Олег Волков - Под снегом. Том I [СИ]

Больше всего поразил сам дом. Едва Туран приоткрыл скрипучую дверь, как в нос тут же шибанула вонь прогорклого масла, мочи и блевотины. Когда же Смаг зажёг лучину, то в свете убогой свечки внутреннее убранство дома предстало в ещё более убогом и жалком виде.

В избе не просто грязно и холодно, а очень грязно и очень холодно. Стол в комнате завален сухими объедками хлеба и редиски. Большие жирные тараканы валяются на полу вперемежку с соломой и осколками битых бутылок. Зев большой печи зияет пустотой. Рядом с ней валяется куча того, что не так давно было то ли шкафом, то ли сундуком.

Утус Афрон, хозяин дома, нашёлся в соседней комнате на большой деревянной кровати на груде грязных одеял под старым тулупом. Некогда полосатый матрас на вате заляпан жёлтыми пятнами. Воздух в комнате сотрясается от храпа.

Из-под ноги выскользнула пустая бутылка.

— А, чёрт, – тихо ругнулся Туран.

Кровать «охраняет» целая батарея пустых бутылок самых разных размеров и форм. Смаг поднёс одну из них к носу.

– Фу, гадость, — лицо Смага перекосило от отвращения. – Самогонка, мастер. Чохариха гнала, больше некому.

Пустая бутылка с оглушительным звоном грохнулась на пол, однако мужик в кровати даже не дрогнул.

В Империи уже много лет действует государственная винная монополия. Производить и продавать алкоголь может только тот, кто владеет специальной лицензией и платит специальные налоги. Однако в любом городе, в любой деревне в обязательном порядке найдётся умелец, который гонит самый низкопробный самогон и продаёт его за сущие совирты вконец спившимся людям. Естественно, низкая цена целиком и полностью соответствует ещё более низкому качеству. Это не первач, что преподнёс утус Божл, отец пропавшего охотника. Ещё в кабинете, в Управлении полиции, Туран не удержался, вытащил пробку и по достоинству оценил букет ароматов настоящей деревенской самогонки. То, чем воняет в доме утуса Афрона, и рядом не лежало.

— Эй! Просыпайся! -- Туран грубо толкнул спящего мужика в плечо.

В ответ утус Афрон лишь глухо замычал и захрапел с новой силой.

– Бесполезно, мастер, – рядом с кроватью остановился Смаг. – Его теперь проще пристрелить, нежели разбудить. Но даже если нам удастся поднять его, он всё равно соображать не сможет.

– Сам вижу, – Туран поджал губы.

Проблема, однако. Муж Вачизы Тинкун в доску пьян. Остаётся только одно – отвезти его в Управление полиции. Иначе, не приведи Великий Создатель, он может запросто не дожить до утра. Каким бы тёплым и добротным не был бы дом, но если печь не топить день-другой, то внутри скорее рано, нежели поздно, воцарится уличный мороз.

Скрип снега и конское ржание, Туран пригнул голову. Через низенькое окошко с грязными стёклами отлично видно, как у дома напротив остановились розвальни. Из приоткрытой калитки вышла немолодая женщина в полушубке и в тёплом платке. Молодой мужчина лихо соскочил с розвальней, второй, более зрелый и солидный, остался сидеть. Наверно, жена вышла встречать мужа и взрослого сына. Даже из тёмной вонючей комнаты через давно не мытое окно отлично видно, насколько же молодой мужчина похож на женщину.

А это идея! Туран торопливо поспешил на улицу. Следом затопал Смаг.

– Подождите! Подождите!

Туран едва успел. Старший мужчина тут же натянул вожжи, тёмно-серый конь послушно замер на месте. Ещё немного и розвальни вкатили бы в распахнутые ворота во двор.

– Прошу прощения, – возле калитки Туран перешёл на шаг, – у меня будет к вам небольшая просьба.

В эмоциональном фоне старшего мужчины сверкнуло недовольство. Больше всего соседу утуса Афрона хочется уйти в тёплую избу и сесть за стол. Отец и сын изрядно устали и проголодались. Однако добротное зимнее пальто Турана и, особенно, полицейская шинель на плечах Смага Руфа заставили соседа прикусить язык.

– Туран Атиноу, сыскная полиция, – удостоверение развернулось перед носом немолодого мужчины, в свете керосиновой лампы особо выразительно блеснул начищенный значок полицейского.

– Э-э-э…, – мужчина замялся, недовольство в момент выветрилось из его эмоционального фона, – Роир Динтич Горян. Это мой дом, мои розвальни и мой конь. Я вовремя и в полном объёме плачу налоги.

– Не сомневаюсь, уважаемый, не сомневаюсь, – Туран спрятал удостоверение со значком во внутренний карман сюртука. – Помогите, пожалуйста, довести вашего соседа Тефана Афрона до Управления полиции. А то он находится в сильном алкогольном опьянении и, боюсь, может не дожить до утра. Ваши труды не останутся без вознаграждения.

Полтинник, монетка в пятьдесят совиртов, произвела магическое действие.

– Конечно, конечно, витус, – утус Горян лихо соскочил с розвальней, – наш долг, как добропорядочных подданных, помогать властям. Литий, – мужчина повернулся к сыну, – помоги витусу полицейскому.

На пару с сыном соседа Смаг быстро затащил тушку Тефана Афрона в розвальни. Муж Юраны Афрон настолько пьян, что грубая кантовка из кровати, через всю избу и двор, не разбудила его. На всякий случай Туран накинул на задержанного старый тулуп.

– Эх, пошёл, родной, – утус Горян щёлкнул вожжами, тёмно-серый конь лихо припустил по заснеженной улице.

Как в далёком детстве, Туран устроился поудобней в низком кузове. Через слой соломы чувствуется твёрдый пол. Бездна лет прошла с тех пор, как ему в последний раз довелось прокатиться в розвальнях или хотя бы на самой обычной крестьянской телеге. На противоположном краю кузова примостился Смаг. Для него подобные поездки не в диковинку. Тефан Афрон продолжает храпеть как ни в чём не бывало.

– Витус, – утус Горян глянул через плечо, – я не знаю, чего там Тефан натворил, только, прошу вас, не серчайте на него.

– Это ещё почему? – Туран как мог развернулся к хозяину розвальней.

Туран и не собирался расспрашивать соседа Тефана Афрона. Помог бы довести «тушку» до Управления, и ладно. Однако утус Горян заговорил сам, грех не воспользоваться.

– Ещё года три назад Тефан и супруга его Юрана жили пусть не богато, зато и не бедно. Главное, трудолюбивые они были. Всегда в их доме тепло было и чисто. А какой квас Юрана варила, – утус Горян тихо вздохнул, – объеденье был, а не квас.

В эмоциональном фоне утуса Горяна тлеет давняя печаль. Простым обывателем делить нечего. Очень часто соседи живут как одна большая семья. Нередко они и в самом деле родственники.

– У Тефана трое детей было, мальчики. Старшему двенадцать лет, а младшему едва пять стукнуло. Сам Тефан на верфи у купца Руланга работал. Там… барки, лодки делал. Тефан столяром был отличным. Да и так помогал. Вот, – рука утуса Тефана в меховой рукавице хлопнула по бортику, – эти розвальни он мне сделал. Пять лет катаюсь, до сих пор ни одна доска не скрипнула даже. Но! Два года назад мор у нас был.