Андрей Панов - Наваждение. Часть первая

– Да-а, положение… Что думаешь делать?

– Не знаю пока, посмотрим.

Тут из прихожей донёсся приятный женский голос:

– Приехал Ярослав Васильев.

– Ну вот и Ярик подошёл! – улыбнулся Кирилл. – Надеюсь, новости мне принёс.

Ярослав Васильев, невысокий полноватый двадцатидевятилетний парень, был одет в широкие светло-зелёные капри-карго и песочного цвета рубашку. Он носил аккуратную шкиперскую бороду, а чёрные волосы забирал сзади в хвост.

Ярослав был программистом и заместителем директора компании, специализирующейся на разработке электронных приборов и программ к ним. Он не захотел пойти по стопам родителей-биологов, чтобы не посвятить жизнь лишь выходу из их тени.

Детство в семье директора ботанического сада и заведующего университетской кафедрой было не самым радостным: для окружающих маленький Ярик был только «сыном вождя революции Светослава Васильева». Все вокруг его хвалили за любой чих, восхищались им. Родители соседских мальчишек и девчонок, а потом и одноклассников, приглашали Ярослава на дни рождения своих детей. Он часто открывал школьные торжества, ему поручали главные роли на праздниках, особенно если в школу приезжал кто-то из высших чиновников. Васильев был круглым отличником, и его фотография занимала центральное место на «Доске почёта», а школа получала определённые преференции за то, что в ней учился «сын Васильева».

Поначалу Ярик не понимал скрытого смысла всего происходящего, не видел лицемерия, он на самом деле верил в свою исключительность. Но лет в двенадцать вдруг заметил, что даже если не ответит на вопрос учителя, всё равно получит отличную оценку. Он начал присматриваться к поведению окружающих, проверять их, и понял, что всё – обман. По крайней мере, бóльшая часть. И вот, в восьмом классе Ярослав провёл большой эксперимент – бросил учиться на полгода: не отвечал на вопросы учителей, «заваливал» тесты, прогуливал уроки. Однако в конце полугодья снова увидел в табеле отличные оценки.

Тогда Васильев решил изменить свою жизнь. Он перестал участвовать в школьных и районных праздниках, оборвал дружбу со всеми лицемерами и обманщиками, стал говорить только правду и не скрывать своего мнения ни о ком и ни о чём. Однако в то же время Ярослав начал усиленно учиться: он задумал стать непохожим на отца, но равным ему по способностям, чтобы никогда больше при встрече никто не восклицал с придыханием «Сын Славы Васильева!»

И только в компании Василия и Кирилла он чувствовал себя свободно, самим собой. Особенно привязался к Гусельникову – он чувствовал в нём родственную душу и понимал, что детство друга тоже было полно разочарований и обид. Поэтому с Васей Ярик сдружился особенно близко, и эта дружба не прошла до сих пор, хотя они часто подтрунивали друг над другом и яростно спорили по многим вопросам.

– Здорóво! – встретил друга в прихожей Василий.

– Привет, – буркнул Ярослав, кидая маленький рюкзак на пол.

– Что невесёлый такой?

– Да у подъезда прямо под ноги кошка какая-то спрыгнула. С козырька, наверное… Я не понял. Брр! Ты же знаешь, как я их терпеть не могу. Она ещё и о ноги потереться успела! Я уж их и салфетками антибактериальными несколько раз вытер, пока поднимался, а всё равно противно. Пойду в ванную помою. Ты не против?

– Нет-нет, конечно.

Василий вошёл в гостиную и ухмыльнулся:

– Ярика кошка соседская чуть не съела! Отмываться пошёл.

– А ты что, без очков что ль был? – спросил у появившегося в комнате Ярослава Кирилл. – Они же у тебя запрограммированы на кошек.

– Да… – махнул рукой Ярослав. – У меня от них и так голова пухнет за весь день работы. Как специально: только снял – и вот она, чтоб её!

– Ну, живой, и хорошо, – подытожил Кирилл. – Сейчас мяскá привезут: представь, что это та кошка, а ты её хищно раздираешь зубами, кромсаешь ножом… – Друзья рассмеялись. – Месть иногда бывает так приятна!

– Иди к чёрту! Ты хочешь, чтобы я теперь к ужину не притронулся?

– Да ладно, забудь, – сказал примирительно Кирилл. – Выпей вот коктейльчика – специально для тебя сделал.

Он поднялся с кресла и, подойдя к коктейльному аппарату, вынул из него бокал с зелёной жидкостью и льдом.

– Держи. Холодненький.

– Ты ещё не слышал, что у Сергея произошло? – спросил Ярослава Василий. – Завлаба грохнули, и вся информация по проекту исчезла.

– Да ну?! И что теперь?

– Не знаю, – ответил Харитонов. – Пока ещё не думал. Мозги пока не собрал в кучу.

– Ну, это мы тебе сегодня поможем! – пообещал Кирилл. – Расслабишься, глядишь, и мысль какая придёт.

С террасы донеслось негромкое жужжание: это дроны расставляли на столе коробки с ужином.

– Ну, вот, – встал Василий, – дождались. Пойдёмте.

После ужина, когда на улице стало прохладнее, друзья расселись на террасе в удобных креслах и продолжили потягивать вино, закусывая сыром и фруктами.

– Ярик, что там с моим делом? – спросил Кирилл. – Нет подвижек?

– Пока нет. Ты ж понимаешь, я только в свободное время этим занимаюсь. Структур у нас в стране множество, у всех свои базы, некоторые с очень сильной защитой, до многих через Сеть и не добраться вовсе – так быстро всю эту кучу не наломаешь. Но ты не боись, найдём мы Периметр. Если он где-то по базам проходит, то обязательно найдём.

– А мне тут на днях мысль пришла, – вступил в разговор Василий. – Сейчас у нас на медицину выделяют хорошие госгранты. Вот я и подумал, что если Серёга напишет проект по испытанию наров на людях с врождёнными патологиями для госпрограммы? А я бы поехал в Москву к господам из комитета и намекнул на возможность испытаний в Периметре. Это же для них рай будет: спрашивать согласия у пациентов не надо, платить никому не надо, если что, то и отвечать не надо. Должны ухватиться за идею, а?

– Да, всё бы хорошо, – вставил Сергей, – да вот только проект пропал. Где я им возьму данные, модели голографические? Да и опытный образец ещё не испытан.

– С образцом вообще не проблема! – отмахнулся Василий Гусельников. – Напишешь, что всё в порядке – им и так сойдёт. А вот со всем остальным – да, косяк. Но ты всё равно начни писать: вдруг найдут данные? Или хотя бы ту часть, что для презентации нужна… А я уж там как-нибудь поднажму потом. Трудно будет – батю подключу. Вместе продавим… Эх, Ярик, Ярик… Вот если бы твой славный Светослав Леонидович не взбрыкнул в своё время и не ушёл от нас в университет, то уж втроём-то мы быстро бы это дело провернули! А теперь мне одному там воевать.

– Отец не «взбрыкнул», а ушёл по совершенно чётким соображениям. И ты это прекрасно знаешь.

– Знаю-знаю. Да только легко вот так взять и отмахнуться от всего, груз с плеч сбросить и пойти со студентами цацкаться. А мы с батей разгребай!