Андрей Панов - Наваждение. Часть первая

– Спасибо, Ярик, – улыбнулся Харитонов. – Я очень надеюсь на тебя. Кофе – за мой счёт.

Расплатившись, Сергей попрощался с другом и поехал в Масловку – забирать очередные данные по испытаниям.

На встречу с вице-мэром в ресторане «Итальянский дворик» Павел пришёл первым. Выбрав столик в дальнем углу прохладного зала, Крюков активировал вмонтированный в столешницу интерактивный экран и, пролистав меню, заказал стакан тоника и ньёкки. Один из шустро лавирующих между столиками одноколёсных роботов-официантов тут же привёз напиток и мягким женским голосом объявил, что блюдо осталось ждать десять минут.

Как только он укатился, в ресторане появился Гусельников в строгом тёмно-сером костюме и солнцезащитных очках.

– Добрый день, Василий Данилович, – сказал Павел, когда вице-мэр подошёл к столу.

Тот ответил на приветствие, снял очки и, усаживаясь в кресло, предупредил:

– У меня, к сожалению, не так много времени, Павел Андреевич. Вы насчёт Сергея?

– В какой-то мере. Будете что-то заказывать?

– Да, пожалуй, – Гусельников выбрал в меню греческий салат и апельсиновый сок и откинулся на спинку кресла. – Я весь внимание.

– Есть некоторые материалы, относящиеся к делу Весёлого, которые мне нужны, – начал Крюков. – Но они засекречены. Чтобы посмотреть их, необходимо отправить запрос, подписанный городским прокурором и, например, вами. Я только что от прокурора – он подписал. Теперь я прошу вас сделать то же самое.

Василий взял сок с подноса появившегося рядом робота и пригубил.

– А эти ваши материалы каким-то боком компрометируют Сергея?

– Нет. Тут, скорее, хм… наоборот.

– Что вы имеете в виду?

– Информация может помочь обеспечить безопасность Харитонову.

– Та-ак. Ему что-то угрожает? Рассказывайте, Павел Андреевич.

– Вы понимаете, что это тайна следствия?

– Вам нужна моя подпись? Или мы пообедаем и разойдёмся?

Павел сжал зубы.

– Хорошо. Я вас понимаю…

Официант привёз заказ. Гусельников попробовал салат и с довольной улыбкой сказал:

– У них тут превосходный хориатики, Павел Андреевич! Мелко нарезанный, в меру солёный, сочный. Закажите в следующий раз – не пожалеете.

– В следующий раз обязательно.

– Я, знаете ли, не люблю толстеть. А могу. Вот и не ем ни мучного, ни сладкого. Хотя ваши ньёкки выглядят очень аппетитно… Так что вы хотели мне рассказать?

– В деле, вероятно, замешана некая международная компания, которая пять лет назад проявилась в истории со взрывом Института ракетных двигателей в Самаре. Материалы касаются именно этой истории. Они помогут мне связать оба дела, если это возможно.

– То есть вы хотите сказать, что международная компания, сровнявшая с землёй институт с десятком сотрудников, ответственна за гибель профессора Весёлого? И что Сергей тоже на мушке?

– Вполне возможно.

Василий отложил вилку и, смотря в глаза Павлу, сказал:

– Я должен сам увидеть эти материалы.

– Это невозможно, Василий Данилович. Они секретные.

Гусельников продолжал молча смотреть на Крюкова. Через несколько секунд тот сдался:

– Всё, что возможно, я вам предоставлю.

– Всё, что раскроет мне общую картину происшествия и возможности этой компании.

– Хорошо. Но вы понимаете, чем это может мне грозить, если узнает кто-нибудь третий.

– Постарайтесь, чтобы не узнал. А за меня не беспокойтесь. Где запрос?

Крюков снял с запястья смартфон, нажал несколько кнопок и положил его на середину стола. Гусельников поднёс к нему свой смартфон, получил файл запроса, затем быстро подписал его и скинул обратно следователю. Тот проверил и тут же отправил в министерство.

– Ну, вот и все дела! – улыбнулся Василий. – Теперь можно и спокойно пообедать, да, Павел Андреевич?

В неприметном сером седане под тенью раскидистого каштана сидели двое. Один – подтянутый, лет сорока, в бежевой рубашке с короткими рукавами, – откинувшись на спинку пассажирского сидения, дремал, второй – круглолицый, младше первого лет на десять, с выпирающими из-под белой рубашки мышцами, – сидел за рулём и сосредоточенно всматривался в прохожих. Во двор старой девятиэтажки из Политехнического переулка заходили немногие, большинство людей шли мимо стройки нового жилого комплекса и сворачивали в сторону проспекта Труда. Десяток припаркованных машин, несколько человек на скамейках, дети на залитой солнцем игровой площадке – обычное тихое послеобеденное время рабочего дня.

– Шеф, – позвал водитель. И, не увидев реакции, повторил погромче: – Шеф.

– Чего тебе опять? – недовольно проговорил тот.

– Уже скоро.

– Ну и что теперь? Я что, должен, как придурок, впериться в стекло и ждать?

Круглолицый сжал руль, но сдержался.

– Оповещалка ведь есть, – напомнил пассажир.

– Да не могу я так, шеф. С утра ведь сидим. На нервах весь.

– А ты поспи, Лёх, поспи. Спокойней будешь. И меня дёргать перестанешь. Говорил же тебе, что всю ночь не спал. А ты лезешь каждые пять минут со своими разговорами.

– Ну и чо приехал тогда? – не выдержал Алексей. – Отказался бы, и делов-то. Мы бы с Андрюхой сами всё решили.

– Ага! – усмехнулся шеф. – Вы бы тут наворотили! Вы кто? Рядовые пэпээсники. Вы разве умеете с людьми разговаривать? Какие из вас, к чёрту, эфэсбэшники?!

– Да на кой вообще театр разыгрывать, Антон Платонович? Нам деньги за что платят? За результат. Мы бы с Андрюхой…

– «Мы бы с Андрюхой», – передразнил шеф. – Ума у вас много! Целый один на двоих. Думаешь, я тут удовольствие испытываю с тобой сидеть? Как до этого не пересекались, так и дальше бы с радостью не пересекался с тобой и Андрюхой твоим. Поспал бы сейчас дома, вечером с женой в ресторан пошёл… Ну, и так далее. А тут!.. У нас задача, б.., – никакого насилия! Ты не уяснил? Если бы надо было наоборот, меня бы тут не было: я на такие дела не подписываюсь.

– Я уяснил, – хмуро процедил Алексей. – Я только не понял, чо б случилось, если б мы его немножко прессанули? Копы же всё равно не видят, правильно?

– Правильно. Но всё может случиться. Всегда может случиться что-то непредвиденное. И чем мягче и осторожнее действуешь, тем эти случайности безопаснее. Понятно?

– Понятно. А они точно дрона вырубят?

– У них уже давно всё продумано, не боись. Везде свои люди. Должно сработать, как часы.

– Виталий Олегович сказал?

– А кто ж? Он же с ними переговоры ведёт. До разговора со мной господа не опустятся.

Прошло несколько минут в тишине. Антон, окончательно сбросив дремоту, выпрямился и глотнул минералки.

– Ты, Лёха, не сердись. Я сутки не спал, потому и злой сегодня.

– Проехали, – буркнул Алексей.

– Ты давно в конторе?

– Два года.

– А после школы сразу в полицию подался?