Андрей Панов - Наваждение. Часть первая

Тогда Ярослав зашагал в обратную сторону и, снова выйдя на улицу, поднялся по ступенькам в небольшой продуктовый магазин. Взяв с полки банку кока-колы и пакет чипсов, взглянул в окно – по тротуару прошёл тот самый парень в кепке. Как же так? Кто это? Случайность? Не может быть!

Васильев осторожно выглянул в открывшуюся дверь и увидел преследователя, остановившегося у дальнего угла дома. Ярослав быстро сбежал по ступенькам вниз и кинулся назад во двор. Он бежал, не останавливаясь, до самого своего дома. И только за закрывшейся дверью подъезда почувствовал себя в безопасности.

Утром, когда солнце уже начало пригревать, из одноэтажного коттеджа в стиле ранчо на террасу вышел Ярослав Васильев в длинных красных купальных шортах и с разбега бросился в тёплую воду бассейна. Вынырнул, фыркнул и поплыл к противоположному концу.

Дом семьи Гусельникова располагался на окраине Ямного посреди большого участка с парком, бассейном, отдельным зданием спортзала и небольшой конюшней, где жили лошадь жены Василия – Елены – и пони дочки Тани. Высокие ели, пихты и туи вдоль границ участка надёжно скрывали всё происходящее от любопытных глаз.

Вслед за Ярославом на террасу вышел Василий в светлых брюках и белой рубашке и, жмурясь на солнце, выглянувшем из-за верхушек елей, подошёл к краю бассейна. Когда Ярослав подплыл к нему, спросил:

– Ну как, отошёл? Порядочно же ты вчера набрался!

– Да всё отлично, Вась, – улыбнулся Васильев и, перевернувшись на спину, закрыл глаза.

– Надеюсь, приступ мании преследования прошёл?

– Кажется, да. Наверное, мне показалось. Не могли же федералы так быстро на меня выйти из-за этих грачёвских документов! Да они бы и не следили, а сразу с обыском пришли. Не – показалось мне.

– Ну вот и правильно, – облегчённо вздохнул Гусельников и сел в шезлонг.

Из дома вышла трёхлетняя дочь Василия, сжимая обеими руками стакан с морковным соком.

– Папа, папа, мама сказала отнести тебе сока. Ты забыл выпить.

Василий взял стакан:

– Спасибо, Таня. И передай спасибо маме.

– Папа, пей скорее, – серьёзно потребовала девочка, не думая уходить. – Ну быстрее.

Гусельников улыбнулся и, поморщившись, залпом выпил сок. Протянул стакан дочке:

– Отнеси, пожалуйста, маме и скажи, что я всё выпил.

– Молодец! – Таня схватила стакан и побежала в дом.

Ярослав тем временем вылез из бассейна, вытерся и тоже плюхнулся в шезлонг.

– Знаешь, Ярик, – сказал Василий, – мы с Леной думаем о втором ребёнке. Хочется ещё дочку.

– Чтобы каждая по стакану морковного сока приносила? Который ты так «любишь»? – скривился в саркастической усмешке Ярослав.

– Да пусть он хоть из ушей польётся!

– А кто мне всю голову пробил, как ему неприятен вид беременных женщин?

– А кто тебе сказал, что Лена будет вынашивать? Вот в будущем году инкубатор откроем – мы первыми же клиентами будем. Всё-таки искусственная матка – это великое изобретение! Никакой беременности, тошноты, пуза этого огромного, никаких родов. Сдал материал и через девять месяцев можешь приезжать за ребёнком. Красота!

– Ну, если так… А ты не в рамках своей мэрской предвыборной кампании это делаешь? – прищурился Ярослав, глядя на друга. – Открыть Центр, стать его первым клиентом, запустить первые беспилотные автобусы в городе в следующем году, для чего я, кстати, программу сейчас отрабатываю. Что ещё?

– Что ещё? Построить первый в области автономный стоэтажный жилой комплекс в районе Политеха. В Москве и Питере их клепают, как пирожки уже. Даже в Ебурге, Казани и Владике такие есть. Чем Воронеж-то хуже?! Это же совершенно иной мир, абсолютно иной образ жизни! В таком комплексе есть всё: магазины, развлекательные центры, рестораны, концертные залы, скверы на террасах, зимние сады, школы, больницы, офисы! Всё, что нужно для существования человека. Жильцы могут вообще не выходить за его пределы! Разве что в отпуск смотаться или к родственникам съездить. Это же даже представить трудно! Да, это предвыборная кампания, но ведь не только для себя делаю – для людей!

– И кто у нас инвестор? Как обычно, амеры?

– Наших там сорок процентов. Да и какая разница? Ты думаешь, где б мы были, если бы не Америка? Сидел бы ты здесь, плавал бы в бассейне? Нет. Я вообще не представляю, что бы тут сейчас творилось, не будь революции.

– Которая не их заслуга, замечу.

– Хех! Опять ты! Их роль была решающей, пойми. В ту ночь в Москве они совершили то, что подполью никогда бы не удалось.

– Да кто там что совершил-то?! – воскликнул Ярослав. – К нам отправили всего три – три! – спецгруппы ЦРУ и чуть больше десятка инструкторов. Что это? Как они смогли? Полиция, армия, арест президента, арест патриарха! Всё сделали эти три группы? Не смеши меня!

– А кто? Подполье?

– Не подполье. Но и не амеры. Был кто-то ещё.

– Ага! Зелёные человечки прилетали, – хохотнул Василий. – Официальная версия какая есть, такая и есть. По крайней мере, больше никто права на поддержку нашей революции не заявлял. А гипотеза Светослава Васильева и нескольких десятков его сторонников по всей стране – всего лишь гипотеза. Хотя и имеет право на существование, но безосновательна. Поэтому давай раз и навсегда закончим эти споры, а? Ну сколько лет уже, Ярик! Надоело, честное слово!

– Хорошо. Больше ни слова не скажу об этом.

– Только без обид, ладно?

– Да брось, – вздохнул Ярослав. – Какие обиды? Как ты сказал, не первый год уже спорим. Обиды все давно в прошлом. Но я бы всё-таки не смог работать на амеров. Отец не смог, и я бы, наверное, тоже.

– Ну что значит «работать на амеров»? Они мне диктуют, что делать? Может быть, в моём кабинете сидит смотритель от них? Или они водят моей рукой при подписании документов? Нет. Я о них не знаю и не слышу. Их для меня не существует в этом смысле. Но с другой стороны, ты же видишь, как всё вокруг меняется, как растёт город. Откуда деньги? От них. И от этого никуда не деться. Мы развиваемся на их деньги: на налоги с доходов их предприятий, на гранты. За тридцать лет мы научились жить в симбиозе. В нормальномсимбиозе, когда никто никого не подавляет, а все только помогают друг другу. Разве это плохо?

– И всё же мне неприятно, что я пью кефир, произведённый амерами, ем хлеб из зерна, выращенного амерами, езжу на машинах, в которые заливают бензин с американских заводов. Получается, что мы все – лишь рабочая сила, а предприятия, весь более-менее крупный бизнес – всё принадлежит им. Это хорошо?

– Да пусть! Зато теперь у нас всё практически прозрачно, у нас чёткие законы и жёсткий контроль. Бюджеты не разворовываются, а идут на благо общества…

– Не разворовываются? А это всё? – Ярослав взмахнул рукой. – На зарплату построено?