствии. Наташа не видела причин отказывать и только кивнула.

– Начнем с Моти, – сказала она, устраиваясь за столом в небольшой комнате.

– Почему? – заинтересовался Арет. Он взял один из табуретов и переставил его к двери, где и устроился так, чтобы вошедший не мог сразу его увидеть.

– Потому что она, скорее всего, вообще ничего не знает. Судя по словам господина Рока, посол уехал из посольства где-то в двенадцать ночи.

Наташа повернулась к имперцу, и тот кивнул, подтверждая.

– Ну вот. Сколько от посольства до дома?

– Минут двадцать.

– Спасибо, господин Рок. Сами видите, что домой посол вернулся примерно в половине первого. Если Рекнерт такой непритязательный, то вряд ли ему требовался кто-то, чтобы помочь переодеться. К тому же, полагаю, свой отъезд из дома он хотел сохранить в тайне от всех. Поэтому Моти, скорее всего, уже спала.

– А Рик?

– А вот Рик мог встретить посла…

Открылась дверь, и в комнату несмело вошла женщина лет сорока, невысокого роста, но весьма полная. Про таких говорят – добродушная толстушка. Хотя сейчас ее лицо портил страх, делая похожим на маску. В простом платье с передником, вьющиеся светлые волосы, убранные под платок – скорее всего привычка кухарки, не изменившая ей и в этих обстоятельствах. Помявшись у двери, она сделала несколько шагов и замерла. Ее взгляд перебегал с одного лица на другое и, в конце концов, остановился на девочке, показавшейся ей наименее пугающей.

Наташа тут же поднялась и придвинула стул.

– Доброе утро, госпожа. Проходите, садитесь, пожалуйста. Вы Моти, правильно?

– Да, госпожа. – Женщина бросила испуганный взгляд на замершего рядом Вестария и опасливо опустилась на стул.

– Не надо так бояться, госпожа Моти…

– Да какая я вам «госпожа». Все зовут меня Моти, или тетушка Моти.

Наташа нахмурилась, а когда заметила ухмыляющегося Арета, поджала губы и с трудом удержалась, чтобы не показать ему кулак.

– Хорошо… Моти, – девочка с трудом пересилила себя. – Не надо бояться. Я просто хочу задать вам несколько вопросов по поводу вашего господина.

Тут кухарка всхлипнула и вдруг разрыдалась.

– Да кто ж его так?.. Он такой хороший был, никогда даже голоса не повышал… всегда такой добрый господин был…

Девочка растерянно смотрела на плачущую женщину, совершенно не понимая, что делать. А та продолжала причитать, размазывая слезы по лицу.

Гонс Арет тихонько поднялся и осторожно, стараясь не шуметь, подошел к женщине, протянул руку над ее головой и что-то зашептал. Тут же её всхлипы стали стихать, причитания прекратились. Она словно очнулась, поспешно достала из кармашка передника большой, ослепительно-белый платок и принялась вытирать лицо.

– Простите… простите, госпожа. Но как подумаю о господине…

Из-за ее спины Арет кивнул девочке и вернулся на место.

– Я понимаю. Вы готовы?

– Да-да. Если я смогу чем-то помочь…

– Хорошо. Вы когда в последний раз видели господина?

– Дайте подумать… Утром… Да, утром, он собирался ехать в посольство, сказал, что задержится там допоздна, что у него много работы, и велел его вечером не ждать. Попросил только приготовить ему хлеба и оставить его на столе в комнате, вместе с вином.

– Приготовили?

– Конечно! – в голосе служанки явственно слышалось удивление. – Как можно ослушаться приказа господина?!

Наташа чиркнула в блокноте.

– Утром, это позавчера?

– Ну да. А вчера сказали, что господин…

– И вечером вы его не видели? – поспешно вмешалась Наташа, заметив вновь появившиеся слезы у Моти.

– Нет. Я, пока не стемнело, прибралась в комнатах, как обычно, вытерла пыль. Потом нарезала свежего хлеба и отнесла его с кувшином вина в комнату…

– Когда примерно отнесли?

– Уже стемнело.

– Ага, значит, часов в десять или в половине одиннадцатого. Отнесли вино и хлеб, а потом?

– А потом пошла к себе в комнату и легла спать.

– Вы постоянно здесь живете?

– Да, госпожа. У меня есть дом, обычно я прихожу сюда только днем, но когда госпожа уехала, господин Рекнерт попросил меня временно переехать сюда. Он даже жалованье мне увеличил. Господин был такой добрый…

– Спасибо, – вновь поспешно вмешалась девочка прежде, чем пролились новые реки слез.

– А что теперь со мной будет? – Похоже, этот вопрос мучил кухарку уже давно, но только сейчас она осмелилась его задать.

– Да ничего. Послу ваши услуги уже вряд ли понадобятся. Так что можете забирать свои вещи и ехать домой. Дядя Гонс, предупредите охрану, чтобы не мешала ей уехать.

– Вы уверены? – поинтересовался Вестарий, когда за обрадованной кухаркой закрылась дверь. – У убийцы мог быть сообщник в доме.

– Вы сами-то в это верите?

– Дело не в том, верю я или нет, – нахмурился офицер. – Я не могу исключить такую возможность.

– Даже если она сообщник, продолжать держать ее в доме бессмысленно. Что это даст?

– Ее можно забрать в посольство и допросить как следует.

Наташу передернуло.

– Знаете, – разозлилась она, – если бы меня забрали в посольство и допросили как следует, я бы призналась в чем угодно. А вообще назвала бы вас своим сообщником, что это вы меня подговорили и что вы мне угрожали, заставляя следить за добрым господином Рекнертом и сообщать о каждом его шаге. О, я такие подробности напридумывала бы…

Вестарий слегка побледнел и с некоторой оторопью покосился на девочку.

– На вашем месте я бы ее не злил, – ухмыльнулся Арет со своего места. – Она вполне может такое учудить. Вы бы поинтересовались, как она прощения просила…

– Дядя Гонс!!!

– Молчу-молчу.

– К тому же вы не могли видеть этого.

– Почему это? – деланно удивился маг. – Я прекрасно все видел. О предстоящем действе мне сообщила тетушка, и я просто не мог пропустить такое зрелище. Я был рядом с преподавателями и все прекрасно видел. И ни минуты не жалею, что опоздал из-за этого на заседание Совета Магов.

Наташа сначала нахмурилась, потом хмыкнула.

– Вредина, – буркнула она. – Давайте вернемся к делу.

Арет привстал, выглянул за дверь и отдал распоряжение дежурившему там солдату. Вскоре появился Рик. Вот полная противоположность Моти. И дело не в разнице полов. Если Моти толстушка небольшого роста, то Рика вполне можно назвать верстой коломенской. Длинный, худой, черные волосы, стриженные ежиком, лет двадцати пяти на вид. Держится хоть и с опаской, но себе цену знает. Неторопливо вошел, поклонился всем разом и замер, дожидаясь вопросов.